Страница 104 из 185
— Ну что, Ромео? — проговорил Берсерк. — Ты так и будешь стоять? Или все же сделаешь что-нибудь?
— Я не стану атаковать, — тихо ответил Шифти. — Я буду лишь защищаться.
— Трижды «ха-ха». Ты посмотри на себя. А ведь раньше ты бы первым открыл пальбу средь бела дня, не задумываясь о последствиях. Или я ошибаюсь?
— То было раньше.
— А теперь-то что?
— Теперь совсем иной случай. И вообще, хватит уже болтать! — грубо начал енот в шляпе. — Ты либо нас с Кэтти-Блэк отпустишь, и никто из нас не пострадает, либо придется разбираться по-плохому!
— Ты прав, — слащаво протянул Флиппи. — Мы заболтались что-то с тобой, а ведь я жажду действия… И раз ты так ставишь условие… То сдохни, подонок!
С этими словами ветеран резким и почти неуловимым глазу движением вытащил клинок из ножен. Одновременно с этим старший близнец таким же быстрым рывком достал пистолет и револьвер, целясь в голову своему врагу. От таких резких движений кошка взвизгнула, схватилась коготками за свой стул и начала потихоньку отползать назад, чем создала неимоверный шум. Медведь злобно зыркнул на нее и хотел было прикрикнуть на нее, как вдруг раздались два громких выстрела, и он с рыком схватился за правое плечо и шею. Пуля от револьвера пробила ключицу насквозь, а вот пуля от пистолета лишь поцарапала сонную артерию. Но тем не менее, оттуда тонкой и быстрой струей потекла кровь. Посмотрев на свои темно-красные пальцы, Берсерк гневно зарычал:
— Ублюдок! Подонок! Ты мелкий зеленорожий червяк! Сопляк!
— Если ты посмеешь ее хоть пальцем тронуть, — невозмутимо начал Шифти, обхватывая рукой кошку за торс и прижимая к себе. — То ты получишь свинец уже в голову!
— Ты смеешь угрожать мне, щенок? — с безумной тупой злобой спросил Прапор, доставая другой нож. – Ты? Мне? Угрожаешь?! Да что ты вообще мне можешь сделать, сопляк?! Я прошел войну от начала и до конца, убил кучу ублюдков-тигров, и почти все они молили меня о пощаде! Но потом снова кидались на меня с целью убить! Однако я выжил! Всему назло выжил! И ты считаешь, что после этого я отступлю перед каким-то мелким воришкой с этой жалкой пушкой?
— Знаешь, мне совсем не интересно, что ты там прошел, с кем воевал, — с ноткой равнодушия ответил Шифти. — Главное, что ты поднял руку на эту кошку. Ты, контуженный ублюдок, поднимаешь руку на ни в чем не повинную девушку! Где твоя воинская мораль, а?
— Ты еще смеешь мне тут о морали вякать? — медведь определенно взбесился. – Ну, все, подонок, сейчас я тебя этими вот руками об стенку размажу! А ее я получу! Это моя добыча! Хотя нет, предлагаю тебе выбор. Раз уж ты заговорил о чести и морали, вот тебе легкая дилемма: либо ты отдаешь мне эту шельму, а сам уходишь и остаешься в живых, либо я убью тебя, а потом и ее.
— Ага, щас. Так я и ушел. После дождичка в четверг, держи карман шире, — Ворюга и бровью не повел на угрозы. — Никуда я не уйду, ибо эта кошка — моя и только моя. Я ее люблю!
Кэтти-Блэк до последнего слова сначала просто удивлялась тому, как эта нынешняя ситуация была похожа на один из ее кошмаров во время болезни из-за розы паразита. Слова был почти такие же, и ситуация тоже… Только вот не было Сниффлса, Гигглс и Натти, превращенных в Берсерков. Но вот когда прозвучала последняя фраза «Я ее люблю!», она удивленно посмотрела на енота. Глянула в его изумрудно-зеленые глаза. И поняла, что зря она тогда накричала на него.
Ведь глаза Шифти выражали искреннюю любовь и желание защищать эту девушку от всего, что могло бы угрожать ее жизни. Даже готов был драться с этим сумасшедшим, превосходившим его по всем параметрам и определенно бывшим не прочь как-нибудь изощренно расправиться с «самонадеянным» влюбленным.
— Шифти… — прошептала Кэтти-Блэк. — Прости меня, пожалуйста, за тот крик…
— Не сейчас, ладно? — немного грубо прервал ее енот, после чего обратился к медведю: — Ну так что? Все, что ли? Иссякла твоя энергия?
— Заткнись! И сдохни! — заревел Флиппи.
Он замахнулся и что есть силы рубанул по руке Ворюги, которая держала пистолет наготове. От такого поворота старший вор застонал, оружие выпало у него из пальцев и упало на пол, успев выстрелить и дать осечку. Но Кэтти близнец не выронил, а только крепче прижал к себе. Прапор с кровожадной улыбкой смотрел, как Шифти, сдерживаясь от стонов, еле-еле доставал револьвер, после чего с легкостью выбил и это оружие, заодно ранив наглеца в плечо.
Теперь енот был абсолютно безоружен и в плохом физическом состоянии. Кровь обильно текла у него из ран, но у него просто не было возможности хотя бы зажать вскрытые участки тела. Постепенно его лицо бледнело. Поняв, что больше ему не удастся сопротивляться, Ворюга повернулся спиной к ветерану, закрывая собой тело кошки и одновременно глядя в глаза цвета Луны. Он тяжело дышал, и девушка чувствовала его запах. Она вновь была смертельно напугана. Кэтти взяла старшего близнеца за щеки и, едва сдерживая слезы, прошептала:
— Шифти… Ты в порядке?
— Кхе-кхе, — прохрипел тот. – Да, все нормально. И не из таких передряг приходилось выпутываться, — он наитием почувствовал, как медведь приготовился к решающему удару. – Но, наверное, тут уже я не выкручусь. Я лишь хочу сказать тебе, что я тебя действительно люблю. Просто знай это, ведь нам с тобой, наверное, больше не получится встретиться…
— Довольно нежничать!!! С меня достаточно этого сентиментального бреда! — Флиппи схватил Шифти за шкирку и с силой оттащил его от возлюбленной. — Как ты хочешь умереть? Медленно или быстро?
— Я бы предпочел, чтобы он остался в живых, — послышался тут знакомый всем до боли голос.
Сразу же что-то очень тяжелое ударило Прапора по голове, отчего тот безвольно разжал пальцы и схватился за темя, но сознание не потерял. Енот в шляпе, воспользовавшись секундной заминкой, схватил Кэтти-Блэк на руки и выбежал вон из подсобки, где тут же наткнулся на Лифти, державшего в руках лом.
— Брат? — недоуменно спросил он. — Что ты делаешь? Ты же вроде можешь погибнуть!
— Знаешь, я вот тут подумал, — начал Хитрюга, отводя близнеца с девушкой подальше. — Что раз уж ты ради этой шельмы готов даже с этим маньяком драться, то значит, в ней действительно что-то есть. К тому же… — тут он замялся. – Я, если честно, хотел бы извиниться перед тобой.
— Передо мной?! — со смешком переспросил старший брат. — Ты смеешься? То, что ты сделал, не прощается! Или хочешь сказать, что тебе вдруг стыдно стало? Да я в жизнь не поверю в это!
— Знаешь, да! Мне стало стыдно! — заорал енот без шляпы, не стерпев такого к себе обращения. — Помнишь, как мы с тобой два года назад с тобой Сплендида избили?! Ты тогда говорил точно так же, и ничего же!
— Мальчики! — взвизгнула Кэтти-Блэк. — Осторожнее!
Предупреждение было сделано как раз вовремя: Флиппи, очнувшись от удара, с ревом набежал на братьев. Шифти успел отскочить и потянуть за собой кошку, а вот Лифти уже висел на клинке и кашлял кровью. От такого зрелища реакция разделилась: старший близнец лишь хмыкнул, но лицо его все равно стало немного грустным, Прапор дико захохотал, выковыривая сердце вкупе с легкими, а вот кошка… Она окончательно испугалась, села на пол, схватилась руками за голову и завизжала от страха, заревела, из ее глаз потекли слезы.
«Боже мой, Боже мой, — думала она про себя. — Почему сегодня? Почему это со мной происходит?! За что? Я ненавижу… Я ненавижу всех! Как мне все это надоело!!! Я хочу, чтобы это все кончилось прямо сейчас! С меня хватит!». Она не обратила внимания на то, что из подушечек ее пальцев начали потихоньку выходить маленькие коготочки, которые она всю жизнь скрывала и никогда не пускала в ход. Также она, как и другие, не увидела, что из-за двери подсобки на это кровавое побоище смотрела позолоченная статуэтка, хищно сверкая своими красными глазками.
— Кэтти, вставай! — Шифти вывел девушку из ступора. — Бежим быстрее отсюда!
— Он убил Лифти… — тихо прошептала та, бездумно плетясь за енотом. — Он убил Лифти. Ха, он его убил. Убил! Убил! Убил!!!