Страница 52 из 72
Так вот, среди всех прочих ребят была одна девушка… Которая буквально затмила мне разум. Ее звали вроде бы Аннель. В любом случае, она была тогда красавицей. Мы, парни, и вообразить себе о таком не могли. В общем, что характерно, за ней ухлестывали и другие мальчики, привлекая ее внимание к себе. Но она вечно всем отказывала, постоянно говоря, что может быть с парнями только друзьями, и не более. Но… Мне повезло — я смог отличиться перед ней необычными подарками. Как оказалось, она тоже любила всякие механизмы. Только вот она любила их не конструировать, а просто… Изучать.
Ну мы как-то разговорились, начали общаться друг с другом, даже ходить друг к другу в гости. А потом… Хех… Глупо об этом вспоминать, но в какой-то момент мы решили, что мы достаточно взрослые, чтобы развивать свои отношения дальше. Причем, настолько взрослые, что мы можешь сделать это друг с другом без чьей-либо помощи и благословения. Никого не спросясь, так сказать.
Короче, как ты поняла, мы занялись с Аннель сексом.
Еб твою мать, даже вспоминать об этом стыдно… Самое интересное, что инициатором была она. Она меня подначивала это сделать. Такое чувство, что она давно этим занималась с другими пацанами, ну или сама чем-то там баловалась. Я даже в определенный момент испугался, как бы чем не заразиться… Но вроде все прошло гладко. Аннель игриво со мной еще провела какое-то время, но потом… Ргх… Честно, прибил бы эту суку самолично, да судьба сама распределилась.
Вскоре обо мне в школе и в окрестностях пошли слухи, что я вроде как больной, и что я даже в том плане полный неудачник. И вообще, что я заразный, и лучше со мной не контактировать. Догадаться было нетрудно, кто развел все эти слухи. Тогда во мне вскипела такая ярость, я так был разозлен, что хотел самолично придушить эту шлюху. Я ее нашел тогда, прижал к стенке, но она ж не настолько тупая была, чтобы держаться в одиночку. На ее защиту встали ее самые преданные поклонники, которые тогда еще не познали всего яду этой змее. Меня знатно так избили… Так и появилась пара шрамов.
Конечно, потом я встречался с другими девушками, но после того неудачного опыта с Аннель я вообще как-то не решался нормально с ними сближаться. Да и те девчонки были либо самовлюбленными мымрами, либо забитыми и скромными серыми мышками. Ни у одной из них я не видел чего-то особенного…
А потом со мной случилась Матерь Миранда. И у меня появились силы, а также власть. И тогда у меня созрел план…
Мне было далеко тягаться с силой с Мирандой. Поэтому я решил потренироваться, научиться использовать свою силу как чем-то естественным. Ну и конечно, первой целью стала Аннель. Я хотел посмотреть на нее, в ее глаза, когда она поймет, что моя месть ей свершилась.
Нашел я ее быстро. Она поначалу надо мной смеялась, но когда я ей от злости поцарапал щеку ножом, она сначала охуела, а потом знатно испугалась. Хотела было убежать, но я ей не дал. Я ее тогда увел на фабрику, все равно она теперь пустовала, принадлежала лишь мне одному. Там я уж… Оттянулся по полной. Правда, я хотел оставить Аннель в живых как можно долгое время, слушая ее мольбы о прощении и пощаде. Но что-то перестарался… И буквально через пару часов у меня был на руках уже первый труп, не считая матери. Правда, во время мести я еще и знатно себе лицо поцарапал, но это уже было не важно…
Тогда я понял, что раскрывать перед всеми свою сущность, а также выбрасывать труп куда-либо за пределы деревни рискованно. Могут найти. Так что… В свои семнадцать-восемнадцать лет я решил попробовать поставить свои собственные эксперименты. И создать целую армию киборгов. Которые были бы сильнее, быстрее, живучее.
Поэтому я особо тут в деревне никого за людей не считаю. Они просто расходники…
Закончив историю, Карл налил виски в бокал и выпил, прислонив потом к носу тыльную сторону ладони. Было видно, что эта история открыла его «старые раны». Да и сам он не очень любил подобное вспоминать. Удивительно, что мужчина вообще об этом заговорил, учитывая, что Джаелл для него была «игрушкой», как он без конца утверждал. А тут… Тут как будто они примерили на себя роли пациента и психотерапевта. Гейзенберг задумался о чем-то своем.
Василеску же тоже была немало удивлена подобным. Она впервые видела искренние чувства у немца. Да и вообще впервые ей удалось поговорить с ним как с нормальным человеком, а не как с психопатом-садистом. Хотя она прекрасно понимала, что это было ненадолго, и что рано или поздно все вернется на круги своя, просто это был тот редкий краткий момент, когда ее не мучали и не истязали. И если бы не ноющие и кровоточащие гематомы на спине, пожалуй, это можно было бы счесть типичной посиделкой пары, которая только начала узнавать друг о друге.
Нельзя сказать, что Карл открылся ей с какого-то нового ракурса. Она подозревала, что его психопатия существовала в нем еще с самого начала. Просто тут была довольно серьезная причина к подобному формированию личности. Только вот к чему теперь ей эта информация? Ну узнала она о нем еще что-то из прошлого. На этот раз без последствий для своего организма и тела. Однако… Что ей делать с этими знаниями?
Давить на жалость? Не получится, Гейзенберг, как уже было ясно, с самого начала не отличался к кому-либо чувством эмпатии. И вряд ли она сможет изменить его отношение к ней. Это ж не сказка о Красавице и Чудовище. Да и разглядывать в Карле «внутреннюю красоту» Джаелл не собиралась. Пусть он будет хоть самым ранимым человеком на свете, пусть у него будет хоть самая тонкая душевная организация, пусть он будет самым непонятым — ей было плевать.
— Садись. — услышала она голос мужчины.
Подняв глаза, она заметила, как он похлопал перед собой, как бы приглашая ее пристроиться впереди него. Сняв в себя компресс, девушка, тяжело вздохнув, села и прислонилась к похитителю спиной, тихо постанывая от боли.
— Ну и хули ты себе больно делаешь? — его тихий голос звучал прямо над ее ухом. — Можешь лицом ко мне лечь.
— Мгм. Чтобы ты меня утянул в свой поцелуй?
— Ты что, мазохистка, что ли? Тебе нравится, когда тебе больно? Не, если так, то…
— Ладно, ладно!
Василеску фыркнула и немного неуклюже перевернулась, улегшись грудью на грудь Карла. Спина все еще ныла, а синяки жгли после обработки лекарством. Лежать в таком состоянии расслабленной было практически невозможно, и все, чего сейчас хотела девушка — провалиться в сон и забыться. Было бы идеально, конечно, если бы она потом проснулась и обнаружила бы себя в комнате… Но с каждым разом такая мечта становилась все более несбыточной. Поэтому сейчас она просто лежала и тихонько стонала, ерзая на теле мучителя.
Немец тут взял ее за подборок и поднял ее лицо к своему, разглядывая каждую черту. В особенности ее темные карие глаза. Их глубина завораживала. Он вспомнил, как когда-то общался с Кантек Василеску, иногда сталкиваясь с ней в цитадели Матери Миранды. И ведь у той девушки с «Гласом Природы» были такие же глубокие, темные карие глаза. Казалось, что они заглядывали человеку в самую душу. «Ну вся в мать пошла… — подумал он, притягивая лицо пленницы к себе поближе. — Разве что более наглая и дерзкая… И не скрывает этого».
Он коснулся губами ее губ, вдруг почувствовав себя будто снова семнадцатилетним мелким пацаном, и будто он целуется не с жертвой и «игрушкой», а с такой желанной и недосягаемой девушкой, своей любовью. При таких воспоминаниях мужчина невольно дернулся и отстранился от Джаелл, чуть ускорив свое дыхание от нахлынувшей обиды. Прошлое его все еще не отпускало, а вскрытые «раны» отдавались сильной болью.
Но тут он почувствовал, как Василеску сама положила руки ему на щеки и осторожно поцеловала его. Ее жест был больше похож на поцелуй матери в лоб своего сына — такой нежный, ни к чему не обязывающий, дающий ясно понять, что уж она-то точно позаботится о его психическом благополучии и сделает все, чтобы его жизнь была счастливой и как можно менее болезненной. Губы девушки были треснутыми, но от этого поцелуй был лишь слаще. Карл было хотел углубить его…