Страница 44 из 72
— Собирайся, сучка. — сказал он, повернувшись к жертве спиной. — Мы все же выйдем в то место, куда я тебя изначально когда-то хотел привести.
— Да пошел ты… — та фыркнула, но все же стала одеваться, не видя смысла что-либо ему говорить.
Вскоре они оба были разодеты и готовы к выходу. Карл повернулся к своей пленнице и подошел к ней вплотную, взяв за подбородок. О да, он снова чувствовал свое желание как следует ее трахнуть. Только вот он хотел сделать это на природе, в своем секретном месте. Да и, возможно, дать… Ну, или правильнее будет, заставить ее обустроиться там. На всякий случай, чтобы никто посторонний ее не нашел раньше времени. Да и там ей будет… «Комфортнее» в понимании Гейзенберга. Он взял ее за подбородок и приблизился к ее лицу совсем близко.
Джаелл почти никак не отреагировала на этот жест. Ей было по большому счету уже плевать. Хотя в голове снова вдруг ни с того ни с сего зрел план побега… Возможно, стоило бы дать Карлу ощущение полного контроля над ней. И потом воспользоваться своим «даром», ведь вроде бы Герцог намекал ей на это. Вроде бы тот толстяк говорил, что она должна развить свою способность в нужное русло…
Она почувствовала грубый поцелуй в губы, и чужой язык стал гулять в ее рту, изучая каждый миллиметр пространства. Вот сейчас это было явно некстати, так как от такого жеста голова разболелась только сильнее. Василеску застонала и зажмурилась, положив руки на грудь Лорду, но тот только сильнее углубил поцелуй, явно намекая на свой вновь выросший авторитет. Девушке пришлось сдаться и даже поддаться.
— Хех, а я уж было решил, что в тебе вернулась твоя строптивость. — сказал мужчина, обматывая цепочки вокруг рук своей пленницы сильнее. — Ну что ж, видимо, я немного тороплю события. Не важно. Идем!
И он, обхватив запястья Джаелл большей цепью, взял за другой конец, и они пошли из мастерской в ту же сторону, куда они некогда пошли, и где девушка пыталась совершить свой побег.
Домик стоял где-то глубоко в лесу, спрятанный не столько в деревьях, сколько в пещере. Выглядел он как хижина, потрепанная временем. Складывалось ощущение, что она тут стояла несколько сотен лет, задолго до основания самой деревни. Впрочем, истина была недалека от предположения — эта хижина действительно была построена одной из первых, и раньше она принадлежала некоей ведьме-ведунье, которая гадала путникам на своих принадлежностях, в частности на картах Таро. А потом та колдунья пропала, и этот дом пустовал долгое время…
Пока в нем не поселилась другая женщина. С особым даром…
Карл открыл дверь в дом и затащил туда Джаелл. Та фыркнула немного раздраженно, мол, «Не нужно вообще-то так тащить, я и так за тобой иду…», и вошла внутрь, немного оглядываясь по сторонам. Все внутреннее убранство вызывало в ней странные ощущения чего-то знакомого, как будто она раньше видела это место… Как будто она даже тут жила. Или не она…
— Тут что-то странное… — сказала она, немного переминаясь с ноги на ногу. — Я как будто чувствую… Знакомое…
— Хех, ну, может, ты когда-то отдыхала в домике на дереве. В любом случае, это место ранее принадлежало одной женщине. Думаю, тебе она знакома под неким именем… Кантек Василеску.
Джаелл тут же раскрыла глаза нараспашку и посмотрела на своего пленителя. Она прекрасно знала, о ком он говорил. Но она не думала, что он-то знает ее имя. Она вообще не думала, что ее мать кому-либо известна в этой деревне…
— Откуда… Откуда ты ее знаешь? — тихо спросила Василеску-младшая, пятясь назад.
— Ну, знаешь… — Карл потянул пленницу к себе, прижимая к опорному столбу и поднимая ее руки вверх своей цепью. — Она ведь когда-то жила тут. И у нее был исключительный дар… Прямо как у тебя. А я все думал, почему мне твоя ситуация так знакома. А тут вон как, твоя мамаша все же умудрилась уйти от нас.
— От… От вас? Нгх! — девушка задергалась, как только мучитель оказался на «опасно» близком расстоянии от нее. — Что ты имеешь в виду? Она что… Но как?! Как у нее могли появиться такие способности?!
— Так же, как и у меня появился мой дар с металлом, как и у того водяного дебила с ферментами и кислотой… Или как у тупой психопатки дар создавать иллюзии и оживлять куколок. Я уж молчу о мисс гигантской суке.
Мужчина подвесил свою пленницу за руки так, что она почти полностью висела, прижавшись к столбу. Зрелище для него было очень красивым. Но чего-то не хватало. Немного подумав, Гейзенберг обмотал часть цепи вокруг шеи девушки и столба, натягивая ее наверх, чтобы Джаелл оказалась слегка повешенной и начала немного задыхаться. Да, как тогда, в первые разы — он ее начал слегка душить. Он пожелал снова добиться от нее большей страсти.
— Нгх… Я не могу дышать… — прохрипела Василеску. — Пожалуйста… Прекрати…
— Ну уж нет. — сказал тот, залезая своими руками под ее рубашку. — Я что-то давно этого с тобой не делал… Да и, я уверен, тебе понравится в дальнейшем. Знаешь, я уверен, ты сможешь меня возбудить еще сильнее, если будешь умолять меня о пощаде…
— Да пошел ты нахуй… — румынка рыкнула, зажмурившись.
— Ну, ну, ершистая ты сучка. — Карл хищно улыбнулся, снимая свои перчатки и очки, беря жертву за подбородок. — Ты не отворачивайся, а лучше смотри-ка мне в глаза. Я хочу видеть твои, они такие красивые… — молчание послужило ему ответом. — Ну как знаешь, Джаелл.
И он снова впился в ее губы, только на этот раз еще больше кровожадно, начиная уже кусать ее нижнюю губу и пытаясь прокусить до крови. Он вновь чувствовал это почти животное возбуждение, но ему хотелось довести себя до пика сексуальной озабоченности. Сыграть с ней, заставить ее испытать ту же ненависть. Пробудить в ней те самые чувства, и тем самым вновь создав условия «хозяин-игрушка». Да уж, то утреннее смущение все же явно было последствием похмелья.
Джаелл только стонала, чувствуя на себе зубы Гейзенберга, которые больно впивались в ее кожу. Причем в губу он кусал ну уж слишком напористо и болезненно, в отличие от укусов в кожу на плечах и руках. Еще немного — и оттуда польется кровь… Девушка начала задыхаться от поцелуя, она попыталась убрать голову, но петелька на шее мешала это сделать, да к тому же еще и затягивалась всякий раз, когда пленница пыталась сопротивляться.
«Больно… Мне тяжело дышать… — думала она, дыша носом. — Надо что-то делать… Иначе он задушит меня прежде, чем я вообще смогу хоть как-нибудь ему помешать! Я… Я словно висельник на… О! Идея!». И тихонько из груди девушки начали доноситься мелодичные ноты, складывающиеся в песню. Карл, услышав это, немедленно оторвался от жертвы, смотря ей в лицо. Он хотел было заткнуть ей рот ладонью, но та лишь продолжила петь:
Не жди, не жди,
Путь тебя ведет
К дубу, где в петле
Убийца мертвый ждет.
Странный наш мир, и нам так странно здесь порой…
Под дубом в полночь встретимся с тобой.
Гейзенберг почувствовал какую-то странную легкость. Он вдруг почувствовал, как вокруг его шеи что-то обернулось… Что-то жесткое, похожее на пеньковую веревку. Да и окружение в его глазах изменилось. Теперь они вдвоем находились не в хижине… А в глубоком летнем лесу, не похожем на оный из деревни Лорда. Птицы щебетали вдалеке, создавая ощущение умиротворенности.
Не жди, не жди,
К дубу приходи.
Где мертвец кричал:
— Милая, беги!
Странный наш мир, и нам так странно здесь порой.
Под дубом в полночь встретимся с тобой.
Джаелл в этом пейзаже стояла где-то вдалеке, одетая в одну лишь рубашку, причем эта принадлежала, кажется, самому Гейзенбергу — он узнал ее по некоторым пятнам, а также по фактуре ткани. Эта рубашка едва прикрывала бедра Василеску. Также на шее у нее виднелась петля, только вот она была не из пеньковой веревки, а из цепей, как он и делал перед тем, как погрузиться в этот морок.
Сам Карл чувствовал, что сдвинуться с места и побежать за своей добычей не может — он был на привязи. Пощупав свою шею, он убедился в том, что он был в пеньковой петле, а она, в свою очередь, была закреплена на крепкой ветви на высоте более трех метров. И чем больше девушка пела, тем сильнее эта петля затягивалась, заставляя пленника почувствовать легкое удушье.