Аментес. Цврство мертвых

Тот молча обошёл стоявшего в полной тишине Сашу, рассматривая каждый участок тела и вдруг резко схватив за голову наклонил его к свету, нащупывая сухими пальцами что-то за ушами.

– Ты что делаешь?! – вырвалось у парня. Он хотел поднять голову, но крепкие руки мужчины не давали ему двигаться, пока он не нашёл то, что искал.

– Кто тебе это сделал? – показывая за уши спросил он у Саши.

– Что сделал?

– У тебя свежие отметки стоят. Их делают асуны своим людям, чтобы те понимали их язык.

Дослушав мужчину, Саша ощупал голову и нашёл две небольшие ранки с запёкшейся кровью. И тут он вспомнил, как днём большой чёрный пёс в доспехах хотел укусить его лицо.

– Собака какая-то, чёрная, в доспехах, – медленно, растягивая слова и не веря тому, что говорит, ответил Саша.

– Вон, как эта! – увидев у костра спящую собаку, добавил парень, показав на животное. Блики костра отсвечивались от короткой гладкой шерсти тёмно-коричневого цвета. Почувствовав внимание к своей персоне, пёс поднял сухую длинную голову, по форме напоминающую притупленный клинок, с широкими острыми ушами. В его янтарном взгляде чувствовалось благородство, он смотрел свысока, будто перед ним стоит какой-то червь, а не человек.

– Салуки! – вырвалось из уст мужчины. И тут же все находящиеся в зале люди обеспокоенно заговорили, перебивая друг друга. Собака же опустила голову, и закрыв глаза, продолжила наслаждаться теплом огня.

Глава 2

Линумы неторопливо шли вперёд, от солнца. Для асунов не существовало таких направлений света как север или юг. Для них, как и для остальных существ, кто населял эти земли, направление всегда зависело от небесного светила. На север, значит – от солнца, на юг – к солнцу, запад – к смерти солнца, и восток, соответственно, к рождению солнца.

Асунами называли себя представители развитой в этом мире цивилизации собакоподобных существ, которые делились на разные пантеоны в зависимости от деятельности и образа жизни. Среди них были сехметы, бесстрашные воины и охотники.

Отряд воинов салуков, которые относились к пантеону сехметов, были в походе среди песков не первую неделю в поисках утерянных муранов. Салуками они назывались за своё зрение. Именно глаза были их важнейшим инструментом в нелёгком труде. Ни слух, ни обоняние не могли сравниться со зрением. Они могли на большом расстоянии разглядеть то, что многие другие собаки не приметили бы. Салукам была поставлена задача – отыскивать муранов, выкраденных из пантеона ещё щенками, до проведения обряда вступления. Если над собакой не провести этот обряд, то вырастет обычный пёс, и будет таковым, пока не вступит на дорогу асунов и его не определят в пантеон.

Пинта лежал на паланкине, закреплённом на спине неизвестного ему животного с неприятным запахом. В этих песках ему было очень жарко, и глядя на горизонт, он вспоминал прохладный хрустящий снег. Перед его глазами уже на протяжении долгого времени восседала странная собака. Сперва он подумал, что псы угрожают им с Александром, но от этого зверя исходил такой запах, что Пинте не хотелось причинять ему вред. А после – он и не помнил. Лёжа на удобной подушке, он думал о своём хозяине, который так быстро исчез.

– Косплим, впереди каменные холмы! – старшего отряда салуков догнал воин и показал в сторону, где в нескольких километрах расстилалось каменистое плато, усеянное невысокими холмами.

– Вижу, Архей, – отозвался он, вглядываясь в острые скалы. – Это одно из мест, где могут обитать люди. А наших муранов крадут именно они. Так что пойдём сквозь холмы. Потеряем время, но будем уверены, что там нет этих тварей. А если есть, то уничтожим, – решил он, лапой коснувшись рукояти саблевидного меча за поясом.

Медленно идущая вереница линумов со своими всадниками резко свернула вправо, и набирая темп устремилась к скалистым холмам. Пинта, чтоб не свалиться, встал на ноги, наблюдая, как песчаные дюны постепенно исчезают, а местность вокруг становится пологой и каменистой. Идущий за Косплимом воин услышал команду вожака, подал сигнал протяжным воем, и колонна всадников тут же разделилась на три части, расходясь веером.

Несколько человек с палками в руках ходили между небольших камней на склоне холма и выискивали ящериц для пропитания. В здешних краях природа была достаточно суровой, и найти дичь покрупнее было сложно. Все обитатели кормились друг другом. Более крупный пожирал мелкого представителя живого мира. Завидев приближающийся к ним отряд сехметов, люди бросились врассыпную, пытаясь быстрее добежать до своих убежищ, но опасность для себя они заметили слишком поздно. Человека природа не наградила ни чутким слухом, ни хорошим зрением, в отличие от асунов, чей отряд быстро приближался.

Трое салуков отделились от своего крыла и нагнали четверых людей, которые с ужасом в глазах пытались убежать от неминуемой участи. Догнав, один из псов встал на задние лапы на спину линума и прыгнул с мечом на человека, тот в последний момент обернулся, и пытаясь защититься, выставил вперёд руки, но холодная сталь клинка пронзила его грудь. Воин сехмета в прыжке сбил человека с ног, и выдернув свой меч, пастью схватил за голову, оторвал её и откинул в сторону. Двое его сородичей, также без особых усилий, догнали остальных и легко разрубили тела убегающих людей.

Не прошло и десяти минут, как отряд расправился с живущими на склонах холмов людьми и перемещаясь среди тел верхом разглядывали местность в поисках живых.

Пинта всей картины не видел, он лишь рассматривал итоги, пытаясь понять: почему же эти огромные собаки так поступили с людьми? Ведь человек – друг!

– Косплим, мы уничтожили двенадцать человек. Их убежище не нашли, но от них не пахнет мураном. Уверен, что их тут нет, – доложил подбежавший Архей, доверенный и правая лапа Косплима.

Вожак отряда со своего места осмотрел убитых людей, чуть повёл носом из стороны в сторону, пытаясь почувствовать запах смерти и страха.

– Дикие! У этих сильно развиты черепа. Но как и все люди, они слабы. Один вред от них, никакой пользы. Даже на еду не годятся, – глянув на Пинту, сказал он. Потом положил лапу ему на голову и продолжил:

– Запомни, Муран, люди должны служить нам, или – погибнуть. Другой участи у них нет.

– Косплим, что будем делать? – спросил Архей, ожидавший дальнейших приказов.

– Проверьте холмы, не оставляйте никого в живых, – распорядился он, и развернув линума, направился к небольшому ущелью, которое проходило сквозь скалистое плато.

До ближайшей крепости было два дня ходу. Там отряд сехметов планировал пополнить запасы и двигаться дальше в город Мероэ, где их ждали другие охотники. Времени оставалось немного, обряд вступления проходил один раз в год, они должны доставить потерянных муранов к сроку, иначе им не сносить головы.

– Косплим, а этот муран? – Архей догнал вожака и глянул на Пинту, который положил голову на лапы и смотрел вдаль.

– Мой верный воин, я тоже сомневался, но его взгляд… Он из пантеона сиа. Видимо, изгои жили на землях в стороне от солнца, поэтому он оброс такой шерстью. Я уверен, что он не выродок, и после обряда примет свой истинный вид, – ответил Косплим. Этого было достаточно, чтобы развеять все сомнения касаемо Пинты и его необычной для этого мира внешности. Большинство асунов имели короткую шерсть, или не имели её вовсе. В легендах, передаваемых из поколения в поколение, говорилось, что из далёких снежных земель через море приходили гости с густой шерстью и двухцветным окрасом, поэтому асуны знали, что такие собаки тоже существуют.

– Сиа? – не поверив собственным ушам переспросил Архей, и после небольшой паузы, убедившись, что его кроме Косплима никто не слышит, спросил:

– Но как же? Ведь наш правитель истребил пантеон сиа. Он же боится, что когда наступит великая битва, именно сиа его предадут.

– Сехмет считает иначе. И мы должны постараться, чтобы этот муран дожил до обряда и исполнил свой долг. Вон, видишь тёмное пятно на его лбу? Это знак сиа, – показав на другой оттенок шерсти на голове Пинты пояснил Косплим. Архей молча кивнул головой и вернулся в строй воинов.