Страница 9 из 15
Пока конкретные особенности формирования информационного общества рассмотрены лишь частично. Бо́льшая часть этих особенностей носит экономический характер. Гораздо меньше исследованных областей в сфере политики, культуры, морали и психологии. Как можно заметить, подавляющее большинство учёных дают социальным, политическим и экономическим изменениям в процессе информационной революции однозначно положительную оценку. Противоречивость этого явления и риски, связанные с ним, по большей части либо выпадают из внимания, либо остаются на периферии исследований. И это несмотря на то, что подобного рода неоднозначность оценок становления общества массового знания находила своё отражение в работах классиков современной философской мысли ещё с середины ХХ века.
Возможно, любому зарождающемуся общественному феномену нужны как свои критики, так и свои апологеты. Становление информационного общества началось относительно недавно, поэтому свидетелям и непосредственным участникам процесса может быть свойственен изрядный оптимизм, если не эйфория, относительно будущего, поскольку издержки ещё не успели сказаться в полную силу. Возможно, именно поэтому в центре внимания оказываются апологеты информационного общества, и именно на них ссылается бо́льшая часть политических деятелей и публицистов, когда речь заходит о становлении постиндустриальной эры.
Футурологический оптимизм характеризует и то, каким образом вопросы информационного общества находят своё отражение в международной политике. В середине 1990-х гг. подавляющее большинство промышленно развитых стран разработали и приняли национальные программы перехода к информационному обществу. Уже в июле 1994 г. страны Европейского сообщества выработали совместное руководство к действиям – документ под названием «Европейский путь в информационное общество. План действий»85, который также называют «Инициативой Бангеманна» по фамилии одного из руководителей Комиссии ЕС, занимавшейся разработкой этой программы.
Основные задачи, сформулированные в разных концепциях, в целом схожи: улучшить условия для бизнеса с помощью эффективной и согласованной либерализации политики в сфере телекоммуникаций; создать необходимые условия для внедрения электронной торговли; обеспечить переход к обучению в течение всей жизни путём реализации инициативы «Обучение в информационном обществе»; осознавая важность глобального информационного сотрудничества, установить правила построения информационного общества, которые должны затрагивать права на интеллектуальную собственность, защиту данных и тайну личной жизни, проблемы вредного и незаконного содержания распространяемой информации, а также проблемы налогообложения в электронной сфере86.
Азиатские концепции интеграции в информационное общество предполагают большее по сравнению с западными вовлечение государства в рынок и вмешательство власти в принятие решений в области крупных инвестиций. Однако в целом западный и восточный подходы к социально-экономическим изменениям не сильно отличаются друг от друга87.
В России имеется Концепция государственной информационной политики, разработанная в 1998 г., Концепция формирования информационного общества в России, одобренная Государственным комитетом РФ по связи и информатизации в мае 1999 г., Доктрина информационной безопасности Российской Федерации, утверждённая президентом России В. В. Путиным 9 сентября 2000 г., и многие другие документы. Они устанавливают нормативные рамки и задают цели информационного развития страны.
С момента распада СССР России удалось достичь большого прогресса в данной сфере, хотя стоит признать, что этот прогресс во многом был частью общемировой тенденции к ускорению развития информационных технологий и в намного меньшей степени обусловлен технологическими достижениями самой России. Поэтому приходится констатировать, что на всём протяжении постсоветского периода вплоть до настоящего времени наблюдается значительное отставание нашей страны от ведущих промышленных держав и по количественным, и по качественным показателям.
В начале 2000-х гг. для оценки степени информационной обеспеченности государств мира использовался так называемый индекс технического развития (ИТР), состоящий из пяти показателей: число персональных компьютеров, аппаратов факсимильной связи, мобильных телефонов и телевизоров на тысячу человек населения, а также число интернет-хостов на десять тысяч граждан. Индекс рассчитали для 110 стран. Максимум (100 баллов) получили США, минимум (0 баллов) – Мозамбик88.
Показатели США: 320 персональных компьютеров, 55 факс-аппаратов, 116 мобильных телефонов, 808 телевизоров на тысячу жителей и 293 интернет-хоста на десять тысяч граждан. Данные по России: на тысячу человек – 12 персональных компьютеров, 0,3 факс-аппарата, один мобильный телефон, 381 телевизор и три интернет-хоста на десять тысяч россиян. Согласно этим показателям в распределении стран по ИТР, проанализированным в ежегодном экспертном докладе Всемирного экономического форума в Давосе по основным технологическим параметрам (электронная коммерция, инфраструктура и интернет), в 2001 г. Россия заняла лишь 59 место89, оказавшись таким образом ближе к отсталым развивающимся, чем к передовым развитым странам.
Тем не менее Россия – не всегда и не во всём безуспешно – пыталась играть свою роль в создании глобальной информационной цивилизации. Международное признание этой роли (пусть и намного более скромной, чем у развитых западных государств) отражено, в частности, в «Окинавской хартии глобального информационного общества», принятой 22 июля 2000 г. «Большой восьмёркой» (в которую тогда ещё входила Россия). В документе сказано, что информационно-коммуникативные технологии являются одним из наиболее важных факторов формирования общества двадцать первого века и «жизненно важным стимулом развития мировой экономики»90. Смысл информационной революции авторам документа видится в оказании содействия людям и обществу для более полного использования знаний и идей человечества, а также для максимальной либерализации информационного обмена. Также в документе делается попытка распределить обязанности в строительстве и жизнедеятельности глобального информационного общества между государством и частным сектором экономики.
Таким образом, первые попытки исследователей охарактеризовать сущность и цели информационного общества, равно как и текущая международная политика в этом отношении, доказывают ведущую роль информации и средств её массовой передачи во всех областях жизнедеятельности современного человеческого общества.
§ 3. Массовая коммуникация и политическое сознание в новейшей истории политической мысли
Следует вновь обратить внимание на то, что все концепции информационного общества, о которых говорилось выше (разработки Ю. Хаяши, Д. Белла, Т. Стоунера, Э. Тоффлера, М. Кастельса и др.), основываются на экономических факторах информационной революции: смещение приоритетов из области материального производства в область интеллектуального, возрастание роли сферы услуг, оптимизация инфраструктуры. Само по себе распространённое понятие «постиндустриальное общество» свидетельствует о том, что отправной точкой футурологических изысканий служит производственный процесс и его трансформация.
Другими словами, теоретики информационного общества (за редким исключением) рассматривают возрастающее значение информации и процесса массовых коммуникаций как фактор экономического благосостояния. В то же время влияние интенсификации информационных потоков на общественное сознание и культуру, как правило, остаётся вне поля зрения. Даже несмотря на тот бесспорный факт, что именно сознание лежит в основе поведения человека как существа, наделённого разумом. В конечном итоге влияние информации на сознание человека является влиянием и на его политическое поведение.
85
Скиден У. Глобальный вызов Бангеманна: о международной программе Европейской комиссии по интеграции городов в информационное общество. «Информационное общество», 1999, № 4, с. 11–12.
86
Информация. Дипломатия. Психология. M., 2002, с. 44–45.
87
Бачило И. Л. Потенциал законодательства в процессах становления информационного общества. «Информационное общество». 1999, № 3, с. 40–43.
88
Информация. Дипломатия. Психология. M., 2002, с. 25.
89
Там же, с. 28.
90
Там же, с. 602.