Нисхождение короля

— Простите, но ему только сегодня утром стало хуже. Доктор будет через пару часов. А новости отправили во дворец с одним из заместителей мужа. Странно, что вам не сообщили, — вяло ответила девушка, открывая скрипучие двери гостиной. Здесь пыль буквально танцевала в тусклых просветах между штор. Поморщившись, решительно подошла к ним и раздвинула в стороны, расчихавшись от взлетевших пылинок.

— Милан, это полное безобразие! Если бы у меня были такие проблемы со слугами, я нашла бы способ их решить. Богарт не беден, найм новых работников не занял бы много времени. В чём проблема?! — разозлилась я, замечая сколько на самом деле грязи было в комнате. — Неужели тебе приятно встречать мужа в подобном свинарнике, да в таком неухоженном виде?! Что с тобой не так?

— С чего бы мне перед вами откровенничать? Вы мне не друг, — сухо ответила она, сверкнув глазами и скрестив руки на груди. — А муж здесь и не бывает. Предпочитает ночевать во дворце, трахая придворных дам, — она поперхнулась собственными словами и сильно сжала горло, отворачиваясь от меня. — Простите, кэрра Селеста, за грубость. От свалившейся трагедии я сама не своя.

— Это видно, — проворчала себе под нос, ощутив лишь лёгкий укол сожаления. — Ладно, ещё будет время поговорить и разобраться, что с тобой происходит. Сейчас я хочу видеть Богарта.

Милан вздрогнула, поворачиваясь обратно. На её лице застыл ужас отрицания.

— Нет-нет, кэрра Селеста, вам нельзя его видеть! Это непозволительно. Нарушение правил! Простите, но пока мужу не станет лучше…

— А ты ведёшь себя так, будто не станет. Трепетная лань, примерная жена, не так ли? Милан, прекрати строить из себя невесть что. Думаешь, со смертью мужа, его состояние достанется тебе? Нет. Ты не беременна, так что деньги отойдут его семье. Как и ты.

— Я… я уйду в монастырь… — залепетала она, мелкими шажочками двигаясь в сторону дверей, видимо ведущих на второй этаж.

— Прекрасный выбор, монашки будут в восторге от тебя. Но, прежде чем это произойдёт, я взгляну на твоего мужа.

И совершенно не по придворному, я быстро направилась к ней, на ходу отодвигая вяло сопротивляющуюся Милан в сторону. Она заговорила что-то про этикет, правила приличия, непозволительности, но я захлопнула перед её носом двери, оказавшись в затемнённой спальне Богарта.

И подставила стул. Нет, я теперь меньше доверяю этому методу, но не думаю, что Милан способна просочиться сквозь порог как нориус. Хотя по звукам она явно осталась стоять под дверью. От этого мурашки прошлись по коже, я скрипнула зубами. Нутром чую, с ней что-то не так. Ещё во время свадебного цикла было заметно как она подавлена, словно ушла в себя, но такая закрытость… что с ней случилось?.. Почему замужество за привлекательным и успешным, сильным мужчиной так на ней сказалось?

Оглядевшись, поняла, что это действительно комната канцлера. Первая, в которой было чисто и аккуратно прибрано. Занавески задёрнуты, царит полумрак, а со стороны постели доносится слабое дыхание. Я подошла к окну и чуть отодвинула шторы, впуская тусклый молочный свет: небо полностью затянуло светлый тучами. После ночной бури температура спустилась к нулю, близились первые заморозки, а с ними и ранний сезон штормов.

Подойдя к постели, пододвинула стул, и присела на край, разглядывая измождённое лицо Богарта. Что бы с ним не случилось, оно иссушало его. Лоб покрыт бисеринками пота, губы напротив сухие, обветрившиеся, дышит ртом, явно с натяжкой. Чуть приоткрыв глаза, замечая моё присутствие, пытается приподняться и что-то сказать, но я опускаю его обратно, приговаривая:

— Тише-тише, всё хорошо. Вы поправитесь, я обещаю.

Прикусив щёку, нервно мотаю головой. Дурные привычки тяжело искоренить. А мне надо сосредоточиться. Я не знала, чем болен Богарт, подозреваю его специально отравили, чтобы убрать опасную фигуру из окружения короля. Я не специалист по ядам, и этот раздел медицины не проходила. Но летом успела усвоить один приёмчик, который мог сработать.

Сопричастие.

Оглядевшись, подошла к письменному столу. Судя по потёртостям на полу, его недавно притащили в комнату, видимо Богарт любил всё делать сразу. Среди бумаг и книг, я обнаружила искомое — нож для писем. Вернувшись, под пристальным взглядом мужчины, опустилась обратно на стул.

— Не пугайтесь, — предупредила его и с силой полоснула по своему запястью, кропя дёрнувшегося канцлера кровью.

В тот же миг проснулся ариус. Он сердитой волной брызнул во все стороны, накрывая помещение густым туманом, а потом бросился на Богарта, влетая в разинутую глотку. Мужчина смешно округлил глаза, выгибаясь грудью наверх, а я платком зажала свою руку, чувствуя, как медленно стягиваются края раны. Через мгновение всё было кончено. Взгляд Богарта прояснился, он испуганно смотрит на меня, а я убираю окровавленный ещё свежей кровью платок и смотрю на чистую кожу.

— Вот и всё, — заявляю сухо. — А теперь советую принять горячий душ, хорошенько позавтракать и немного передохнуть. И только потом отправляться во дворец. Многое случилось за время вашей болезни. Многое пошло не так, так что ближайшие дни будут напряжёнными.

Он было хотел что-то сказать, но я пальцем запечатала его уста, наклоняясь неприлично-близко и шепча почти с интимной интонацией:

— Теперь вы мой должник. Однажды я попрошу вас об услуге, может завтра, а может через год. И вы её исполните, — отстранившись, увидела твёрдый и внимательный взгляд. Мужчина медленно кивнул, вызвав мою широкую улыбку.

— И ещё. Настоятельно рекомендую отправить жену в санаторий. Подальше отсюда. Она нездорова. А у вас совсем не будет времени ею заниматься. Если и дальше оставлять её одну, это плохо кончится.

Богарт хрипло ответил:

— Спасибо за совет, кэрра Селеста Каргат.

На выходе, я столкнулась с Милан. У девушки округлился рот, когда она увидела кровь на простынях и заметила в моих руках окровавленный платок. Я вжала его ей в грудь, говоря негромко, пристально глядя в голубые испуганные глаза:

— Вот видишь? Тебе не суждено стать монашкой. Твой муж будет жить.

Непередаваемая игра эмоций промелькнула на дне зрачков Милан, и она едва слышно вымолвила:

— Благодарю за помощь, кэрра Селеста Каргат. Мы перед вами в неоплатном долгу…

А когда я освежилась в ванной комнате, смывая с рук остатки крови, она сопроводила до выхода, говоря:

— Ваш кучер был вынужден уехать, а вместо него прибыла другая карета. Кажется, вас ожидают новости от короля, — заявила она, нервно потирая руки, а потом, как бы по секрету добавила: — Возможно неприятные.

Насупившись, поблагодарила её и пообещала навестить как-нибудь. И, повинуясь странному порыву, пригласила в гости в долину Винцель, от чего Милан пришла в крайнюю степень замешательства и, путаясь в словах, согласилась когда-нибудь приехать с визитом.

* * *

Меньше всего я ожидала увидеть Ниркеса дэ’Дьяковича, прислонившегося к дверце кареты и с ухмылкой на наглом лице наблюдающего за мной. Он выглядел полностью довольным жизнью, а судя по форме недавно вступил в ряды королевской охраны. Я слышала, парень занял первое место по итогам соревнований, видимо так он распорядилась своей победой, ведь первая десятка имела возможность поступить на бюджет в любую академию столицы. Странное решение.

С моим приближением, улыбка расширилась, он развёл руки в стороны в приглашающем жесте, заявляя:

— Кэрра Селеста Каргат! Рад вас видеть! Жаль, что при таких обстоятельствах, — дождавшись, когда поравняюсь с ним, добавил вполголоса: — Его Величество крайне недоволен вашей выходкой. Он настоятельно рекомендовал вам оставаться в его покоях, а не расхаживать по предместьям столицы накануне войны.

— А вы теперь мой новый телохранитель?

— Да, я просил об этом короля. Памятуя о брате, я хотел продолжить его дело, — сказал он, отводя глаза.

Рядом с ним нужно держать ухо востро. Я хорошо запомнила, насколько неоднозначным человеком он себя показал на балу. Двуличие. Самомнение. И пускай сейчас он казался полностью расположенным ко мне, я видела в нём больше личности, чем в его брате. Владис оставался профессионалом, тогда как Ниркес стремился к бо́льшему. Вот и сейчас он подхватывает мою руку, целует будто он настоящий кэрр и помогает забраться в карету, на диванах располагаясь напротив меня. Телохранители так себя не ведут.