Страница 5 из 8
Резуноиды пытаются представить свои доказательства как «научные», но в их аргументации нарушены по меньшей мере два основополагающих принципа изучения явлений прошлого: всесторонности и историчности.
Неспособность резуноидов к всестороннему рассмотрению версии о подготовке в 1941 г. советского превентивного удара по Германии проявляется в следующем.
Во-первых, приводя впечатляющие цифры оснащенности Красной армии в 1941 г. личным составом, самолетами, танками, орудиями и т. д., резуноиды обходят стороной фактическое состояние боеспособности Красной армии. В реальности же Красная армия значительно уступала вермахту в готовности к войне, и это было обусловлено объективными причинами. СССР в подготовке к войне отставал от Германии примерно на четыре года: Гитлер объявил всеобщую воинскую повинность с 1 марта 1935 г., а экономика СССР дала возможность сделать это лишь с 1 сентября 1939 г. В 1939 г. вермахт насчитывал 4,7 млн чел., а Красная армия – в 2,5 раза меньше (1,9 млн чел.). В течение 1939–1941 гг. численность Красной армии возросла в 3 раза (с 1,9 млн чел. на 24 февраля 1939 г. до 5,8 млн чел. на 22 июня 1941 г.). За этот срок просто физически невозможно было полностью подготовить Красную армию к ведению современной маневренной войны с опытнейшим противником – вермахтом. Сталин реалистично, трезво оценивал возможности Красной армии. Еще на совещании начальствующего состава 17 апреля 1940 г., посвященном обобщению опыта боевых действий против Финляндии, он отмечал: «Культурного, квалифицированного и образованного командного состава нет у нас или есть единицы… Требуются хорошо сколоченные и искусно работающие штабы. Их пока нет у нас… Затем для современной войны требуются хорошо обученные, дисциплинированные бойцы, инициативные. У нашего бойца не хватает инициативы. Он индивидуально мало развит. Он плохо обучен…» Поскольку – и об этом имеется множество документов – к июлю 1941 г. все эти недостатки устранить было невозможно, то было бы безумием с такой армией напасть на Германию. Сталин не был безумцем и потому всеми возможными средствами стремился избежать войны.
Во-вторых, нужно отметить еще один вид нарушения резуноидами принципа всесторонности – игнорирование фактов и аргументов, противоречащих версии о подготовке СССР нападения на Германию в 1941 г. Конечно, каждый из резуноидов надменно не обращает внимания на те факты и аргументы, которые противоречат именно его «доказательствам». Так, Марк Солонин в упомянутых выше книгах и статьях ни словом не обмолвился об изданной еще в 2004 г. книге «Антисуворов», в которой А. В. Исаев популярно изложил вопросы военного планирования в 30-х годах прошлого века и пояснил, что отсутствие у СССР (как, впрочем, и у других европейских государств) планов стратегической обороны ни в коей мере не означает стремления напасть на соседей.
Никто из резуноидов не обращает внимания на оценки намерений СССР в 1941 г. высокопоставленными чинами нацистской Германии.
Так, один из разработчиков плана «Барбаросса» генерал пехоты Эрих Маркс с сожалением констатировал: «Русские не окажут нам услуги своим нападением на нас».
Такого же мнения был и сам Гитлер. В беседе с немецким послом в СССР Шуленбергом он сказал: «Советский Союз невозможно спровоцировать на нападение».
В мае 1941 г. полковник Ганс Кребс[3], временно исполнявший обязанности немецкого военного атташе в Москве, докладывал в Берлине: «Россия сделает все, чтобы избежать войны. Можно ожидать любую уступку, кроме отказа от территориальных претензий».
На Нюрнбергском процессе бывший руководитель немецкой прессы и радиовещания Ганс Фриче говорил, что он «организовал широкую кампанию антисоветской пропаганды, пытаясь убедить общественность в том, что в этой войне повинна не Германия, а Советский Союз… Никаких оснований к тому, чтобы обвинять СССР в подготовке военного нападения на Германию, у нас не было…».
Не встретит читатель в статьях и книгах резуноидов слов В. М. Молотова, сказанных в разговоре с писателем В. В. Карповым: «Наша задача психологически и политически заключалась в том, чтобы как можно дольше оттянуть начало войны. Мы чувствовали, знали, что были к ней не готовы». Нигде у резуноидов не цитируются слова Г. К. Жукова о том, что все помыслы и действия Сталина в то время «были пронизаны одним желанием – избежать войны или оттянуть сроки ее начала и уверенностью в том, что ему это удастся».
Не соблюдают резуноиды и принцип историчности, предполагающий рассмотрение событий с учетом конкретной исторической обстановки, в которой они произошли. Книги и статьи резуноидов, как и книги их гуру Резуна, полны суждениями о приверженности советского правительства идее мировой революции и стремлению к развязыванию войны для насаждения социализма в других странах. При этом цитируются слова руководителей страны, сказанные или написанные ими в 20-х годах прошлого века. Но, как убедительно показано многими исследователями, к середине 30-х годов советское правительство отказалось от идеи мировой революции и перешло на позиции построения социализма в одной стране – СССР – и отстаивания ее национальных интересов. Тезис активного резуноида Дмитрия Хмельницкого, будто бы «Советский Союз так же, как и Германия, планировал мировую войну в качестве способа распространения своей власти на территории других государств», опровергается реальными действиями советского правительства в 1944–1945 гг. Если бы этот тезис был верен, то в освобожденных от немецкой оккупации странах Европы немедленно была бы установлена советская власть. Но этого не произошло: в течение войны «экспансии социализма» в европейские страны со стороны СССР не просматривалось. Более того, зарубежные средства массовой информации писали об умеренных требованиях советского правительства к составу и политике правительств освобожденных стран. Так, в сентябре 1944 г. в алжирской печати была опубликована статья Поля Бланка «В чем величие Сталина», в которой отмечалось, что есть одна область, в которой Сталин возвышается до такой моральной высоты, «которой не достиг до него ни один полководец, даже Юлий Цезарь. Речь идет о его умеренности во внешней политике. Несмотря на неслыханную жестокость немцев и их сателлитов, условия, предложенные финнам советским правительством, условия, предъявленные Румынии в момент ее капитуляции, остаются умеренными» (цит. по книге Р. Ф. Иванова «Сталин и союзники: 1941–1945 гг.», 2000 г.). В результате такой политики к 9 мая 1945 г. в Европе, кроме СССР, не было ни одной страны, официально провозгласившей социалистическое строительство. В Финляндии во главе страны был маршал Маннергейм. В Румынии сохранилась монархия, король Михай, арестовавший правительство Антонеску и объявивший войну Германии, был даже награжден высшим советским полководческим орденом «Победа». В Болгарии у власти было правительство Отечественного фронта, которое возглавлял генерал Кимон Георгиев, бывший у власти еще в 1934 г. и к коммунистам не имевший никакого отношения. В Чехословакии президентом страны был Э. Бенеш, занимавший этот пост и до оккупации страны немецкими войсками. В Польше было сформировано коалиционное правительство, в которое вошли пять представителей лондонского эмигрантского правительства. Коалиционные правительства существовали в это время в Югославии и в Албании. Другое дело, что в большинстве правительств восточноевропейских стран коммунистам сначала принадлежала ведущая роль, а затем и полнота власти (полученной, кстати, мирным, демократическим путем – как правило, в ходе выборов), но это заслуга не СССР, а самих коммунистов этих стран, возглавивших антифашистскую борьбу народов своих государств в годы войны и потому имевших большой авторитет среди населения.
3
В 1945 г. – генерал пехоты, последний начальник генерального штаба сухопутных войск вермахта.