Страница 2 из 14
– Я имел в виду на воде.
– Ха! На воде ничем не лучше.
Озеро притворялось холодным и тихим. Но уже на пристани от него становилось не по себе – как от звука, который невозможно услышать.
Это звук, слишком хитрый для ушей чужеземцев. И о нем скорее догадываешься.
Это звук монстра, трущего животом дно.
Лодочник, закрепив весла, выбрался обратно на пристань и отряхнул руки.
– Прошу!
– После вас. – Реймер знал, что если ступит в лодку первым, она сильно закачается. Его сознание само по себе уже неслабо качалось, собираясь уехать куда-нибудь, и вероятность падения возрастала. «А вот если там уже будет этот странный дядечка, он или своим весом лодку стабилизирует, или меня придержит, если что…»
– Не-не, ты пойдешь один, – весело сказал Лодочник. – Мне к шести нужно на вокзал ехать, жену с работы встречать.
– А…
– Грести умеешь?
Куда он поедет?
На вокзал?
Зачем?
Туда можно и пешком… часов за пять. Если больными ногами.
Зрение опять расфокусировалось, и Реймер отвлекся. Поддерживать светскую беседу, когда тебя то трясет, то кружит, то в жар, то в озноб швыряет и при всем при этом тошнит постоянно – не для середнячка. Хотя великий математик никогда не считал себя середнячком.
– Грести?
– Ну, веслами ворочать, – Лодочник сделал непонятные круговые движения руками.
– Да что тут уметь…
До Реймера начало доходить, что везти его не будут. Ему придется переплывать озеро самому. В одиночку.
– Вот и отлично. – Лодочник похлопал его по плечу и отправился в сторону дома. – Пошел я. Скоро стемнеет.
– А лодку я на острове что ли оставлю? – спросил Реймер, по привычке пытаясь придать голосу непринужденности и одновременно справиться с ознобом.
– А куда ж ты денешься, – вполне серьезно ответил Лодочник, не оборачиваясь. – Сама она ко мне не приплывет. А я обойдусь как-нибудь. Все равно еще три штуки есть. А эта течет в двух местах.
Реймер посмотрел на лодку, как на подарок с подвохом. Странный такой подарок. Хлам, не нужный хозяину. Щедро, конечно. А если она развалится на полпути?
Веревка в руках казалась неоправданно тяжелой. Весла покачивались на волнах. Изумрудные доски. Темное – гнилое? – дно. Единственное сиденье посередине.
Реймер вдруг подумал, сколько эта лодка, может быть, видела таких, как он. Скольких она возила в один конец. Никто не возвращается. Или возвращаются, но завернутыми в огромный черный пакет, как груда мусора. Был человек – стал мусор.
Тошнота усилилась, и великий математик принял поспешное парадоксальное решение снимать ее качкой. К неизбежному лучше привыкать сразу, чтобы не оставлять места для иллюзий. Они часто заводятся в таких-вот пустых местах. Озеро спокойное. Волн сильных нет. Амплитуда раскачивания…
Деваться все равно некуда: хочешь плыть – терпи.
Он бросил трос в лодку. Опустил одну ногу на дно. Голова закружилась сильнее. Он вдруг увидел прямо под собой черную – жидкое стекло – воду. Расстояние между кормой и пристанью начало увеличиваться. Реймер, не желая растянуться в шпагате, опустил в лодку вторую ногу и тут же полетел вперед – лицом вниз. Мир вокруг тоже полетел кубарем. Тяжесть рюкзака придавила сверху.
Неизбежность.
Деревянные доски пахли разложившимися водорослями. И какими-то камнями. Реймер никогда не нюхал камни, но почему-то был уверен, что пахнут они именно так.
После падения он долго приходил в себя. Нижняя челюсть горела. Удар вышиб слезы – едва ли не первые за десять лет. Еще бы, так приложиться. Он попытался встать, схватившись за края лодки. Та закачалась сильнее. Одновременно захлюпала вода в ногах – лужа на дне заинтересовалась его сухими носками. Противная холодная лужа.
Нет, сначала – сесть.
Коленями сквозь джинсы Реймер почувствовал что-то очень холодное. Течь? Прекрасно. До берега все еще рукой подать.
Он кое-как сел и пересчитал языком зубы. Все на месте. Хотя, если бы изо рта что-то вылетело – это было бы… заметно. Ощутимо.
Он представил, как один из его золотых зубов падает в воду. «Мореплаватель без золотых зубов! Это ж курам на смех. Или вон тем тощим козам. Где золото, Сильвер? – Он привстал на одно колено. – Ну, зато я тут один. А раз я один, то я – капитан».
Удар о деревянное сидение не прошел бесследно – во рту чувствовался вкус крови. До сих пор ощущался только ее запах.
Прикусил что-то? Плевать. Это не золотой зуб.
Вода баюкала лодку и несла в каком-то неведомом направлении. Надо думать, на глубину. Голова болела. Затылок пульсировал. Теперь еще и челюсть.
Реймер, едва успев свеситься за борт, выблевал в озеро сегодняшний завтрак. Несвежий бутерброд, купленный на провинциальном вокзале.
«Какое многообещающее начало путешествия. Ладно, вокзальная еда мне самому не нравится. Да и не завтракаю я так-то… Но главное – рюкзак цел. И зубы на месте. А то, что это за капитан без зубов?»
Он приподнялся на руках. Взгромоздил тело на сидение, так неприятно его встретившее. По обе стороны торчали весла. Реймер вяло ухватился за них и всем весом налег. Лопасти с плеском поднялись в воздух.
Течение отнесло лодку довольно далеко от пристани.
0.2. Дом
Он плыл бесконечно долго. Умопомрачительно долго в прямом смысле. Весла с каждым взмахом наливались чугуном. Несколько раз перед глазами темнело, и Реймер бросал грести, чтобы прийти в себя. Терять сознание нельзя. Иначе лодку снесет еще дальше.
Тошнота не отступала, но желудок был уже пуст. Озноб усилился. Проклинать Болезнь бесполезно – это не работает. Остались только проклятия и брань. Пару раз Реймер даже подумывал, не утопиться ли прямо сейчас. В этом-вот озере. Но напомнив себе, что так делают только слабаки, он возвращался к монотонной гребле. Еще немного. Или много. Не важно. Надо грести.
Вода действительно была холодной. Очень. Сюрреалистично холодной. Это выяснилось, когда после очередного взмаха веслами брызги с лопастей приземлились великому математику на лицо. Мелочь, а неприятно. Реймер провел по щекам рукавом куртки.
На корме терпеливо ждал высадки единственный пассажир – рюкзак.
Полярное озеро оказалось на удивление чистым. За все свое недолгое плавание Реймер не увидел ни одной пластиковой бутылки. Ни одного целлофанового пакета. И не потому, что видел он паршиво. Мусор попросту отсутствовал в этом суровом северном мире. Его здесь не может быть, как не может быть ничего антропогенного. Не приживается в этих местах антропогенное. Земля, отвоеванная у человека ветром и травами, очистилась.
Озеро принадлежит рыбе. Если Лодочник ежедневно рыбачит и на улов не жалуется – значит, с фауной тут все в порядке. Реймер подумал, что ему и самому было бы неплохо начать рыбачить. Питаться ведь чем-то надо. В рюкзаке лежит пачка вафель. Но не будет же он есть эти вафли на протяжении всего сомнительного отпуска. Даже при самом пессимистичном прогнозе еще должно быть как минимум… недели три. Или месяц.
Он периодически оглядывался посмотреть, куда гребет. Силы быстро заканчивались. Бороться с течением получалось плохо. Реймер старался не столько выровнять курс, сколько грамотно напрягаться. Чтобы не встать на середине озера с колотящимся на грани разрыва сердцем и непослушными от переутомления руками, в абсолютно беспомощном положении.
Вода огибала маленький островок – защищала от большой земли. Издали виднелись только темные силуэты деревьев – голые, острые, неподвижные. Спящие. Здесь нужно спать, чтобы пережить холод.