Страница 58 из 65
Я молчал, раздумывая.
– Разве не искал ты тайного знания? – Продолжил вкрадчиво искушать меня злой дух морских глубин Южного океана (да, я теперь находился в пятом по счёту океане). – Разве не хотел приобщиться к секрету Древних? Разве не желал быть частью чего-то великого? Я могу дать тебе всё это; но Я беспомощен, ибо связан.
Всё это время в моей голове играла песня Metallica«TheCallOfKtulu» (remastered2016, FLAC). И чем сильнее нарастало напряжение в музыкальной композиции, тем настойчивей уговаривал меня Ктулху уступить его просьбе, выполнить её.
Сначала я слышал какие-то потусторонние звуки из прошлого; затем я услышал призыв из далёкого космоса – я на себе ощутил все импульсы и колебания пульсаров, свечение квазаров и многое такое, чего описать невозможно. Я окунулся в межзвёздное галактическое пространство, я плавал в плазме и межзвёздном веществе. Я ступил на поверхность протопланетного диска, я узрел иные, более развитые цивилизации на экзопланетах. Через Ктулху со мной говорили пришельцы-инопланетяне, показывая мне аномальные артефакты, которые они держали в своих конечностях.
– Я не доверяю тебе. – Не поддавался искушению я. – Ведь ты и есть Зло. Поэтому, прости – но я не могу освободить тебя.
– Итак, ты сделал свой выбор. – Молвил Ктулху, и вдруг проснулся. – Однако зов мой будет преследовать тебя всю твою оставшуюся жизнь…
К своему ужасу, я увидел, что древний демон, будучи всё также связанным, упал набок, свалившись с камня, на котором он дотоле сидел, и пополз в моём направлении – пополз неловко, но упрямо. И в это время у меня в ушах зазвенела песня Metallica«TheThingThatShouldNotBe»; такая же зловещая, мрачная и тяжёлая, как и всё то, что сейчас окутывало, окружало меня. Перед глазами у меня вдруг отчётливо вырисовалась пугающе жуткая обложка альбома «Schizophrenia» группы Sepultura, а мелодия в аудиоплеере моего мозга сменилась на фрагменты трека «TheFrayedEndsOfSanity» всё той же Metallica.
Возможно, что в тот самый миг, когда я заметил Ктулху, преследовавшего меня по пятам на своём брюхе, я спятил – сошёл с ума окончательно и бесповоротно; я перестал мыслить, мой рассудок мне изменил.
Последнее, что я помню – это то, что я поднимался по гигантским ступеням, ведущим из океанических глубин к берегу. Я шёл, как зомби, с опущенной головой, глядя себе под ноги, под колокольный звон и проигрыш «ForWhomTheBellTolls»; я знал, что набат этот бьёт по мне. Ктулху, издавая стон, похожий на рёв, упорно полз вслед за мной, а голову мою разрывали на части первые два лонгплея Death. Ещё я помню, что как бы из-под дна Южного океана вынырнули Старцы ужасно уродливой наружности. Они всячески пытались задержать меня, присасываясь своими щупальцами к моему изношенному телу. Господи, они разъедали мне мозг, как Дементоры, и правое полушарие моего мозга отказывалось дружить с левым полушарием. Они лизали языками мои уши, они шептали какие-то фразы на непонятном мне наречии; они страшно мучили меня, и это было крайне невыносимо. Я чувствовал, что от меня отпадает часть меня, а потом ещё одна; кажется, до берега я дойду не весь. Я всё ещё продолжаю идти? Странно. Ах-ха-ха-ха-ха-а-а…
У самого берега я увидел большой чёрный корабль, и взошёл на него, радуясь, что наконец-то всё закончится благополучно. Какой там: на судне отсутствовала команда, и тогда в груди у меня похолодело: это же был «Летучий голландец»! Зачем-то, для чего-то мои ноги повели меня в трюм, против моей воли; я увидел там какую-то мокрую слизь на стенах и услышал чьё-то чавканье. Когда я посветил в то место корабельным фонарём, то в который уже раз побледнел, скривившись от омерзения и отвращения: какие-то очень страшные уродцы поедали чью-то плоть; с их ртов капала кровь. Они жадно смотрели на меня, продолжая питаться, насыщаться. Я ощутил смрадный запах трёхгодичной гнили, политой несвежим уже говном. Там были мухи, там были черви, там было зловоние.
Я понёсся прочь из этого склепа, но на палубе было не лучше: всюду груды скелетов; и что-то я стал сомневаться, что эти черепа и кости принадлежат людям. Кровь стыла в моих жилах, и я чуть не напрудил в собственные штаны от страха. Какое-то паучьё; белые пауки на чёрной паутине. Вонь, ужасающая вонь…
Похоже, я был единственным по-настоящему живым существом на этой грёбаной посудине. Выбраться я уже не мог: корабль управлялся или самостоятельно (точно это живой организм), или им управляло какое-то привидение, призрак. Теперь он был в открытом океане, хотя несколькими минутами ранее он мирно почивал у берега, стоя на якоре и раскачиваясь от волн.
Как управлять «Летучим голландцем», я не имел никакого понятия: это была высокобортная каракка с огромной башнеобразной кормой, построенная в семнадцатом или восемнадцатом веке. А делать что-то было нужно и необходимо: я знал, я чувствовал, я понимал, что там, в глубине тех тёмных вод, бродит разбуженный, потревоженный мной Ктулху. Он был ещё сонный, и не набрал свою силу, но остерегаться его было вполне естественно и целесообразно.
Кое-как я встал за подобие руля, и, о чудо: судно стало меня слушаться. Но в тот самый миг со дна морского поднялся гигантский кракен, и стал раскачивать корабль из стороны в сторону, накреняя его то вправо, то влево, то вперёд, то назад. Вот, я уже на носу, и который уже раз по воле злого рока судьбы меня окунают во взбесившееся, пенное море; его километровые волны ходят ходуном. Вжах-вжах, пш-ш-ш… Тсь!
– Да я смотрю, ты всё никак не уймёшься??? – Заорал я, перекрикивая шторм. – Усни же, Ктулху! Возвратись в свой чёртов Рʼльех…
Всё стихло разом. Я вздохнул с облегчением, наивно полагая, что сегодня победа за мной. Однако чудовище из древней старины не оставило меня в покое: Ктулху начал управлять моими мыслями и моими снами. Его слабеющие позывные просачивались сквозь толщу воды, от самого дна достигая моих ушей… Пишущий эти строки провалился в небытие, утомлённый произошедшим. Конец ли это?
Я вспомнил, как однажды в моей прошлой жизни выдался один особо тяжёлый день, а потому, придя с работы совершенно уставшим, вымотанным, обессиленным и разбитым, я тогда юркнул к себе в квартиру, совершенно забыв про дежурное «Здрасьте!» соседям по лестничной площадке.
Проголодался я прямо-таки зверски: начало декабря, а мороз как в середине января; да и не обедал я сегодня, если честно – увы, бывает такое в жизни.
Поужинав и поделав кое-какие бытовые, домашние, обыденные дела, я решил лечь пораньше, дабы отдохнуть как следует и набраться сил, ведь завтра мне снова нужно встать ни свет ни заря и ехать работать.