Шаг вверх

- Так. – Булганин задумался. Впрочем, он всегда быстро принимал решения. –Начинайте снимать с регулярных рейсов сто четвёртый, и отправляйте их на завод. Пусть делают из него транспортник, или ещё что, но чтобы людей он больше не перевозил. И обязательно пусть сделают систему покидания экипажем в полёте. А на тридцатом заводе чуть поднажмут для замещения сто четвёртого Ильюшиными[2]. Но тоже строго предупредить насчёт качества. Не Боинги же нам покупать в конце концов?

Тема с высокоточными станками возникла не на ровном месте. В начале её было слово и слово это было из докладной записки Мечникова председателю правительства. Там суммировалось то, что Булганину и так знал, но разложено по полочкам было впервые.

Советский Союз производил много стали. Очень много. Больше чем США если брать на душу населения. Но сталь эта преимущественно была дрянного качества. А раз сталь плохая, значит инженерам приходилось компенсировать качество материала его толщиной. Плюс невысокое качество обработки металла. Вот и выходило, что та же коробка передач, в Союзе была вдвое тяжелее чем в Европе.

Когда пошли изделия компактные вроде квадроциклов или микроавтомобилей, дефицит качественной стали сказался мгновенно. Но если со сталью проблема имела быстрое решение, например выплавлять сталь с легирующими присадками, и не выплавлять прочее барахло, то со станками дело сразу встало.

В Союзе просто не было нужного количества машиностроительных станков такого качества который требовался. Ни станков, ни прессов… А высокоточный пресс — это основа современного производства, потому что позволяет получить деталь в ходе одной технологической операции, ну или сократить эти операции до минимума.

Минтяжмаш, во исполнение постановления правительства уже изыскивал резервы, для повышения точности и качества выпускаемой продукции. Но не было системы при которой любой завод или фабрика могли спроектировать, заказать, и поставить линию для производства изделий высокой степени точности и качества или заказать такие изделия на стороне.

Вот такую систему и поручили создать Александру и Артуру Христиановичу.

Москва ещё помнила Артузова, поэтому он быстро наладил старые связи. К его удивлению, огромное количество людей, которых он знал, как военных или специалистов в разведке и контрразведке, трудилось в народном хозяйстве.

Армия за последние пять лет сильно сократилась в количестве, и многие были рады найти хоть какое-то приличное место, а не прозябать на пенсии. Да, пенсионные выплаты позволяли жить не беспокоясь, но люди хотели совсем другого. Власти, известности, и чтобы пионерки на улице узнавали. Поэтому интриги в министерствах и ведомствах кипели нешуточные.

С пристальным интересом который проявляли к Мечникову Берия, Сталин и Булганин, Александр был в значительной части вне интриг, но это не значило, что его не будут пытаться использовать в своих интересах.

Но Путнику, это было так же смешно, как и дамские ужимки: Демонстрация шеи, накручивание локонов на пальчик, картинное шевеление бёдрами и прочее. Поэтому, когда очередная московская дама начинала с придыханием рассказывать ему какой он гений и вообще молодец, сразу становилось понятно, что во второй серии она будет радеть за какого-то человечка которого нужно пристроить на тёплое место. И даже его тренированная память временами давала сбой, когда подходила очередная красотка, и лепетала что-то вроде: «Я Маша. Вы что меня не помните? Нас знакомили у Каковских – Таковских?» И не ходить совсем было тоже неправильно, потому что это означало быть вне общества.

Но зато, на таких встречах, Александр частенько пресекался с интересными людьми. Вот и сейчас в загородном доме у Алексея Николаевича Толстого собралась шумная компания и среди театральных, музыкальных и прочих знаменитостей, в самом углу сада, Мечников увидел скромно сидящих в беседке Клеймёнова и Королёва – творцов Советской космической программы. Оба щеголяли новенькими значками Сталинской премии, и орденами Ленина, которые по традиции делались из чистого золота.

Александра уже знакомили с ними, во время прогулки на пароходе. Тогда, он перекинулся буквально парой протокольных фраз, добавив, что в следующий раз они, наверное, отправят на орбиту женщину. Собственно, на этом обмен любезностями и был закончен. Но совсем ещё молодого парня со звездой Героя и знаком магистра, который свободно общался со Сталиным и с Берия, называя их по имени –отчеству, невозможно было не запомнить. Поэтому они привстали приветствуя Мечникова и даже развернули для него третий стул, приглашая в свою беседу.

- А вот, что юное дарование нам расскажет о перспективах покорения космоса? – С лукавой усмешкой спросил Клеймёнов. – Наверняка ведь в космос рвётесь?

- А смысл? – Александр присел в плетёное кресло, и с улыбкой поблагодарил совсем молоденькую подавальщицу которая разносила напитки. – Другие планеты Солнечной Системы, насколько я знаю, необитаемы. До ближайшей звезды около четырёх световых лет, и совсем не факт, что там, на орбите звезды есть планеты. Ещё меньше шанс найти там планету пригодную к жизни. Таким образом возможность обнаружить на ближайшей к нам звезде уже развившуюся жизнь – статистически ничтожна. Но, вы, товарищи не переживайте. Политика - сложная штука и на ваш век игр с орбитальными полётами хватит. Сначала человека, потом забросите несколько человек, следом скорее всего женщину, далее, можно организовать стыковку на орбите, или вообще полёт какой-нибудь дурацкий, например, на Луну.

- Это почему дурацкий-то? – Королёв даже оторопел. Будучи настоящим фанатиком ракетной техники, он считал каждый, даже самый маленький шаг человека в космосе – эпохальным.

- А каких таких сакральных знаний, вы хотите добиться этими полётами? – Александр сделал глоток, принесённого ему сока.

- Молодой человек. – Королёв покровительственно улыбнулся. – Решение инженерных задач такого уровня, продвигает всё человечество вперёд.

Конец ознакомительного фрагмента.