Страница 65 из 106
– Привет, мистер Никель.
Пит оглянулся и увидел Элли в красном плаще и с компьютерной сумкой через плечо. Девушка села рядом.
– Я уж думала, ты не придешь. А самой что-то не улыбалось шататься ночью по чужому городу, когда в кармане пятьдесят долларов мелочью на все про все. Некоторые улицы тут такие же, как у нас, но не настолько, чтобы вычислить, где твой дом.
– Зачем ты здесь?
– Во всех книжках, что ты мне дал, упоминается «Гражданин Кейн». Пишут, что этот фильм перевернул всю историю кинематографа, – она легонько стукнула Пита кулаком в плечо. – А диска-то у меня нет!
– Как – нет? «Гражданина Кейна» все знают!
– Не у нас. В нашем мире фильм погиб. Херст[15] знал, что сценарий основан на событиях его жизни. Он договорился со студией: охрана отвлеклась, и неизвестный злоумышленник уничтожил пленку. Уэллсу пришлось начинать все заново. И он снял «Ясона и аргонавтов».
– Элли, ты понимаешь, что вернуться…
Она рассмеялась и склонила голову ему на плечо.
– Я не собираюсь возвращаться. Что я там забыла? От внезапного страха у Пита засосало под ложечкой.
– Элли, это не кино.
– Конечно, – ответила она. – Это жизнь, что намного лучше.
– Просто я…
– Не волнуйся, – она шлепнула Пита по ноге. – Напрашиваться не буду. Я не Бланш Дюбуа[16] – между прочим, у нас в кино ее сыграла не Вивьен Ли, а Джессика Танди – и не стану полагаться на милость первого встречного. В пятнадцать лет я ушла из дому – как отрезала. Начинала с нуля, без друзей, без документов. Сумела там – сумею и здесь.
Пит обнял ее.
– Здесь тебе не придется начинать с нуля. Ни за что.
Огни не загорались, не падал занавес: это не был конец фильма. Впервые Пит чувствовал, что жизнь ему милее экранного сна наяву.
– Идем. Нас ждет «Гражданин Кейн».
Они поднялись и пошли рядом, плечо к плечу.
– Все хотел спросить… Какие фильмы из моих ты посмотрела?
– А никакие. Я подумала, будет классно посмотреть их вместе. Пит рассмеялся.
– Элли, я думаю, это начало прекрасной дружбы[17] . Девушка взглянула на него лукаво, искоса:
– Похоже, цитата, но не помню откуда.
– У нас впереди столько фильмов, – сказал он.
– У нас впереди столько всего.
Перевели с английского Юлия СИРОМОЛОТ и Нелли БЕЗРУКОВА
© Tim Pratt. Impossible Dreams. 2006. Печатается с разрешения автора. Рассказ впервые опубликован в журнале «Analog» в 2006 году.
ПОЛ МЕЛКОУ
СТЕНЫ ВСЕЛЕННОЙ
Входная дверь за Джоном Рэйберном закрылась с ужасающим скрипом. Сколько раз они с отцом собирались подкрасить и смазать ее к зиме… Впрочем, сейчас Джону больше всего хотелось сорвать эту проклятую дверь с петель и забросить куда подальше.
– Джонни! – окликнула мать, но он уже скрылся в густой тени сарая, завернул за угол, и голос женщины потонул в стрекоте кузнечиков. Дыхание вырывалось изо рта облачками пара.
На краю тыквенного поля Джон помедлил секунду и зашагал дальше. Где-то за этим полем, там, на востоке, был Технологический институт Кейза, в который он хотел поступать на будущий год. Только вот вряд ли получится. Есть еще университет в Толедо… Отец говорит, поработав год-другой, можно подкопить деньжат и заплатить за обучение.
Джон пнул ногой переспелую тыкву. В воздух взвились семена и тонкие ниточки мякоти. Запах сырой земли и гнили напомнил о том, что до Хэллоуина всего неделя, а урожай они с отцом так и не собрали. Значит, тысяча зеленых коту под хвост. Опять сплошной убыток…
С востока тыквенное поле заканчивалось полоской деревьев – старых кленов и вязов, – которые отделяли ферму от Таунлайн-роуд. За ней начинался заброшенный карьер. Тяжело дыша, Джон остановился возле дерева и постарался успокоиться.
Нет, родители тут ни при чем. Если кто и виноват, то только он сам. Не стоило ему драться с этим Тедом Карсоном. И уж тем более грубить его мамаше. Он один во всем виноват. Хотя… когда он сказал миссис Карсон, что ее сыночек – сволочь, у той сделалось такое лицо, что, пожалуй, оно того стоило.
Заслышав хруст сломанной ветки, Джон обернулся. Сперва он решил, что это Тед Карсон со своей мамочкой – выследили его и устроили в кустах засаду. Однако перед ним стоял какой-то незнакомый мальчишка со сломанным прутиком в руках.
– Джонни? – произнес он. Ветка в его руке обвисла и коснулась земли.
Джон пригляделся: это был не мальчик, а, скорее, подросток. Джон подошел поближе. Парнишка был в джинсах и клетчатой рубашке. Поверх рубашки он натянул какую-то нелепую красную безрукавку.
Джон задержал взгляд на лице незнакомца. Где-то он его видел… Это было его собственное лицо.
– Эй, Джонни, привет!
Стоявший перед ним был он сам.
Джон-в-безрукавке смотрел на двойника, суб-Джона, и думал: это как раз то, что нужно. Это был явно Джонни-Простачок, а не один из Джонни-Мятежников или Сломленных Джонни. Такому можно будет впарить все, что угодно. Он поверит.
– Кто… Кто ты такой? – спросил Джонни-Простак. Он тоже был в джинсах и рубашке, но без куртки.
Джон изобразил на лице самую искреннюю улыбку:
– Я – это ты, Джон.
– Что?!
Похоже, он несколько туповат.
– На кого я, по-твоему, похож? – спросил Джон и сам же ответил: – На тебя, Джон, на тебя. Потому что я и есть ты.
Джонни-Простак попятился назад, а Джон продолжал:
– Я знаю, о чем ты сейчас думаешь. Что это розыгрыш. Что кто-то потешается над простым деревенским парнем. Нет, это не так. И закрыли эту тему. Потом ты решишь, что у тебя, оказывается, есть брат-близнец, которого усыновили другие родители. И здесь ты будешь не прав. На самом деле все гораздо интереснее.
Джонни-Простак скрестил руки на груди.
– Ну, давай тогда, выкладывай.
– Вообще-то, я голодный как волк и не прочь где-нибудь присесть перекусить. Отец, я смотрю, уже дома. Может, пойдем в сарай и обсудим все там?
Джон подождал, пока в голове собеседника провернутся нужные шестеренки.
– Вряд ли, – наконец изрек тот.
– Ну, как хочешь. Тогда я разворачиваюсь и ухожу. И ты никогда ничего не узнаешь.
15
Уильям Херст (1863 – 1951) – создатель мощного медиа-треста, один из первых газетных магнатов в США, отец «желтой прессы». Некоторые обстоятельства его биографии были обыграны в сюжете фильма «Гражданин Кейн» (реж О. Уэллс, 1941 г.). Для Уэллса это был дебют в качестве режиссера игрового кино. Херст предлагал студии RKO оплатить все расходы по производству фильма, если руководство согласится уничтожить негатив. Однако фильм вышел в прокат и, несмотря на бойкот и травлю со стороны херстовских изданий, сделался событием в истории американского кино. В настоящий момент вместе с «Касабланкой» и «Крестным отцом» входит в тройку «лучших американских фильмов всех времен».
16
Бланш Дюбуа – героиня пьесы Теннесси Уильямса «Трамвай «Желание» и одноименного фильма (реж. Э.Казан, 1951 г.). Джессика Танди с огромным успехом сыграла Бланш Дюбуа в театральной постановке на Бродвее, однако в кино эта роль досталась Вивьен Ли. Бланш живет воображением, мечтами о том, что вот-вот выйдет замуж за богача, в то время как реальная жизнь ее рушится: она вдова, так как муж-гомосексуалист покончил с собой, дом ее заложен, карьера учительницы не складывается. В конце концов, Бланш спивается и сходит с ума.
17
Пит цитирует последнюю фразу главного героя из фильма «Касабланка» (реж. Майкл Кертиц, 1942 г.). «Касабланка» входит в тройку шедевров американского кинематографа благодаря мастерству актеров (Хэмфри Богарт и Ингрид Бергман), а также благодаря динамичному, напряженному сюжету о любви, предательстве и войне. Фраза о «начале прекрасной дружбы» известна в США примерно так же, как у нас: «Штирлиц, а вас я попрошу остаться», в списке популярных киноцитат она стабильно занимает место в первой полусотне.