Воля Провидения

Он схватил ее за горло и бросил на покрытую сухой хвоей землю. Девочка сжалась и продолжала жалобно завывать и плакать, прикрывая глаза руками. Он сел на нее сверху и деловито начал оттягивать маленькие ручки от лица. Она вяло сопротивлялась, периодически хныкая: «отпустите… нет… не надо… пожалуйста».

Кэил потянулся к ручке арбалета.

– Подожди, – медленно произнесла Тира. – Посмотри налево.

Кэил повернул голову и увидел мягкий красный свет. Он присмотрелся: в кустах недалеко от него сидел еще один мужчина, который наблюдал за всем, что происходит на поляне.

Девочка истошно закричала. В этот момент кусты зашелестели, и из них выскочил наполненный ярко-красной дымкой мужчина. Он подбежал к плешивому похитителю, схватил его за шкирку и отбросил так, что тот кубарем покатился по земле и врезался в дерево. Плешивый с трудом поднялся, отхаркивая вязкую кровавую слизь.

Он ошалелым взглядом впился в нападающего – громадного, будто скала, дикаря со взъерошенной густой смоляной гривой, источавшего красный свет. Единственной одеждой ему служил побагровевший от крови фартук мясника.

Девочка быстро вскочила и с криком побежала прочь. Плешивый очухался и начал было ползти к ножу, лежавшему неподалеку. Его остановил удар тяжелого сапога. Плешивый подлетел и шлепнулся на землю. Схватив его за шею, черноволосый дикарь достал из-под передника длинный кинжал, блеснувший на солнце остро заточенной гранью. Он с силой полоснул Плешивого под левым коленом, и тот заорал от боли.

Ярко-красный цвет Плешивого стал затухать, вокруг него возникло желтое обрамление. У Черноволосого же, наоборот, красный становился все ярче и вытеснял желтые грани.

Черноволосый левой рукой поднял Плешивого за ворот, а правой достал крюк из кармана передника. Он зацепил крюк за ствол ближайшей сосны на уровне своего лица, поднял Плешивого и насадил правой лопаткой на крюк. Плешивый повис, истошно вопя и дрыгаясь в конвульсиях.

Черноволосый избивал и кромсал Плешивого, упиваясь тяжелым запахом крови, пока не выбился из сил. Он рухнул на колени, свесил голову на грудь и замер под медленно стекающей струей крови убитого. Кэил слышал каждый толчок его захлебывающегося сердца и видел, как они отдавались дрожью во всех членах.

Красный и желтый цвет покинули Плешивого, осталась только пустая оболочка, лишенная жизни. А под ним, такой же полый, замер, с окровавленным ножом в руке, Черноволосый.

Через какое-то время он очнулся, отпрянул от висевшего трупа и схватился руками за голову. Желтый цвет начал разгораться, пока не заполнил его целиком. Он быстро поднялся, весь бледный, сорвал труп с дерева, достал крюк и спрятал его под передник. Затем еще раз посмотрел на изуродованный труп, кусая синие губы, развернулся и убежал в сторону города.

– Ты ощутил это, – довольно проговорила Тира.

– Ощутил что? – запинаясь, спросил ошарашенный Кэил.

– Посмотри на руку, – игриво предложила она.

Кэил перевел взгляд на правую руку. Протез был сжат в кулак. Он медленно, сам не веря, разогнул пальцы металлической перчатки.

– Как это возможно? – удивленно прошептал Кэил.

– Это подарок от верной нам дочери, – довольно ответила Тира. – Ты же спрашивал, как можешь помочь в этой войне. Вот и ответ.

Кэил медленно сгибал и разгибал кисть, будто вспоминая, как это делается. Мысли путались, он не знал, радоваться или пугаться. И взмолился:

– Что происходит, Тира?

– Насильник погиб, – неожиданно серьезно ответила она, – и его душа попала к тебе. Обычно они возвращаются назад к источнику, но твой дар задерживает их. Ты получил его жизненную силу на время, а взамен его душа пройдет этот путь вместе с тобой.

Кэил слышал ее, но слова имели мало смысла. Он пытался выбрать следующий вопрос из миллиона возникавших, но шум со стороны города прервал его.

В лесу появилась целая процессия: мужчины шли с вилами, топорами и ножами. Впереди, держа мать за руку, шагала девочка, которую совсем недавно силой тащил сюда Плешивый. Замыкала процессию стража города.

Впередиидущие замерли при виде изуродованного тела. Только маленькая девочка продолжала тащить мать за руку, пытаясь поделиться своей тайной.

Наконец один из горожан неуверенно выступил из толпы:

– Это не похоже на убийство, – в его голосе плескались сомнение и страх. – Человек на такое не способен. Его разорвал зверь.

– В этом лесу не водятся звери, способные на такое, – заметил другой мужчина из толпы.

– Неужто они вернулись… – тихо прошептал старик. – Культ вернулся.

– Какой еще культ, старик? – переспросил человек в первом ряду.

– Пустые страхи в ослабевшем рассудке! – подоспел закованный в броню полный стражник лет пятидесяти. По шепоту вокруг стало понятно, что это один из командиров.

Он подошел к изувеченному трупу и пнул ногой то, что осталось от головы Плешивого. Несколько секунд он смотрел на изуродованное лицо, затем вытер сапог и развернулся к толпе.

– Насильник наказан. Кто бы это ни сделал, он, сознательно или нет, поступил во благо города.

Когда толпа разошлась, Кэил вернулся к лошади.

– Надо найти нашего приятеля, – промурлыкала Тира. – Поехали в город.

Под присмотром лучей уходящего солнца Кэил заехал за высокие каменные стены города. Дальше свет не проникал, этим городом правили тени.

Узкие городские улицы, вымощенные брусчаткой, замысловато петляли вокруг темно-серых каменных домов. Желто-зеленая вода стекала по водостокам, заполняя их доверху и переливаясь на дорогу. В сточных водах люди стирали одежду и мылись сами. Тяжелый запах помоев, мокрого тряпья и волос распугивали приезжих.

Тира привела Кэила к полуразрушенному двухэтажному зданию. Кэил не стал ничего спрашивать, просто открыл отсыревшую дверь и вошел внутрь. Зал на первом этаже неприветливо уставился на Кэила ободранными пустыми стенами, в одной из которых зияла большая дыра. На полу по углам, укутанные в тряпки, валялись какие-то люди – то ли живые, то ли уже мертвые.

Кэил поднялся на второй этаж по трухлявой лестнице, на которой не хватало нескольких ступеней. Гнилая дырявая крыша угрожающе провисла. Возле одного из разбитых окон, на куче ветоши лежал мужчина. Услышав шум, он повернулся и раздраженно посмотрел на Кэила; затем подобрал несколько вещей, валявшихся вокруг, обхватил их и отвернулся, что-то бормоча.

Кэил подошел к выбоине в стене, через которую было видно улицу, сел, опершись об откос, и сразу же уснул.

Он находился на крыше дома, но снаружи был другой город. Тяжелый ливень стоял стеной. Темное, желто-серое небо не пропускало солнце на каменные улицы и дома. По дорогам и водостокам бежала зеленоватая вода.

Кэил в облике ворона взлетел и направился вдоль темных пустых улиц. Кругом сновали патрули городской стражи, а все жители прятались по домам.

На пороге одного из домов стража вырывала мужчину из рук его близких. Родные держали изо всех сил, но как только стража выволокла схваченного за порог, они замерли, в страхе сделать шаг за пределы своего жилья. Арестованного схватили под руки и потащили к высокому каменному зданию в центре города.

Кэил прилетел и сел рядом с полчищем других ворон на крыше этого здания. Похоже, человечность и достоинство оставляли при входе, внутри их точно не было. Отовсюду доносились крики боли. Во внутреннем дворе стояли массивные клетки, битком набитые людьми. Все пропахло смертью: стоял тяжелый, зловонный запах крови и испражнений. Даже проливной дождь не мог смыть скопившиеся нечистоты.

Ворон спрыгнул и, облетев двор, сел на перила второго этажа. Из соседней комнаты вышел палач в красном переднике и маске, весь заляпанный кровью. Он деловито направился вдоль этажа, не обращая внимания на двух стражников, которые вбежали в комнату и через минуту выволокли изувеченный труп. Проходя мимо, он согнал ворона, и птица устремилась прочь от здания.

На одной из улиц ворон сел на крышу и наблюдал, как между домами какой-то человек повалил и душил мальчика. Рядом проходил патруль городской стражи. Они остановились и смотрели, как мальчик тянет руку и смотрит на них выпученными от страха глазами. Они дождались, пока его рука обмякла и упала на мокрую брусчатку, и продолжили свое патрулирование.