Первый урок чародея

Был у Кеттла и старый дворецкий, который с кирпичной миной сообщил нам, что хозяин спит.

– В три часа по полудню? – не поверил я.

Оказалось у него распорядок почти что вампирский. Разгильдяй только в семь утра вернулся с очередного кутежа, но не мог уснуть, поскольку чувствовал себя плохо. Сансет не стал затягивать, продемонстрировал жетон и попросил разбудить. Нас провели в уютную домашнюю гостиную, что живо напомнила мне дом в Авоке, и подали чай.

Саймон спустился через десять минут. Глаза красные, кожа бледная, волосы всклокочены, запах перегара разил как свежеразрезанная луковица, и только синий халат с золотыми вензелями сохранял остатки приличного образа джентльмена.

– Утро… – Саймон зевнул во всю пасть, обдав нас новой порцией продуктов распада алкоголя, – доброе, джентльмены. Что привело вас в такую рань?

– Напоминаю, сэр, – чопорно сказал дворецкий, – что мистер Муди уже не единожды советовал вам не отвечать на вопросы без его присутствия.

– Точно… Вы не против, если мы его сюда вызовем? Боюсь, дорогу в контору или участок мой желудок не осилит.

– Я распоряжусь подать завтрак на три персоны, – сказал дворецкий.

– На две, – поправил Кеттл.

– На три! – сказал старик и начал гордо удаляться, но был остановлен мной. С такими перекусами я скоро в штаны влезать перестану.

– На одного, уважаемый. Мы с детективом-инспектором только отобедали.

– Как скажете, сэр, – согласился дворецкий. – На одного.

– Я не понял, кто здесь хозяин? – излишне активно возмутился разгильдяй, отчего тут же позеленел и рванул вперед дворецкого. Через несколько мгновений до нас донесся звук выворачиваемого наизнанку желудка.

– Начинаю думать, – сказал я, – что Кейт с судьей были правы.

Сансет покачал головой.

– Не нужно быть гением, чтобы творить гадости. Достаточно желания.

– Арку он бы не осилил, – сказал я.

– У него достаточно денег, чтобы нанять того, кто осилит.

Тут я должен согласиться. Деньги – универсальный ресурс, которым можно заменить многое. Личные качества, вроде принципов и морали, не являются исключением.

– Кто этот Муди? – спросил я.

– О, он как раз один из тех, кого ты искал.

– Тогда почему он работает на этого… – я махнул рукой в сторону дверного проема, через который снова прилетели звуки выворачиваемого желудка.

– Отец Гарольда был дружен со старым баронетом еще до того, как тот стал судьей. По слухам прежний лорд-судья вверил ему заботу о дочери перед смертью, а дама Кеттл просила его сына позаботиться о своем.

Ждать поверенного пришлось больше получаса. За это время Саймон основательно проблевался, принял противопохмельное зелье и стал лениво ковырять овсянку с медом на молоке, пытаясь всучить нам тосты с джемом, пока дворецкий не смотрит. Это было столь нелепо, что я все больше склонялся к мысли об отработанном образе. И еще больше в этом уверился, когда Саймон сменил поведение с приходом поверенного – невысокого, невыразительного человека в строгом сером костюме с черным кожаным портфелем.

Мы все вышли на веранду с видом на амбар, разлили чай и начали беседу.

– В чем обвиняется мой клиент? – спросил мистер Муди.

– Бог с вами, Гарольд, – сказал Сансет, – если бы против сэра Саймона были выставлены обвинения, мы бы разговаривали в участке. Пока он только свидетель, поэтому я надеюсь на откровенный разговор.

Гарольд кивнул.

– Ну, «пока» мой клиент свидетель, я надеюсь вопросы не будут слишком откровенными.

– Будут, – парировал детектив. – Не по моей прихоти, а из-за его поведения. – Не дав адвокату возразить, Джон сразу задал вопрос. – Сэр Саймон, где вы провели ночь с тридцать первого мая на первое июня?

– О, – оживился баронет, – жаркая…

– Сэр Саймон! – повысил голос поверенный и уже намного тише добавил. – Пользуйтесь мозгами.

– Ну, как бы… Об этом и так все скоро узнают, – пожал он плечами. – Ту ночь я провел с дамой.

– Имя? – спросил детектив.

– Затронута честь… – начал было поверенный, но Кеттл не стал отпираться.

– Нина Грач.

Я поперхнулся чаем, а у детектива с адвокатом отвисли челюсти. Последний с выражением глубочайшей муки прикрыл глаза ладонью.

– Ей же лет триста, – сказал я. И это далеко не все. Мне было еще что добавить о кровососущих тварях, но приличие не позволяло. А вот баронета это не смущало.

– Представляешь, какой опыт?! – подмигнул он.

Я понял, о какого рода опыте он говорил, но ведь был у нее и другой. Опыт в боях, дуэлях и убийствах со спины. Вековой опыт в интригах и обмане, что и не снился простым смертным! Пришла моя очередь прикрыть глаза. Нет, это не образ. Он действительно идиот.

– Ты хоть представляешь, что она может с тобой сделать? – спросил я.

– Ты даже не представляешь, что она со мной уже делала! Да такого лучшие профессионалки Шайни не умеют!

– А о предыдущих фаворитах ты не подумал? – спросил адвокат. – Тебе напомнить сколько драк между ними было?

– Хаксли – слизняк, он не станет со мной драться.

– Не станет, подошлет пару громил, которые переломают тебе ноги, либо сунут шило в почку, когда ты будешь пьян. Я, честно говоря, удивлен, что этого еще не случилось.

– Мы, кажется, отклонились от темы, – сказал Сансет. – Вы провели с ней всю ночь?

– Расстались поздним утром.

– В котором часу уединились?

– Вот тут сказать не могу. Я был слегка невнимателен ко времени.

То есть попросту пьян?

– Это была ваша первая ночь вместе?

– Детектив, – возразил поверенный, – я не могу уловить сути и цели этих вопросов. Уж не пытаетесь ли вы опорочить моего клиента?

Опорочить? Да он, похоже, и сам справляется.

Те же мысли были и в голове Сансета, о чем красноречиво сказал его взгляд. Но на этот раз Кеттл не стал отвечать, так что детективу пришлось крутиться.

– С кем еще вы виделись в тот вечер?

– Да много с кем… Всех и не упомнить.

Детективу надоели ритуальные танцы, и он спросил прямо.

– Валери Линдеманн?

– А это… Скажем так, она не оценила моих стараний по достоинству. Но удача в тот вечер была на моей стороне. Отвечаю на ваш предыдущий вопрос, детектив: с Ниной это была первая ночь. Именно благодаря бурной реакции Валери она меня и заметила. Надеюсь, девочка не сильно обиделась, потому что я ей благодарен.

То, что девочке-вампиру было двадцать, и до смерти она прожила еще столько же, в совокупности вдвое больше Саймона, его не смущало.

– Она мертва, – сказал Сансет, стерев улыбку с лица баронета. – Надеюсь, леди Грач подтвердит ваше алиби?

Саймон открыл рот, но адвокат его заткнул.

– Мой клиент отказывается отвечать на этот вопрос.

– Почему? – спросил баронет.

– Потому что Грач – глава конкурирующего клана, и нельзя исключать ее причастность к этой смерти.

Кеттл совершенно не ожидавший такого ответа подвис, а я понял. Что может подтвердить Нина? Что они с баронетом провели ночь вместе? Пускай. Доказать чем они занимались – уже совершенно другой вопрос. Возможно в постели кувыркались, а возможно жертвенный ритуал в трущобах проводили. Это Саймону мотив против Линдеманнов подобрать трудно, а с Ниной легче сказать, что мотивом не является.

И что хуже всего в этой ситуации, они действительно могли банально мять простыни. На отработку всей версии уйдет куча времени. Нина по вампирской привычке будет юлить и мутить, а если это станет известно Кейт, мы можем получить еще одну эскалацию конфликта. Нет, я совершенно не против уменьшения поголовья кровососов в городе. Моя совесть будет спокойна, но в том бардаке, что может приключиться, надежно сгорят последние улики и доказательства. Никто не найдет Арочника, возможно, какую-то версию спустят сверху, и нам придется чесать затылок, гадая, что все же на самом деле произошло. В таком случае мы полностью пролетаем с влиянием на судью. Одна надежда, что Гарри нароет что-то по арке. Но, на всякий случай, надо ускорится по другим вариантам противостояния Фейрбернам.