Демон-хранитель

— Что с этим делать?! — почему-то шепнул я и повернул голову к Джеку, — Она не просто видит меня, она осязает меня?!

Он умиленно смотрел на открывавшуюся ему картину и блаженно переводил взгляд с младенца на меня.

— Ничего ты с этим не сделаешь, — меланхолично вздохнув, тихо произнес Ангел, — Это дар…

— Что?! — снова вскрикнул я и снова взглянул на младенца, — Я же бесплотен сейчас…

— Для неё нет.

Мне казалось, что эта маленькая девочка не просто смотрит на меня, она меня изучает, присматривается ко мне, оценивает, а подхожу ли я ей, можно ли мне доверять. Нельзя, девочка! И одновременно: вот ведь мелочь! Успеваю с удивлением отметить, что подумал без злости, без раздражения, без гнева. Она разжала свои цепкие пальчики и отпустила меня, но взгляд не отвела, снова засучив ручонками и ножками. Я уже было сделал шаг от кроватки с четким намерением вернуться в теплую обитель, полную глифта и женщин. Но видимо у души на меня этой ночью были другие планы — младенец снова истошно заорал. Да еще этот зуд в руках!

— Что ей надо?! — густой гнев ядовитыми парами прорвался из меня и мои слова угрожающим эхом отозвались от древних стен мрачного монастыря.

Я кожей почувствовал, что Ангел сжался от того, как я это произнес. А маленькой чертовке хоть бы хны — орет, не затыкаясь. Джек с сомнением пожал плечами.

— Может она хочет, чтобы её подержали на руках… — тихо и очень осторожно, чтобы не вызвать во мне очередной приступ гнева, произнес пьяный ангел.

— Что?! Нет, — сказал, как отрезал, ещё чего — идти на поводу у какого-то человечишки.

— Я знаю, что некоторым деткам-сиротам очень не хватает объятий…

Он не договорил, потому что я так зыркнул на него, что ещё бы чуть-чуть и испепелил бы его одним только своим горящим взглядом. Но младенец не унимался, Ангел бледнел, а я терял последние крохи терпения. Я был непреклонен, а ребенок разрывал тишину этого места и действовал на меня раздражающе в высшей степени. И не уйдешь, и не заткнешь…

— Ладно, — зло согласился я и решительно приблизил свои руки к тельцу младенца.

Хитрая маленькая чертовка снова замолчала и, подняв левую бровку, рассматривала меня, сложила губки трубочкой как-будто удивляясь. Я снова почувствовал приятное покалывание в ладонях и незаметно для Ангела усмехнулся.

— Как надо? — нарочито строго, сдвинув брови, придав своему лицу и голосу прежней суровости, а покалывание тем временем разливалось по предплечьям.

Ангел начал подходить к кроватке и ребенок сильнее зашелся в крике.

— Стой, где стоишь, Джек, не подходи, — вскрикнул я, вытянув руку в предупреждающем жесте, и ангел сделал шаг назад, — Просто скажи, как надо.

— Одну руку под спинку и придерживай голову, — дал ценный совет Джек.

И вот уже через пару секунд, я держал ревущего младенца на своих сильных руках. Маленький, хрупкий комочек. Я бы мог раздавить его, смять руками, но мне этого не хотелось. Я почувствовал нежный легкий запах, такой неуловимо вкусный и прекрасный, что эта эмоция отразилась на моем лице. Я знал и не знал его, помнил и не помнил одновременно. Я услышал, как встрепенулись крылья Ангела.

— Это запах Шепфа… — прошептал тот и смахнул слезу с глаз, — вы, Демоны, забыли сразу после того, как пали с Сатаной…

С сомнением я глядел теперь на ангела, но без злобы, видя его расстроенное лицо, слыша тишину. Тишину?! Я взглянул на младенца и увидел, что девочка ворочается у меня в руках, но уже молча. А на ум пришли слова из колыбельной. И откуда я их знаю — вояка, убийца и грубиян?! Откуда помню? Что со мной такое?

— А с небес спустился Ангел и крылом его обнял… — хрипло пропел я для девочки и увидел, как она закрыла свои изумрудные глазки.

Я поднял глаза на Джека и встретился с его изумленным взглядом, он мне хотел что-то сказать и я даже знал, что — нечто умилительно-нежное.

— Даже не думай, — беззлобно проворчал я, — Лучше расскажи мне, почему пьешь…

Я внимательно следил за его реакцией. Его глаза увлажнились и он мигом протрезвел. Чувствуя кожей его энергию, я знал, что ему больно даже от одной мысли о воспоминаниях прошлого, видимо такого тяжелого, что сейчас, казалось, эта тяжесть придавила ангела к полу. Прошло много времени, прежде чем он решился заговорить.

— Я влюбился в своего подопечного, — выпалил Джек.

— И? — недоуменно воззрился на него я.

— У вас Демонов всё с этим просто, вы же можете как инкубы-суккубы… даже приветствуется, если вы соблазните душу, у Ангелов с этим сложно, — проговорил он и продолжил, — Об этом узнали и меня приставили к другому человеку…

— Гребанные святоши… — пробормотал я, почти сгибаясь от боли и пустоты в душе Ангела.

— Нас разлучили, я не знаю где он, а я пью, пью каждый день, чтобы не было памяти, чтобы не было мыслей о нем…

Я молчал, потому что не понимал его, я никогда ни к кому не привязывался настолько, чтобы полюбить и это было бы так странно, если бы я … да и зачем, это так мерзко, дешево и по-человечески. Я презрительно посмотрел на него, но ничего не сказал, чувствуя, что ему и без меня настолько хреново, что хоть в петлю лезь. Он взял себя в руки, неожиданно, быстро, теперь его глаза утратили блеск, стали такими же подслеповатыми и пьяными как прежде. М-да, может эта штука любовь и не такая уж плохая раз смогла так преобразить старого, безобразного Ангела-алкоголика? Так, стоп, что это за мысли и долго я ещё буду держать на руках этого младенца?! Нет, мне было не тяжело и не неприятно, я просто боялся. Боялся того, что это маленькая девочка будила во мне. Запах, колыбельная…

Мотнув головой, сбрасывая с себя морок очарования лунной ночью, признаний Ангела, запаха младенца, колыбельной, воспоминаний, смутно давящих на грудь, я аккуратно положил девочку в кроватку. Она громко причмокнула и затихла. Я невольно улыбнулся, чуть-чуть. Но потом снова взял себя в руки. Ну что ж такое-то?! Совсем расклеился, старею, наверное. И рассмеялся сам себе, Демоны стареют очень медленно, а я был в самом рассвете сил, всего-то десять тысяч земных лет, ерунда…

Я, помедлив, присел возле детской кроватки своей подопечной, проклятой мною на веки вечные, у той, у которой не будет шанса на спасение, потому что самый страшный её кошмар — её же хранитель. Демон-хранитель. Я усмехнулся и понял, что мне не хочется сейчас ни шлюху, ни глифта. Ангел Джек сел рядом, чувствуя мое состояние. Мы молчали, ребенок молчал, ночь молчала.

С этой поры так и повелось: объятия, колыбельная спетая хриплым голосом, сон Эммы на моих руках и никакого глифта.

Комментарий к 2. Колыбельная демона

https://vk.com/wall-194439725_216 - эстетика, музычка)

========== 3. Сказка демона ==========

— Эмма, — звучно кричала на весь сад пожилая монахиня, слишком крупная, для той, которая соблюдает все посты, в очках с толстой роговой оправой и такими же толстыми стеклами.

Я, немного усмехаясь, от того как ловко спряталась Эмма, как молча с высунутым от озорства язычком и довольной улыбкой на лице застыла в укромном уголочке, как быстро стучит её маленькое сердечко от предстоящего разоблачения, - восторг и детская радость одновременно. Я не мешаю, эта монахиня одна здесь, которой не наплевать на Эмму. Девочка оборачивается ко мне и не умело подмигивает. Я хохочу во всё горло. Она мне ослепительно улыбается. Я невольно улыбаюсь в ответ, уже почти привык к приятному покалыванию в ладонях, когда я рядом с ней — еще одна из привилегий хранителя… или его проклятие.