Дочь Небытия

— Было ли кому тебя поддержать? — тихо спрашивает он меня.

Киваю головой - из вакуума выныривает воспоминание об Энди. Моя благодарность ему — это спасение его из лап смерти, справедливый обмен. А может, это предначертание, и моя судьба быть здесь и сейчас?

— А тебя? — спрашиваю я.

— Меня всегда поддерживала Лилит, а затем Астарта, но я все равно перестал чувствовать боль вообще, стал дебелым и закрылся ото всего мира, а сегодня, — замер, глядя прямо ей в глаза, — я был напуган тем, что ты…

Я не договариваю фразу, и мой взгляд падает на мои трепещущие руки в её ладонях. Ненавижу себя в этих чувствах!

— Я жалок! — вскрикиваю, но мои слова тонут в плену её губ.

Это происходит настолько неожиданно, что моё дыхание перехватывает, словно жерло вулкана перед извержением, и я в который раз за наш сегодняшний кусок вечности замираю. Она отстраняется от меня, но недалеко, её дыхание опаляет мои губы.

— Самое трудное — признаться другому в том, в чем боишься признаваться даже самому себе, — и это говорит не пустота, это произносит сама Виктория.

Я никогда ни к кому не испытывала то, что испытываю сейчас. Весь спектр эмоций, когда понимаешь, что тот, кто сидит перед тобой — твой человек. Как я узнала? По его взгляду, по тому, как его руки стиснули мои ладони, как сбивается его дыхание, ток между нами, то, что не объяснить словами, не объяснить тому, кто не испытывал, мы бы поняли это, даже если бы находились друг от друга вдалеке или бы виделись только во сне. Расстояние, состояние, прочие внешние факторы ничего не решают. Всё решает магия между нами. И она только между нами. Небытие ушло, оно словно бы истерлось из меня, но я точно знаю, что это произошло не потому, что я лишилась своего дара (это бы убило меня, поскольку пустота и я не отделимы, это часть моей натуры, дополнительное чувство, как зрение или обоняние), оно замерло, словно бы чего-то ожидало.

Во мне оживает то, что я никогда не испытывал к женщине. Дыхания срываются в аллюр, я вижу, как пульсирует тонкая венка на её мраморно-белой коже шеи (такой бешенный контраст цветов в её внешности), как кровь грохочет в её жилах, как её губы приоткрываются, мигом пересыхая, как наши пальцы неосознанно переплетаются. Я притягиваю её к себе, помогая ей устроиться на моих бедрах, прижимаюсь лбом к её и грубовато ласкаю её лицо. Она тянется ко мне за поцелуем. И тут же получает его.

Его губы нежно прикасаются к моим, но еще несколько оборотов страсти, и он впивается удушающим поцелуем, не оставляющим мне ни единого шанса сохранить крохи сознания при себе. Он словно бы разрывает связь меня прежней со мной новой, забирая всё самое лучшее, я верю, что он ощущает то же самое.

Мне нравится жалить её поцелуем и чувствовать, как она расслабляется под моими горячими ладонями, я поддерживаю её за спину и прижимаю к себе плотнее, она должна чувствовать себя защищенной, так же как и я спокоен, когда она рядом. Пальцы пробегают по позвонкам, будя в девушке чувственную дрожь, а мой язык проскальзывает в её влажный горячий рот, и теперь приходит моя очередь потерять весь свой самоконтроль. Её неосознанное движение бедрами, и я стону ей прямо в губы, Вики вторит мне.

Мне нравится его грубая кожа под подушечками моих пальцев, нравится, что от его поцелуев и больно, и сладко одновременно, нравится тот альков наших душ, что мы только что сами создали.

Она оттягивает мои волосы, отклоняя голову назад, и я отдаюсь её поцелуям, от которых у меня мурашки по всему телу, мои глаза закрыты, но лишь на миг, в следующий она больно кусает меня, а я хрипло вскрикиваю и широко открываю глаза. И до меня начинает медленно доходить смысл того, что я вижу.

— Чёрт, Вики, — Люцифер насторожен.

Я недоумевающе смотрю на него и спрашиваю упавшим голосом:

— Я что-то не так сделала? Я причинила тебе боль?

Демон отрицательно мотает головой и указывает мне на потолок. А я не понимаю, что с ним. Он словно бы увидел привидение, разгадал тайну Бермудского треугольника, или понял, как мы связаны друг с другом.

На потолке не просто рисунки. Когда я только зажег камин и свет наполнил эту комнату, само провидение словно бы заставило меня взглянуть на фрески вверху. А ведь я уже тогда мог бы догадаться, если бы не думал о благополучии Вики, о ней как о девушке, если бы сосредоточился на деле… Девушка смотрит вверх и соскальзывает с моих бедер, оказываясь рядом.

— Люцифер, это же… — говорю я, и у меня перехватывает дыхание.

— Мы, Вики.

Комментарий к Глава 9. Одна вселенная на двоих (от лица обоих героев).

Эстетика - https://vk.com/photo-194439725_457240392

========== Глава 10. Ночь согласия (от лица Люцифера). ==========

Комментарий к Глава 10. Ночь согласия (от лица Люцифера).

Ребята, любимые жемчужинки, простите за долгое ожидание, ловите главу, читайте, вновь погружаясь вместе со мной в мрачную атмосферу проигранной войны, в ополчение оплота старого мира, где единственным лучиком света являются вспыхнувшие так не вовремя чувства Люцифера и Вики, наследников нашей с вами Вселенной!

Эстетика - https://vk.com/doc592086541_595755680

Мы обреченно смотрим на сводчатый, чудом сохранившийся потолок в этом разбомбленном городе, неизвестно для чего уничтожавшимся с такой методичностью, натиском и силой.

«Мы, — пролетает у меня в голове, я смотрю на Вики, которую начинаю понимать уже с другой грани. — Когда она успела так плотно засесть ко мне в мозги, что сейчас я говорю не я, а мы?!»

Внутренний ответ поражает меня, спешу спрятать в себе всё, что только что вытащил из себя наружу. Просто потому, что не ощущал подобного, просто потому, что не могу… А почему не могу? Вопрос так и повисает вопросом. Я не люблю копаться в себе, и мой внутренний диалог тому подтверждение, что еще я смогу ощутить в себе только потому, что карий взгляд этой девочки смотрит на меня не так, как все остальные…

— Люцифер, это же… — Вики, до этого внимательно рассматривающая потолок, теперь так же пристально глядела на меня.

Я киваю на её фразу, она может даже не договаривать.

— Кто-то знал, что мы встретимся, задолго до нашего рождения, — протягиваю я и опускаю голову на изголовье дивана, вглядываясь в рисунки.

— Это как-то связано с легендой о наших родителях? — снова вопрос, точный, какой я сам себе мысленно задаю.

— С этим и с нашими знаками на теле, — завершаю я.

Выражение её лица меняется, и я вижу всего лишь маленькую девочку, испуганную и потерянную. Я видел, какой она может быть, видел, что её сила двояка: она может быть смертоносной, а может лечить раны, забирая всё болезненное. Она хрупкая и сильная одновременно. А я сижу, как чурбан, и не могу подобрать слов, чтобы как-то успокоить её. Комок застревает в горле. Я накрываю своей ладонью её и чувствую, как она дрожит. Девушка тихо и облегченно вздохнула, и я понимаю, что правильно сделал, не прикоснувшись к ней более этого.

Мы почти синхронно вскидываем головы вверх и вновь рассматриваем рисунок. Когда я смотрю на Викторию, то её взгляд обречен. Но она молит меня им. Чтобы я что, Вики, м?

Звуки бомбёжки постепенно стихают, и я понимаю, что нам нужно выбираться отсюда. Подаю девушке руку и убеждаюсь, что она готова следовать за мной. Мы выбираемся, крадучись, хотя уже достаточно стемнело. Но осторожность не помешает. Раньше бы я действовал напрямую, руша всё на своем пути, но война сделала меня осторожным, а поражение — пессимистичным. Вики, буквально обрушившаяся на мою голову так внезапно и раскрывшая передо мной свой дар, становится благословением Небес, моим благословением и проклятием одновременно. Вопрос в другом: она слишком независима и задумывается о том, что делает, она неуправляема, и упряма, и… И еще тысячи «и», она всё, что мне не нравится, она непокорна и никогда ею не будет. Но сейчас её рука в моей, и неожиданно приходит четкое осознание того, что мне никто не нужен, кроме неё.

Мы взмываем в небо, ловлю себя на мысли, что, отпустив её руку, мне становится холодно. Возможно потому, что сейчас ночь и её прохлада остужает моё сознание и тело. Вики летит спокойно, ровно.