Дочь Небытия

— Геральд, — ласково произносит женщина-ангел мужчине; тот, чуть поклонившись, кивком головы указывает на меня.

— Это Вики, она тебе поможет во всем, Мисселина, — демон Геральд проходит на кухню, ловко и быстро что-то хватает со стола, спешно засовывая себе в рот, разворачиваясь к белокурой женщине, которая рассматривает меня внимательно и несколько бесцеремонно, при этом жуя, — Вики жаждет помогать и просит нагружать её так, чтобы она без задних ног падала по вечерам.

— Спасибо, Геральд, — произношу одними губами.

Его челюсти тщательно пережёвывают пищу, а сам он мне подмигивает и начинает хохотать. Ангел как будто не замечает сарказма в голосе мужчины.

— О, это так чудесно, а то остальных не заставишь и не допросишься, — произносит ангел и хватает меня за руку. С удивлением отмечаю неженскую хватку, и меня обжигает её энергия холодного горного ветра, а внутри такая боль, что мне хочется схватить её за руку и немного встряхнуть, чтобы она порыдала, а излившись слезами, успокоилась. То, что я увидела, было очень давно, но не отпускает женщину ни на миг; вместо светлой печали там чёрная дыра, которую она каждый день, как маньяк, загоняет глубоко в себя: любое действие, лишь бы не чувствовать то, что ощущает она каждую чёртову секунду её вечности.

Я киваю и вижу, как демон покидает шатёр, как Мисселина суетливо начинает рассказывать мне, как тут всё устроено. И уже через какое-то время я начинаю вполне сносно ей помогать и несколько даже удивляясь себе: в свою земную жизнь единственным блюдом, которое я могла отлично приготовить, было кофе в турке. Ангел постоянно в движении, ни на секунду не останавливаясь, словно бы если она замедлит темп, то замрет, и её горе застанет, настигнет её и поглотит. А так пока она суетится и хлопочет, то вроде всё идет как надо…

Мне любопытно: почему я столько знаю о ней, о Геральде, об Астарте… а о других в лагере? Откуда я знаю их суть, их воспоминания, их силу, способности? Что со мной НЕ ТАК? Или, наоборот, ТАК? И почему они не видят то, что вижу я: мою силу, мои способности? Легко усмехаюсь, разнося тарелки, наполненные вкусной кашей, по столам, которые наполняются повстанцами, немного сонными, местами недовольными, и понимаю, что им не следует знать о моих преимуществах. Я старалась не смотреть на них, мне было не по себе от их взоров, в которых сквозило непонимание того, что я здесь делаю: либо это был взгляд на меня, как в пустоту, либо презрение. А я умираю от этого, и вроде бы уже надо обрасти толстой шкурой, а всё равно больно ранит.

Разгрузив поднос и захватив другой, иду к одному из столов и начинаю расставлять тарелки с горячей кашей, как вдруг меня грубо и ощутимо больно хватают за предплечье. Пытаюсь отдёрнуть руку, но не выходит, и я вскидываю взор к лицу неожиданного приставучего визави. В лицо летит порыв звёздного неба и запах ментоловых сигарет. Астр. Наглая улыбка, и я вдруг неожиданно понимаю, что нравлюсь ему. Жгуче, до тянущего ощущения в паху, но то, что творится в его голове — это жуткая смесь превосходства, смущения передо мной, презрения к слабости, желания взять то, что видит, и сломать, если не получит. Он не понимает меня — ещё один… Пытаюсь вырваться из его цепкой хватки, но он держит намертво, взглядом голубых глаз вонзаясь в мой карий.

— Что, непризнанная, вот и встретились, — произносит он, зловеще усмехаясь.

— Ага, очень рада встрече, — зло и саркастично ухмыляюсь в ответ, — очень (нет) счастлива была увидеться с тобой, но мне пора разносить тарелки, чтобы накормить высших существ.

Астр тянет меня к себе и проговаривает, понизив голос:

— Можешь обслужить меня, и тебе будут привилегии.

Он смеётся мне в лицо, а я неожиданно широко улыбаюсь в ответ. Астр немного обескуражен.

— Ангелочки и дьяволицы проходят мимо твоего шатра, а? — отчеканиваю слова и вижу, что он начинает злиться.

Взмах сильной рукой, и поднос летит из моих рук, окатывая меня горячими едой и кофе. Ангел вновь смеётся, а я хочу убить его за это унижение, за дерзость, за пренебрежение. К нам бежит Мисселина, надеясь предотвратить нарастание конфликта, но я даже не знаю, может ли быть хоть что-то хуже того, что уже произошло.

— Какая же ты неаккуратная, Вики, — причитает ангел и начинает собирать остатки пищи.

— Это не я, — кричу и оглядываюсь в поисках поддержки, но люди за столами не реагируют, им всё равно, они не помогут и не поддержат, меня как будто не замечают — без вида, без цвета, без запаха и силы.

— Ты неуклюжа, непризнанная, — говорит Астр и оборачивается к столу, приступая к трапезе.

Ну уж нет, я не могу ему позволить вот так спокойно продолжить свой день после того, как он обидел меня. В порыве злобы выхватываю у него тарелку и, пока он с удивлением и от неожиданности распахивает рот, просто впечатываю ему её в лицо. Астр вскакивает и бросается на меня, надеясь наказать за выходку, но между нами встаёт ангел, длинные белокурые волосы которого аккуратно убраны в высокий пучок.

— Прекрати, Астр, — его баритон, словно бы молния, прорезает наэлектризованный воздух между мной и наглым ангелом.

— Дино, она… — начинает Астр.

— Она будет наказана, — резюмирует он.

— Но я всего лишь ответила ему! — кричу я в лицо Дино, захлебываясь от несправедливости, оборачиваясь к тем, кто сидит за столами. — Вы же все видели, почему никто ничего не скажет?!

Дино смеряет меня холодным взглядом и четко произносит:

— Сейчас идёт война не на жизнь, а на смерть, наша дисциплина и сплочённость помогут нам выжить в таких условиях.

— А как же справедливость для таких, как я? — проговариваю, щуря от обиды и злости глаза.

— Просто делай своё дело, — как-то устало говорит он и обводит взглядом всех тех, кто собрался тут и теперь слушает его внимательно, — каждый из вас просто должен делать своё дело изо дня в день.

Дино задумчиво смотрит на меня, закладывая руки за спину, и уходит. Рядом шипит Мисселина:

— Вики, я вынуждена наказать тебя.

Лёгкий ехидный смешок Астра, и ангел даёт ему подзатыльник. Он багровеет, а я смеюсь во весь голос.

— Иди, Вики, переоденься… — с раздражением продолжает она, впрочем, тут же гасит в себе это чувство, неприсущее ей.

— А потом на дыбе висеть? — начинаю дерзить, словно ребёнок, проверяющий своё поведение с ней на границы дозволенного.

— Туалеты мыть и остаться без ужина, — произносит она таким замогильным голосом, будто это может меня расстроить или напугать.

— Мне всё равно, — произношу и понимаю, что эти мои слова и есть правда.

Отупение, дзэн, только со знаком минус, нечто, держащее в нисходящем пике… И мне был необходим воздух. Ещё раз окинув презрительным взглядом собравшихся в столовой, под чьё молчаливое согласие произошла безобразная сцена с Астром, всех тех, кто бы мог остановить, но не остановил, я бросаюсь оттуда. Мне нужно пространство: здесь я задыхаюсь. Равнодушие и то, что слишком долго вдалбливали в головы жителей Небес: непризнанные — отбросы вселенной, рвут меня изнутри. И хотя Люцифер провозгласил равенство между всеми, ситуацию это никак не спасало. Либо равнодушие, либо издевательства. Я отведала и то, и другое. Благодарю, накушалась…

Бегу… Не знаю куда, не хочу знать. Ещё слишком слаба, но здесь же регенерация. Усмехаюсь: то, что не даст тебе сдохнуть. Крыльями даю размах и … Меня хватают и тянут к земле. В отчаянии еще одна попытка, вновь дергают сзади, уже ощутимо больно. Разворачиваюсь и вижу спокойное лицо Астарты. Чуть поодаль стоит Люцифер. Наверное, он бы мне нравился, если бы не его надменность, сквозящая в каждой чёрточке демонически красивого лица. Он молчит. А я перевожу взгляд на его верную подругу — ослепительную дьяволицу. Но мне мало видеть её наружную красоту, вижу нечто большее, от чего её глаза загораются: я тоже нравлюсь ей, но пока только поверхностно, как касание крыльев бабочки, как капли первых брызг слепого дождя… Я вижу её нутро, а она, кажется, еще не осознает, её интерес ко мне как-то связан с тем, кто высокой громадой стоит за спиной белокурой девушки. Демон, друг, нечто большее; то, что не разорвать узами даже настоящей любви, если такое случится и они будут не вместе. Это её, то, что знает только она, а теперь и я какой-то невероятной волею судьбы. Она хочет, чтобы я опустила глаза и перестала её рассматривать. Не могу себе отказать в удовольствии побесить девушку.