Страница 81 из 163
Я выгибалась, царапала спину лельдиса, льнула к нему, ощущая, как растекается внизу живота жар, охватывает все тело. Мы дрожали в нетерпении, стремились соединиться снова, как только чуть расставались. И целовались так, словно пытались высосать жизненную энергию друг из друга досуха.
Обменяться ей полностью…
Сумасшедший час звериной страсти и нежности. Животных инстинктов, помноженных на сильные человеческие чувства, переживания. Этого мне не забыть никогда. Только теперь я поняла, что такое «остаточные ощущения второй ипостаси», о которых столько слышала и читала. Казалось, я не человек и не зверь, не химера и не женщина. Я вобрала чувства и желания обеих сущностей. Они взвинтили порывы и страсти до предела, повысили градус ощущений до небывалых высот. Каждое касание обжигало огнем страсти, каждый поцелуй сводил с ума, лишал самоконтроля. Каждая ласка заставляла тело сгорать от желания, нетерпения, удовольствия.
И было нечто невыносимо чистое, правильное и честное в этом состоянии. Мы больше не могли скрывать своих чувств и желаний. Сдерживать их глубоко внутри, под толстым слоем наносного хладнокровия, наигранного спокойствия. Вести себя, как положено цивилизованному существу, плотно упакованному в униформу культурного поведения, этикета и правил приличий. Мы одичали и наслаждались упоительной дикостью. Именно тем, о чем предупреждали смертных — от мала до велика. Советуя не делать резких движений, не спорить и не смотреть прямо в глаза двусущим сразу после превращений. А лучше — в течение нескольких часов после этого.
Очнулись мы на полу, все еще нагие, едва дыша. Рис убрал с лица волосы, погладил по щеке и произнес:
— Я хотел выжить лишь затем, чтобы узнать, как ты. И не собирался лечиться, брать энергию, чтобы восстановить тело после мороза, если ты… с тобой…
Он замолчал. Скупая мужская слеза скатилась по щеке. Чувственные губы тронула слабая улыбка. Рис коснулся моего рта губами — осторожно, словно боялся сделать больно, а затем впился изо всей силы. С минуту мы не отрывались друг от друга. А затем наконец-то немного пришли в себя и обнаружили, что остальных оборотней отделили от нас синие перегородки. Непроницаемые для звуков, взглядов и запахов.
Рис перекатился на бок, подпер голову ладонью и спросил:
— Вы их одолели?
Я кивнула.
— Я знал, что ты сможешь обратиться, — спокойно сообщил лельдис, как факт. — Я чуял, что ты очень близка к этому. Но нужен толчок. Пытался дать его. Но не смог.
— Смог… — едва выдохнула я.
Он удивленно приподнял брови и несколько секунд изучал мое лицо, всматривался в глаза. Понял, слабо кивнул, издал облегченный вздох и… промолчал.
Не стоило поднимать скользкую тему. Возвращаться в мгновения, которые не хотелось никогда вспоминать, рассуждать о пережитом. Я не нуждалась в жалости. Даже в жалости Риса. Я пережила этот длинный день, и все закончилось. Потери близких, проигрыш в войне, а затем — победу и воскрешение надежды.
Хотелось просто оставить все позади и жить дальше. Вместе с мамой и Рисом…
Тем более война еще не закончилась. Отголоски ее еще пройдутся по Земле. Армии заговорщиков схлестнутся с нашими. Но я чувствовала вкус победы так, как животное слышит ультразвук или чует недоступные человеку запахи.
А машина летела к офису Бриолиса. Туда, где нам позволят восстановиться, передохнуть, чтобы вернуться к прежней жизни.
Чувствую, работы предстоит немало. Особенно химерам, особенно теперь, когда мы вошли в полную силу.
Только сейчас я поняла — почему Рис ни разу не предохранялся. Знание появилось само собой. Скорее всего, вместе с подключением второй сущности высшие оборотни сами решали — когда стоит завести детей, а когда еще рано. Никаких случайных беременностей, залетов, как говорили в моей далекой молодости. Все получалось лишь тогда, когда лельдис хотел этого. И понимал, что половинка не против.
Надо же! Как многое я упускала в этой жизни, вместе с обращением, со второй ипостасью. Словно часть меня долго спала летаргическим сном. А вот теперь наконец-то пробудилась.
Мир расцвел всеми красками, обрел новые звуки и запахи.
Химера — сказочное чудище и женщина в одном лице — зажила в ладу с собой.