Страница 56 из 163
Сердце сжалось до боли, острые когти страха вонзились в грудь.
Яркой вспышкой перед глазами пронесся кадр из прошлого.
…Мама собирает чемодан, чтобы лечь в больницу, на очередную операцию. Деловито пакует свитера, теплые носки и брюки с начесом — в отделении всегда прохладно. Натыкается в шкафу на мягкий бежевый кардиган, бережно поглаживает его рукой. Мы выбирали вещицу вместе, на шоппинге мамы и дочки. А потом пили черничный грог, ели пиццу, делились новостями и обсуждали планы на будущее…
Секунду мама держит свитер в руках и… решительно возвращает его в шкаф.
— А почему этот не берешь? — не выдерживаю я. Хотелось бы, чтобы вещь, выбранная мной с любовью, заботой согревала дорогое существо в тяжелые времена.
Мама поднимает карие глаза — глубокие, как озера и ласковые, как теплые морские волны, — и произносит:
— Оставлю. Незачем ему пропитываться больницей. Еще испортится там. Если вернусь, надену в честь выздоровления. На наш маленький праздник. Если нет — наденешь на меня в последний раз.
Я замолкаю, на глаза наворачиваются слезы. Но плакать нельзя! Маме нужны положительные эмоции! Так твердил хирург, напоминал химиотерапевт…
Я киваю и бегу в ванную. Делаю вид, что в глаз попала соринка. Усердно мою его, тру… А в ушах все еще звучит мамин голос. И последняя фраза без ножа режет заживо…
…Рис не подкачал и теперь. Положил руки на плечи, с усилием, но и ласково тоже. Сказал очень тихо, без приказных ноток в голосе:
— Не бойся, открой глаза… Доверься мне, Тайна…Я никогда тебя не подведу…
И я вдруг расслабилась, подчинилась без приказов и повторов.
Это не сон? Не видение? Не воображение?
Мама пошевелилась, приоткрыла веки и неспешно повернулась в нашу сторону.
— Дочка, мне бы немного воды, — произнесла так естественно, словно и не пролежала в коме столько лет. Я метнулась к кулеру — он высился неподалеку от двери, но дракон с черным ершиком остановил.
— Рано, — сказал бесцветно, не радуясь и не печалясь исходу эксперимента. Лишь отмечая его как научный факт. — Вам еще рано употреблять нормальную пищу и напитки, — обратился он к маме с нотками наставительности в голосе. — Вы очень долго питались искусственно. Нужно медленно привыкать к обычным продуктам. Сейчас я дам вам очищенную воду. А там посмотрим. А вам, Тайна, пора. Пациентка вне опасности. Вам нельзя тут дольше оставаться. Вы сможете навестить Милисенту чуть позже.
Мама слабо улыбнулась. Я вскочила с кресла и бросилась к ее постели. Обняла, прижалась, зарылась лицом в синюю простыню и несколько минут не отрывалась. Мама гладила по голове, перебирала волосы и говорила что-то ласковое, трогательное настолько, что сердце сжималось, а на глаза наворачивались слезы. Странные мы все же — люди, колдуны, оборотни… Плачем, когда совсем плохо, и рыдаем когда хорошо. Будто эмоции выходят наружу сквозь влагу из глаз.
— Нам пора. — Рис осторожно тронул за плечо.
Я посмотрела на него. Глаза лельдиса сияли пониманием. Он помог подняться. Я обернулась к маме и сказала только:
— Скоро вернусь.
— Иди, дочка. Я подожду. Все будет хорошо.
Последняя фраза будто напутствовала нас на опасную миссию. Казалось, мама знала о ней, обещала, что выберемся. Достигнем цели и одолеем зловредных заговорщиков.
Внутри зародился привычный азарт. Энергия потекла по ауре. Будто сама энергетика, магия подсказывала: «Хватит разводить сопли! Время готовиться к битве!» А ведь мы даже не выяснили — в каком отряде придется сражаться. Остальные наверняка уже разделились, договорились обо всем, сплотились в команды. Но Рис вышагивал настолько уверенно, словно точно знал — куда и зачем. И я положилась на лельдиса. Впрочем, как и всегда… Теперь я знала наверняка — он никогда не подведет. Этот мужчина просто не способен на такое.
Все, что делал Рис, он делал качественно, с чувством, с толком, с расстановкой. Продумывал до мелочей и почти никогда не ошибался в прогнозе. Я верила лельдису и только с ним чувствовала себя в полной безопасности.
Из медицинского блока мы попали в длинную кишку перехода. Белоснежный коридор, подсвеченный россыпью мелких лампочек на потолке и стенах, выглядел слишком стерильно. Слабый запах лимонной отдушки освежал и бодрил.
За окнами светало. На линии горизонта лениво раскрывал лепестки алый цветок рассвета. Центр Мейлимира опустел. Безлюдные улицы, погасшие витрины ресторанов и ночных клубов, фантастические зигзаги зданий. Казалось, там, за тонким слоем упрочненного магией стекла, и не город вовсе — так, искусная декорация.
Последние ночные гуляки сонно вываливались из злачных заведений, садились в такси и уносились на окраины. Одно за другим вспыхивали окна отелей и хостелов, прореживая рассветный сумрак желтоватыми лучами. Специальные установки в переходе гасили звуки, и наши с Рисом шаги казались совершенно бесшумными.
Лельдис приобнял за талию и двинулся вперед.
Белый коридор оборвался внезапно. Чудилось — впереди еще многие метры — и вдруг у самых наших ног разверзлась шахта лифта. Ну да, остальная часть перехода — всего лишь магическая иллюзия, обман зрения. Причем не только обычного, но и аурного тоже. Спецслужбы расстарались на славу. Не знай лельдис, что впереди лифт, мы ухнули бы в открытую шахту и разбились насмерть. Рис провел рукой над пропастью, внизу что-то вспыхнуло, полыхнуло нескольким заклятьями опознания. Видимо, лифт могли вызвать лишь избранные. Кабинка материализовалась перед нами мгновенно. Очередная диковинка техномагии, волшебство, помноженное на многие поколения научных разработок.