Обжигающая грань

— Неужели? — привычно прикрываю рот рукой, чтобы в очередной раз временно спрятать нарастающее веселье.

— Да! Проблема только в том, что ты не в моём вкусе, а переступать через себя не хотелось бы…

Правду говорит, хотя её мимика и поведение кричат об обратном. В первый раз такое вижу. Обычно, люди врут и пытаются походить на святых, а ненормальная — наоборот. Это девчонка не перестаёт меня удивлять.

Встаю с таинственной улыбкой на лице, оставляю деньги за еду, беру кейс и молча двигаюсь к выходу.

— Илья! Ты что, обиделся на меня? — долетают в спину слова Венеры. — Если так сильно хочешь, то мы можем общаться по-дружески.

Я даже не собираюсь думать об этом идиотском предложении: не останавливаясь, усмехаюсь и пропускаю его мимо ушей.

Зайдя в купе, сразу закидываю свои вещи и сам запрыгиваю на верхнюю полку. Решаю продолжить разбирать рабочие документы, делая заметки на планшете. Собственно, так увлекаюсь своим занятием, что совсем не замечаю, как мои временные соседи во главе с Венерой начинают оживленно играть в карты. Даже старушка, которая до этого казалась приболевшей и уставшей, сейчас часто и громко щебетала, азартно перемешивая колоду и поучая тонкостям игры своего внука.

— Миша! Опять ты проиграл. Это всё потому, что рано вытащил даму пик. Говорила же, возьми пока карты.

— Это бы не помогло! — уверенно заявила Венера. — В таком случае, остались бы вы, вместо него. Мало кому удаётся меня обыграть.

Правду говорит. Я заинтересовался. Всегда считал, что в карточных играх победа зависит от удачи и умения одурачить соперников. Решил незаметно последить за следующей партией и, к удивлению, обнаружил, что девчонка играет честно. Или же, она очень искусно мухлюет.

— Раздай-ка и на меня! — бросаю пареньку, спрыгивая с полки, и подсаживаюсь к недоумевающей Венере. — Пора уже оставить кое-кого в «дурочках».

Ненормальная растянула губы в дежурной улыбке и молча взяла свои карты. Теперь по выражению её лица невозможно было понять ни о чём она думает, ни насколько удачен текущий расклад. И, если поначалу каждый играл сам за себя, то через пару партий мы втроём негласно объединились, чтобы, наконец, завалить Венеру и стереть с её напыщенного лица насмешливую улыбку.

Я уже внаглую пытался использовать карты из отбоя, но каждый раз эта ненормальная пресекала мои провальные потуги жульничать фразами, типа: «Эта карта вышла из игры пять раундов назад!», «Неплохая попытка, но бубновый валет был у Миши!», «Верни на место десятку, иначе точно останешься!». Даже мои «детекторские» способности не помогали пробить непроницаемую броню из общих, неоднозначных ответов.

— У тебя что, фотографическая память? Ты считаешь карты? А, может, видишь их насквозь? — после очередного проигрыша, взрываюсь и начинаю нападать на Венеру, сжимая от досады кулаки. Никогда ещё я так часто и беспросветно не проигрывал.

— Ничего такого, но на память не жалуюсь. Просто в детстве я очень часто играла с бабушкой.

— Мелкими все постоянно рубились в карты, но почему-то только ты стала асом. Есть какой-то секрет?

Не верю я в то, что её постоянным победам нет логического объяснения.

— Нет никаких секретов. Только внимательность к деталям и опыт игры. Не кипятись ты так! Если позарез нужно меня обойти, то могу тебе подыграть! — самодовольно заявляет эта нахалка, на что получает мгновенный жесткий отказ.

Не хватало ещё, чтобы мне поддавалась девчонка. Но она не врёт, и это жутко бесит.

Миша начинает активно восхищаться навыками ненормальной, даже пожимает ей руку в знак уважения. Старушка тоже лепечет Венере похвальные дифирамбы. А я, свирепствуя про себя, достаю планшет и утыкаюсь в него, но не могу сразу подавить собственное разочарование от несостоявшегося триумфа над малолеткой. Просматриваю одни и те же позиции в смете по третьему кругу, но ни чёрта не соображаю и откидываю девайс в сторону.

— Хочешь чай с персиком? — приторно дружелюбно спрашивает Венера и протягивает мне прозрачную пластмассовую бутылку.

Стиснув зубы, отворачиваюсь от неё, оставив вопрос без ответа, и решаю снова пойти в вагон-ресторан.

На этот раз никто за мной не следуют, и я ем в одиночестве, искренне удивляясь тому, что так сильно взъелся на сущий пустяк. Подумаешь, карточная игра…

Да и эта пронырливая девчонка не даёт мне расслабиться: странная, проблемная, противоречивая, но, в то же время, подозрительно самоуверенная: «Если так сильно хочешь, то мы можем общаться по-дружески!»

Ха-ха! Она это просто так ляпнула или действительно верит в возможность такой дружбы? Моя первая и, очевидно, последняя платоническая подруга женского пола оказалась беспринципной стервой. Именно с ней подсознание вполне резонно ассоциирует необратимое крушение моих навязано-липовых идеалов… и тот злосчастный день… Чёрт! Снова перед глазами вспыхивает давнейшее событие, которое полностью вытряхнуло из меня слепое простодушие и безоговорочную честность, расшвыряло, подобно бешеному торнадо, все мои мнимые ценности и оставило тяжелый, въевшийся в самое сердце след, который до сих пор периодически воспаляется и жжёт изнутри… Который навсегда лишил меня возможности быть идеальным перед самим собой.

— Мужчина! С вами всё в порядке? — откуда-то сверху, заглушено звучит хриплый женский голос. Пытаюсь сконцентрироваться на нем и начинаю различать силуэт тучной темноволосой официантки вагона — ресторана с кружкой чая на подносе. Её обеспокоенный взгляд в сторону моей руки заставляет взглянуть на плотно сжатый под неестественным углом нож, которым, вместо куска пересушенного мяса, я пытаюсь проткнуть стол.

— Всё хорошо, просто задумался! — резко разжимаю пальцы, но успеваю перехватить столовый прибор до его падения на столешницу. Вежливо улыбаюсь девушке и левой рукой беру заказанный ранее чёрный чай.

Давненько меня не накрывало. Сам удивлён, что упустил момент, когда нужно было душить едкие воспоминания на корню. И снова всё из-за неадекватной Венеры и её нелепостей. Надеюсь, сегодняшняя поездка — последняя неожиданная встреча с этой ненормальной.

Вернувшись, я застал типичную картину для купе: старушка, отвернувшись к стенке, демократично похрапывает; Миша в наушниках смотрит какой-то боевичок, заразительно хрустя сухариками; Венера сидит по-турецки на втором нижнем месте, ловко крутит пальцами шариковую ручку и с умным видом пытается разгадывать кроссворд.

Когда я сажусь рядом, ненормальная кидает на меня холодный взгляд и снова таращится на вопросы. Отмечаю, что у неё не очень-то получается отгадывать и начинаю помогать. Поначалу девчонка игнорирует мои идеально правильные ответы, но потом оставляет попытки блистать своей несуществующей эрудицией и на коленях записывает нужные слова, иногда раздраженно уточняя, какая именно буква должна быть в том или ином месте. Меня забавляет, когда Венера, нахмурившись, бормочет, что сама знала отгадку, но не успела прочитать вопрос. Я ехидно улыбаюсь и всем своим видом демонстрирую, что ни черта ей не верю. Хотя, признаться, моя интуиция на стороне этой девчонки и ни разу не уличает её во лжи. Парадокс какой-то. Я впервые на миг усомнился в своих способностях с тех пор, как узнал о них. Или же ненормальная и правда при мне никогда не врёт.

В какой-то момент Венера, злобно зыркнув, начала прятать журнал с кроссвордами, заводя его за спину, чтобы я не мог прочитать очередной вопрос и обескуражить её правильным ответом. На поводу у улучшающегося настроения, попытался отобрать, и даже умудрился схватить помятый журнал, неожиданно для себя оказавшись слишком близко к девчонке. Во время нашей шуточной борьбы, окружил Венеру руками и, от резкости собственных движений, случайно задел щекой её щеку. Буквально трёхсекундное касание, но какое-то слишком интимное, неправильное. Слегка отодвинувшись, посмотрел в глаза девчонке, ожидая увидеть там смущение, беспокойство, непонимание происходящего, но столкнулся со спокойным, изучающим взглядом. Я терпеть не могу, когда кто-то без надобности вторгается в моё личное пространство, но сейчас сам нарушил невидимые границы другого человека и, к собственному замешательству, не тороплюсь это изменить.