Страница 24 из 62
В баре, вопреки опасениям, было очень уютно. Полумрак и тихая музыка создавали приятную атмосферу, а отсутствие посетителей располагало к интимным беседам. Единогласно женская компания решила заказать коньяк. Нехитрые закуски, шоколад и кофе — вот и все, что было нужно в этот момент их измученным душам. Коньяк приятно жег горло, разливался теплом по телу, и разговоры завязывались сами собой.
— Я на какой-то момент искренне поверила, что нравлюсь ему! — хлопая мокрыми глазами, говорила Марьяша. — Он был таким милым и обходительным! Заходил к нам на кафедру каждое утро, мы вместе обсуждали сплетни, смеялись… А позавчера, его будто подменили. Неужели юная избалованная девица с первого курса может так вскружить голову?
— Может, она со временем переключится на кого-то другого? — задумчиво предположила Наталья Петровна. Ее уже затянуло в пучину любопытства и сострадания, и она на время забыла про свои убеждения о силе воли.
— Мне кажется, надо немного подождать. Сделать вид, будто нам ничего не известно, — включилась в беседу Юлия Викторовна. — Возможно, Сергея Владимировича просто прижали к стенке и он сам в шоке от перспективы быть возлюбленным юной красотки от ректората. Надо понимать, что это вопрос сугубо политический. Как знать, чем закончится его собственная карьера в нашем ВУЗе, вздумай он грубить племяннице ректора?
У Натальи Петровны сжалось сердце. В подогретое коньяком сознание начали стучаться воспоминания юности. Вот ее Саша ухаживает за дочерью замдекана… а вот они уже поженились и ждут ребенка. А она, не имея мужества смотреть правде в глаза, делает вид, что ничего не произошло. Что ей совсем не больно.
— Нет! Так нельзя! — неожиданно для себя самой воскликнула она. — Мы не можем делать вид, будто нам совершенно все равно!
— Но вешаться на шею тоже не хочется, — удивившись горячей реакции своей начальницы, осторожно проговорила Юлия Викторовна.
Марьяша разлила коньяк. Ей хотелось поскорее забыться, и она почти не внимала советам сидящих рядом преподавателей.
— Да, не хочется, — согласилась Наталья Петровна. — Но оставлять это без внимания тоже не следует. Зря, что ли, мы на него наш кофе по утрам изводили?
Все трое переглянулись и рассмеялись.
— Я скажу Томе, что у меня появился поклонник, — неожиданно произнесла Марьяша.
— Что-что? — разом повернулись к ней Наталья Петровна и Юлия Викторовна.
— Я скажу секретарю из деканата, Томе, что у меня появился поклонник. Очень состоятельный и с серьезными намерениями.
— Зачем? — вытаращилась на Марьяшу Юлия Викторовна.
— А пусть знает, что я тоже не лыком шита. Что не только у него на любовном фронте страсти горят!
— Это самая большая глупость из всех, что я слышала, — фыркнула Наталья Петровна.
— А я вот возьму, и скажу! Назло всем! — стукнула ладонью по столу Марьяша.
...Около девяти часов вечера такси привезло Наталью Петровну к дому. Всю дорогу она украдкой посматривала в телефон. Саша Велюров не звонил ей уже несколько дней, а коньяк так разбередил душу, что у нее не осталось аргументов для подавления собственных чувств. Годами не думавшая о себе, как о женщине, Наталья Петровна вдруг начала остро ощущать собственное одиночество. «А что, если бы я тогда не смолчала? Призналась бы ему, что люблю? Ведь не просто так он заново начал ухаживать за мной сейчас?» — постукивая каблучками сапожек по тротуару и прижимая к груди объемную сумку, размышляла Наталья Петровна. — « И самое страшное в том, что отныне я не узнаю правды. Потому что Саша мне не позвонит. Ему не нужна женщина, у которой проблемы с сыном, которая не нашла в себе сил написать докторскую. Женщина, которую оставляют на работе лишь из жалости к врожденному недостатку ее ребенка…»
На мгновение ей стало обидно и противно, и в горле встал ком. «А я вот пойду к Саше и спрошу у него! Прямо сейчас пойду и спрошу, выбрал бы он меня тогда или нет!» — вдруг решилась она на смелый поступок и круто развернулась в обратную сторону. «Если ему можно являться ко мне без приглашения с утра пораньше в воскресенье, то почему я не могу заглянуть на чашку вечернего чая?»