Страница 57 из 169
Но в данный момент меня интересовал неугомонный вопрос:
— А когда наступит это «достаточно»?
— Когда угомонишься.
Леонардо не был раздражен, и даже напротив, крайне ласково обращался ко мне. И от этого все чувства, обостренные от невозможности видеть, пульсировали искорками по телу. Он не произносил ни слова, продолжая свой урок, и я не совсем понимала, в чем его назначение и чему он должен был меня научить. Терпеть щекотку? Пока не выходило. Но надеялась, что рано или поздно меня озарит и откроется суть этого «контроля».
Но сейчас необходимо было дышать и стараться изгнать из головы мысли. Их, правда, сейчас было не так уж и много, но те, что витали на краю сознания, так же, как и назойливые блики под закрытыми веками, побуждали задать очередной волнующий меня вопрос:
— Леонардо?
В ответ я услышала тихий смешок, но он все же обратился ко мне: — Районоко?
— А когда мы поедем дальше на поиски Сэма?
Вопрос заставил призадуматься лидера, хотелось стянуть маску с лица, посмотреть на него и понять, что заставляет его медлить с ответом.
— Скоро, — осторожно произнес Леонардо, словно не желая давать ответ на мой вопрос.
Признаться, мне не хотелось уезжать. Я была готова провести в этом заповеднике как можно больше времени. Ведь здесь у меня появлялась возможность быть рядом с ним вдали от всех насущных проблем в лице зомби и опасных людей. Но образ Сью возник в голове, и она была единственной причиной, по которой я, да и мы все, были готовы сорваться в любой момент, тогда, когда она только попросит. Но отчего-то она медлила с дальнейшей поездкой.
Хотелось ли мне, чтобы наши поиски увенчались успехом? Конечно. Сью не показывала виду, она была маленьким стойким созданием, но было и без того ясно, как сильно она тосковала по мужу, даже несмотря на то, что с их разлуки прошло около пяти лет. Это слишком много времени для этого мира, далеко не у каждого получалось так долго выживать, но если Сэм обладает хоть малой толикой ее выдержки, то надежда есть.
И когда мы его найдем, пусть даже для этого потребуется объехать всю страну вдоль и поперек, то наконец-то сможем найти для себя дом и быть все вместе.
От этой мысли все внутреннее существо приходило в восторг и блаженную радость. Дом… Мне хотелось этого больше всего на свете. Дом, в котором был бы Лео.
Возможно, благодаря уроку медитации, либо это осознание само по себе родилось, независимо ни от чего, но Леонардо был нужен мне. Окончательная и бесповоротная правда в том, что нужен. И эта правда не включала в себя потребность в защите Леонардо для того, чтобы выжить, хотя и это имело место быть, но было вовсе не главным. Ведь если даже случится чудо, и я проснусь, поняв, что это был лишь страшный сон, состоящий из зомби, жестоких людей, потерь и страхов, мне все равно был будет нужен именно он. Я не знала — почему, когда и как так случилось, но теперь без него будет всё не так. Большая часть моего мира заключалась в нем, органично и незаметно Леонардо заполнил собой всё, что было важным для меня. Лишиться его было равносильно потери части тела, от которой фантомная боль напоминала бы мне до конца дней то, что я потеряла.
И я не оставлю его, потому что не смогу.
В тишине под оболочкой маски, скрывающей глаза, я как никогда остро ощущала его присутствие, которое будоражило чувства, возбуждая желание касаться Леонардо, изучать одними лишь прикосновениями и задать самый главный вопрос:
— Лео? — я позвала его слишком тихо, и мне стало казаться, что он меня не услышал.
— Ева? — ниндзя также понизил голос и с исполинским спокойствием ожидал очередного вопроса, мешающего нашей медитации.
— Ты будешь рядом? — с робкой надеждой я обратилась к Леонардо.
Лидер молчал, а я не могла взглянуть на него и сама прочесть ответ на то, что для меня было больше, чем значимым. Хотелось сорвать повязку с лица и прекратить это томительное ожидание. Моя рука потянулась, но не к узелку ткани, а к нему.
Я не видела того, что сейчас синева глаз, словно ставшая ночным небом, смотрела на меня с неописуемым бушующим волнением, словно он ждал этого вопроса ровно так же, как и боялся его услышать.
— Да, — теплое дыхание коснулось раскрытой ладони, запечатлевая на ней поцелуй. Отзвук голоса Леонардо заставил позабыть обо всем на свете: не вспоминать о том, что происходило со мной до него, и не думать о том, что случится после, ведь он будет рядом.
— Всегда?
Большие крупные пальцы обвили ладонь, отодвигая ее в сторону.
— Всегда.
От близкого шёпота лидера защекотало лицо, и его прохладные губы прижались в поцелуе. Неожиданная нежность, столь желанная и приятная, свернула в тугой комок все чувства внутри, чтобы затем взорвать их яркой вспышкой, освещая под закрытыми веками тьму.
Леонардо отстранился, но был достаточно близко, и моя свободная рука легла на его лицо. Пальцы прошлись по неровной загрубевшей коже, коснулись шрама, скользнули по выемке ото лба к носу, спускаясь к губам, гладя их поверхность. Кончикам пальцев посчастливилось, они были награждены легким поцелуем лидера, и это вызвало на моем лице радостную улыбку, словно у ребенка, удостоенного быть разбуженным любимым создателем.
Освободив вторую руку, я потянулась к нему, обхватывая его лицо ладонями. Леонардо словно замер, позволяя мне удерживать его. А сейчас позволял притягивать его ближе ко мне. Мне не пришлось прилагать для этого никаких усилий, он беспрекословно откликался на каждое мое движение.
Не решаясь на дальнейшее действие, я какое-то время застыла в дюйме от его губ, и Леонардо позволял мне и это ожидание.
Первым легким поцелуем я коснулась его нижней губы, заставляя их приоткрываться для меня. Второй легкий поцелуй коснулся верхней губы. Казалось, лидер практически не дышал и так же продолжал позволять мне эту ласку.
Язычком я осторожно скользнула вовнутрь его рта, кончиком проводя по внутренней поверхности губ. Осмелев, сильнее прильнула к его губам, ласкаясь о нежную теплую поверхность языка.
Одной рукой он опирался о землю, вторая легла на мой затылок, притягивая к себе. Широкая ладонь Леонардо спустилась к пояснице, приподнимая, он усадил меня к себе на колени. Оказавшись в его объятьях и сидя на нем сверху, я задыхалась от счастья. Его рукам ничто не мешало поглаживать меня по плечам и спине, скользить по ребрам, ласкать колени и вновь двигаться кверху. А моим рукам ничто не мешало удерживать его лицо в ладонях, нависая сверху, беззаветно целуя в ответ. Мои пальцы гладили его по широкой шее, спускаясь к плечам и нагрудным мышцам.
Мне вдруг срочно потребовалось его увидеть и понять, не сон ли это.
Отстранившись от него, прерывая разраставшуюся пылкость поцелуев, я стянула с себя вниз маску, заглядывая в потемневшие синие глаза. Рассматривала лицо Леонардо, обрамлённое моими руками, и возникало внутреннее торжество. Такой большой, сильный и непобедимый, он проявлял столько нежности и трепета, что невозможно было это пережить. Пальцы гладили его по лицу, не обращая никакого внимания на шероховатости. Склонившись, я запечатлевала на нем легкие невесомые поцелуи: на лбу, щеках, пройдясь по носу и вернувшись к губам, целуя всю их поверхность до самых уголков.
Мне не верилось в свое счастье, которое было найдено не в человеке, а именно в этом создании. Разумная рептилия… Слишком грубое определение, которое никак не отражало то, что я видела перед собой. Он был мужчиной, к которому меня тянуло. Сильный и нежный. Заботливый и понимающий. Надежный и верный. Каждое прикосновение Леонардо оставляло за собой неизгладимый след, каждая клеточка кожи впитывала в себя его тепло. С его притяжением невозможно было справиться.
Леонардо подставлял лицо ласкам, сладостно прикрыв глаза.
— Ева, — с тихим выдохом он уткнулся носом в шею, жадно вбирая в себя воздух, так же нежно прошелся поцелуем от основания шеи, где пульсировала вена, к впадине плеча, через ткань майки поцеловал ключицу и вжался лицом в грудь, сжимая своими руками так, что было сложно дышать. Но нехватка воздуха была не так страшна, как отсутствие Леонардо.