Страница 21 из 169
Спустя некоторое время он вернулся, положил мне ее на собранные вверх ноги, поясняя категорическим жестом рук: — Цензура!
Мне стало любопытно, о чем он говорит, и я осторожно приоткрыла книгу. Это оказался красочный комикс.
— Да там всего лишь маленький голубой писюн, — вдруг произнес Дони, недоумевая над стараниями Майки.
Это его заявление, кажется, никто не ожидал услышать. От Майки — да, можно было ждать чего угодно, но от на вид собранного, самого умного из них — никто. Дони не понимал, почему на его констатирующий факт реагируют таким удивленным взглядом.
— Писюн, — довольно повторяя, протянул цензор, кивая головой, забавляясь этим словом.
Мои пальцы наткнулись на выемки закладок. Любопытство — не порок.
Действительно, на глянцевых листах был нарисован голубого цвета голый мужчина. Я потянула за край ярко-розового стикера, подглядывая за защитную преграду цензуры. Да. Маленький голубой писюн — убедилась я.
Это так позабавило. Что такое чудное создание, как Майки, — заботилось о моей психике, ограждая ее от возможных, по его мнению, нежелательных впечатлений.
Я не удержалась и во весь рот вернула Майки открытую широкую улыбку. Мне стало так смешно, что я засмеялась в голос.
— Почитай! — он запрыгал вокруг меня. — Обязательно почитай!
Он присел на соседний шезлонг, давая понять, что именно сейчас мне необходимо этим заняться.
— Майки, пойдем, сделаем чай, — Сью увела за собой двухметровую детскую непосредственность. Он ловко собрал опустошенные тарелки и отправился на помощь Сьюзан.
Мы остались втроем. Рафаэля до сих пор не было. Это волновало, хотя я понимала, что вряд ли что-то способно причинить вред такому огромному накачанному существу.
Дони был чем-то увлечен в своем планшете. Леонардо, и видимо, это было его любимым занятием, затачивал лезвие оружия. Это была не катана, клинок был короче нее, но так же изогнут.
Вернувшаяся Сьюзан, заботясь о нас, разлила по кружкам ароматный травяной чай, собранный и засушенный ее руками.
Дони поддался молящему напору Майки, и сейчас они на двух планшетах играли в совместную игру.
Я начала читать книгу, сюжет которой описывался картинками. С первых листов комикса было понятно, что речь идет о расследовании убийства человеком, чье лицо скрывала маска, на которой все время менялось местоположение черных клякс. Внимательно вчитываясь в каждую фразу и изучая рисунки, я погрузилась в сюжет мрачноватой истории.
Меня отвлекли приближающиеся шаги, ломающие под собой сухие опавшие веточки, разбросанные по лесу.
К нам вышел Рафаэль, на его плече висела туша убитого оленя. С проколотой шеи животного капала кровь. Он небрежно скинул свою ношу неподалеку от нас, возле большого дерева.
Грозная фигура, на чьей груди остались подтеки красных линий, прошла мимо нас. Из заднего кармана его штанов торчала наполовину пустая бутылка с янтарной жидкостью. Я знала, что было содержимым этого стеклянного сосуда. Однажды мне довелось ее попробовать, не желая того, и этот вкус был ужасен. Обжигающая жидкость оставляла за собой горящие следы, стекая по внутренности горла. Помню, как в тот раз я чуть не задохнулась, пытаясь откашляться.
Рафаэль вернулся с мотком веревки, держа в руках разделочный нож.
Увидь его в таком виде впервые: в крови и с ножом — я бы точно не совладала со своим сознанием и голосовыми связками.
Он обвязал задние ноги оленя, перекинул конец длинной веревки через ветвь дерева и в три рывка поднял тушу, закрепляя ее на весу.
Я понимала, что сейчас меня ожидает неприятное зрелище, но никак не могла отвезти взгляд. Он четкими движениями рассек горло и вспорол брюхо несчастному оленю, ожидая, пока кровь покинет это тело. Окровавленными руками потянулся к бутылке в заднем кармане, вскрыл крышку и припал губами к горлышку, жадно сделав два больших глотка.
Он даже не поморщился, вливая в себя эту жидкость. Тыльной стороной руки он стер пролившиеся капли с подбородка. Желтые глаза обратили на меня свое внимание. Он смотрел так, как будто говорил мне — «Давай. Смотри, какой я!» Словно он пытался показать мне, с кем я в действительности имею дело. С тем, кого все считают чудовищем. В его лице читались легкими намеками боль и решимость доказать, что это действительно так, что меня окружают вовсе не безобидные мутанты-переростки.
Я не могла понять, почему он так поступает? Чем я его обидела? Зачем мне показывать эту жестокость?
Мне казалось, что это безжалостное представление специальным образом разыгрывается для присутствующих. Хотя Майки с Дони не обращали на это никакого внимания, увлеченно продолжая играться в планшете.
Лицо Леонардо потемнело. За оболочкой напряженного спокойствия бурлил гнев. Он сверлил взглядом своего брата, который так и не удосужился почтить его своим вниманием.
Запечатав крышкой бутылку, он откинул ее в сторону. Подбросил окровавленный нож в воздух, который несколько раз перевернулся и четко рукояткой упал ему в ладонь.
Я чувствовала, что мне нужно перестать смотреть на него. Что именно этого он сейчас и добивается. Но я не могла. Вместо того, чтобы отвести взгляд, спрятаться от этого неприятного вида, я продолжала опасливо смотреть на нож в его руках. Тревога в моем взгляде возрастала. Он это заметил, подтвердив наблюдение своей хищной улыбкой.
— Иди в дом, — указал мне Леонардо на дверь, поднимаясь со своего места. Это отвлекло от игры двух остальных братьев. Оглядев представленную перед нами картину, они, видимо, зная, что сейчас будет, не споря поднялись.
Майки расстроился. Его голубые глаза с грустью смотрели на двух любимых им родственников. Он, как ребенок, понимая, что не в силах помешать предстоящей ругани своих родителей, поплелся в трейлер.
Дони кивком головы пригласил меня вовнутрь трейлера, дожидаясь, пока я поднимусь на ступеньку. На пороге я замешкалась, тревожно оглядываясь на двух угрожающих друг другу существ.
Желтые глаза неотрывно следили за моей фигурой. В них было столько смешанных чувств… И гнев, и презрение, и жалость. И это все адресовалось мне. Но за что?
Дони мягко подтолкнул меня вовнутрь, закрывая за собой дверь.
— Сью?.. — я умоляюще обратилась к девушке в надежде, что у нее получится разрешить конфликт, но та лишь печально качнула головой.
Даже Сьюзан, та, с которой никто не смел спорить и огрызаться, воспринимая ее как за старшую заботливую сестру, не могла повлиять на исход предстоящего события.
Дони включил для Майки запись какого-то забавного сериала, пытаясь переключить его внимание на более радостное представление.
Все понимали, что сейчас за бронированным корпусом дома начнется что-то нехорошее.
— Упрямые бараны! — выругался Майки.
Что-то большое врезалось в трейлер с обратной стороны. Мы ощутили эту вибрацию.
— Опять вмятину выправлять… — вздохнул Дони под доносившиеся звуки драки.
Мне стало действительно страшно. Два огромных существа имели реальную возможность нанести друг другу ущерб.
Послышался очередной сильный удар и последовавший за ним хруст древесины. Но на этом побоище не закончилось. Раздались звонкие звуки металла, бьющегося друг об друга. Теперь они сражались колюще-режущими предметами. Стало совсем не по себе. За тонированными окнами было сложно что-либо разглядеть в сумраке.
— Майки! — вдруг опомнился Дони, его лицо озарила гениальнейшая идея, о которой он поспешил заявить: — Неси «Ж.О.П.К.-у»!
Малыш округлил глаза, догадываясь, о чем сейчас идет речь.
— Точно! — не медля, он подорвался в глубину жилища, выискивая нужное. Сьюзан вдруг просияла, одобряя идею Дони.
Я все так же непонимающе смотрела на них в надежде, что хоть кто-то объяснит мне, как «Жопка» может спасти эту глубоко зашедшую ситуацию, где два разъяренных гиганта нещадно метелят друг друга.
Майки принес устройство, явно смастерённое руками Дони. На этом прямоугольном предмете было множество маленьких разноцветных кнопок, расставленных вокруг большого динамика, находившегося по центру. У самого края звукового ободка размещались красные кнопки, вокруг них по второму кругу находились желтые, и крайними, коих было больше, располагались зеленые. На корпусе этого замысловатого предмета заглавными буквами была нарисована надпись, свидетельствующая о предназначении устройства — «Желающим-Окончить-Примирительно-Конфликт-Авокадо».