Страница 142 из 169
— Рон, я не причиню вам вреда. Просто позволь мне уйти.
— Ты не одна… — тень сомнения сгустилась на лице Рона, и тот напрягся, а его рука потянулась к ремню, удерживающему автомат на плече. Он вглядывался в темень позади меня, а я не решалась повернуться, гадая, кого он успел заметить. А если это была Сью? Тогда у нас вдвоем появился бы шанс уболтать дозорного, она бы смогла придумать какую-нибудь отговорку, увести, притупить бдительность…
— Не одна, — хрипловатый голос, который должен был исходить сзади, неожиданно прозвучал со стороны стрелка.
Все случилось молниеносно: быстрыми и четкими движениями, которые обычный обыватель даже не смог бы уловить при свете дня, не говоря уже о темной ночи, ниндзя совершил удар в солнечное сплетение парня, как только тот дернулся на звук, и сорвал с его плеча автомат, отбросив оружие в сторону. Рон попытался шумно вздохнуть, корчась от боли, но широкая ладонь схватила того за лицо и подняла на уровень синих глаз, припечатав человека к стене.
Стрелок сопротивлялся, цепляясь за руку Леонардо и пытаясь оторвать ее от своего лица, но как только понял, что перед ним стоял не человек, карие глаза расширились в ужасе.
— Иди, — лидер тихо обратился ко мне, не поворачивая головы, — я задержу его здесь.
Сбросив с себя оцепенение, дозорный стал неистово наносить удары свободной рукой. Мутированная черепаха сносила любые побои, достававшиеся пластрону. В темноте блеснуло лезвие ножа, и я лишь успела судорожно набрать воздух в легкие, чтобы предупредить лидера об опасности. Послышался удар, затем глухое падение холодного оружия, пальцы Лео сильнее сжали челюсть парня, под ними звучно хрустнула кость, но плотно прижатая ладонь заглушила стоны. Рон больше не отбивался, а его лицо стало багроветь от недостатка кислорода. Он зажмурил глаза, пытаясь двумя руками расцепить мучительный захват, но Леонардо не шелохнулся.
— Ты делаешь ему больно, — шепнув, я с беспомощной жалостью смотрела на тщетные попытки Рона освободиться. Взгляд остекленевших синих глаз перешел на меня, рука Лео дернулась, и парень упал к нашим ногам, потеряв сознание.
Прежде мне не доводилось видеть лидера таким: он намеренно желал причинить человеку боль.
Вздрогнув от испуга, когда лидер взял меня за запястье, поспешно уводя от амбара, я продолжала оборачиваться назад на распростёртое по земле тело, гадая — за что он с ним так?
Дальше все было как в тумане: сплав по воде, я держалась за панцирь Лео, пока он плыл, после мы вышли на сушу, навсегда оставляя «Вершины». Он, как и прежде, подхватил меня на руки, боясь, что я оступлюсь в ночном лесу. Или это было только предлогом?
Ниндзя быстро шли, припускаясь на легкий бег, и я даже не пыталась разглядеть что-то в этой темноте.
Только оказавшись на прогалине, где парковалась «Тартаруга», я смогла сфокусировать взгляд на горящих ходовых огнях трейлера. Леонардо не произнес ни слова, молчаливо выпустив меня из рук и дав возможность самой зайти в дом.
***
Дони уводил трейлер как можно дальше от «Лазурных Вершин». Лидер не дал ему четких координат, да и пока не было времени обсуждать дальнейший маршрут. Им как можно скорее необходимо было максимально удалиться от поселения, петлять по проселочным дорогам, запутывая следы, чтобы бесследно затеряться в переплетениях автострад. Дон потянулся к алюминиевой банке и пригубил энергетический напиток, смакуя сладкую кислинку на губах, ведь впереди его ожидала бессонная ночь за рулем.
Рафаэль укутал Сьюзан в плед, отогревая девушку после ночного купания в прохладном озере. А лидер ждал роковой встречи с Евой, сидя на краю кровати в своей комнате.
Девушка была в душе, и он никак не мог собраться с мыслями, нервно потирая ладони друг об друга, словно градус Цельсия в помещении ушел далеко за пределы нуля и все вокруг него сковало льдом. Он притушил свет, но не для того, чтобы тот не так сильно бил в глаза, скорее чтобы полумрак помог ему спрятать его истинные чувства, которые из него рвались.
Леонардо был настолько взволнован, увидев ее радость в том маленьком кабинете, что ему на мгновение показалось все нереальным. Как будто бы и не было той злополучной прощальной ночи в амбаре и прошедших мучительных недель вдали от нее. Где каждый день он, как голодный зверь, бродил вокруг границ отеля, выискивая знакомую фигуру, желая почуять ее сладкий запах и прикоснуться к ней хотя бы на долю секунды. Но как только Рафаэль недвусмысленно намекнул, что Лео ошибался и Ева должна вернуться с ним, он тут же сдался, позорно проигрывая битву самому себе, собственным догматам и всем понятиям «правильности».
Лидер уносил ее домой и корил себя, что в очередной раз все испортил. Он понимал, что предал ее больше тем, что увел из «Вершин», нежели тем, что когда-то дал клятву любимой и не выполнил обещанного. Ведь он знал с самого начала, что не сможет позволить себе сдержать слово, но умудрился ловко обмануть самого себя. Ссутулившись, он устало приложил ладони к лицу, закрывая глаза. Все эти дни, когда он был один, Леонардо неосознанно пытался прислушиваться к дыханию спящей Евы, звукам ее шагов, тихого шёпоту голоса, зовущего к себе, теплому солнечному запаху ее волос. Но ее не было. И сейчас у старшего в черепашьем семействе никак не укладывалось в голове, что она действительно находилась дома.
Дверь плавно отъехала в сторону, и Лео резко отдернул руки от лица, сдерживая себя, чтобы, как обезумевший, не сорваться с места навстречу Еве. Он страшился, что любое его порывистое движение может спугнуть ее, как трепетную лань, учуявшую охотника.
Она неуверенно вошла в комнату, держа в руках сложенную стопку одежды, принадлежавшую жителям «Вершин». Стройное тело было облачено в тонкую струящуюся ткань, но она продолжала прижимать к себе чужое форменное облачение и смотреть куда угодно, но только не на него. Совсем как в их прошлую встречу, которая, как он думал, была для них последней.
Лидер осторожно приблизился к Еве, стараясь практически не дышать. Ему до невыносимой боли хотелось прикоснуться к ней, провести рукой по влажным волосам и шелковистой коже плеч, спускаясь пальцами к тонкому запястью, и приложить ее ладонь к своим губам, надеясь, что когда-нибудь он все исправит, а она сможет его простить.
— У меня были… — Лео тут же затих, увидев ее затравленный взгляд, словно она ожидала услышать от него гадости. От лидера не ускользнуло и то, как пальцы девушки сжали камуфляжную ткань, прижимая к себе, будто бы она пыталась защититься от него. Приложив нечеловеческие усилия, он подавил в себе желание притянуть и прижать к своей груди девушку, боясь, что так и не сможет объясниться перед ней.
— Были основания поступить так, — Ева моргнула и взглянула на него с той же всепоглощающей тоской, как у израненного зверька. И это оказалось для него настолько ошеломительным, что Леонардо словно со стороны увидел себя и всю свою жизнь.
Ниндзя, когда-то давно нашедший свое предназначение в спасении невинных душ, не знал прежде любви и не надеялся получить и толики ласки, подаренной таким светлым созданием — Евой. Лидер клана погряз в своих страхах, страшась, что она бросит его и не вернется. И в его представлении в конечном счете именно так и должно было случиться: он останется один. Правильно, логично и неизбежно. Мастер катан убедил себя, что Ева действительно желала жизни в «Вершинах», пусть и не признавала того, но это рано или поздно случилось бы. Звериная сущность внутри него сдалась и отпустила Еву к ей подобным. Не в силах выносить страдание, она разрывала когтистыми лапами грудную клетку, где внутри болезненно сжималось кровоточащее сердце. И каждый раз он подытоживал себе одно и то же: все было правильно. Логично. И неизбежно.
Понимание, легкое и невесомое, пробивающимся сквозь тучи лучом света озарило его. И только сейчас лидера по-настоящему обуяла злоба на самого себя. Все сложилось так же просто, как дважды два. Ему не раз приходилось находиться в состоянии, когда он был бессилен что-либо исправить, и самое ужасно было в том, что тому же он подверг любимую. Как мог он не замечать такого? Его учили принимать сложные решения, подбирать стратегию, управлять, отдавать команды и отвечать за поступки. Только вот Ева не была солдатом на поле боя. Она доверилась ему, а он подвел. Принял неверное решение. Предал.