Волна

Тайна, привезенная мной из лета. О Лене пока еще никому неизвестно, кроме киевской группы, которая была со мной в лагере. Они-то все в курсе. Но ни мои родители, ни одноклассники, ни друзья ничего об этом не знают. Что стояло за словами нашей сопровождающей, когда она возвращала чадо родителям: «Да что б я… еще когда-нибудь… да боже упаси!» – мама выяснять не стала. Один только раз спросила, что у нас с ней там стряслось? И все, больше не спрашивала.

Записка с адресом, которую Лена вручила мне перед отъездом, хранится в верхнем ящике моего письменного стола, и она бесценна. Я храню ее, словно реликвию. По строкам этой записки я пробегаю каждый вечер перед сном. И каждый вечер аккуратно возвращаю ее на место. Помимо этого клада, у меня еще появился маленький блокнотик, который вдоль и поперек исписан ее именем. Произошло это сразу же по возвращении в Киев. Моим единственным занятием несколько вечеров подряд стало писать ее имя в блокноте. Откуда он у меня, не припомню. Долгое время он валялся в столе без дела. Красный, в клеточку, а на обложке изображен детеныш слона. В день моего возвращения блокнот попался мне под руку.

Время шло, а Лена продолжала являться мне во снах. Это были яркие сновидения, детальные и запоминающиеся, словно кинофильм. В них я каждый раз оказываюсь в совершенно незнакомых местах и разыскиваю ее. А проснувшись, долго еще не могу понять, какой из миров реален: тот, что был во сне, или тот, в котором мне предстоит провести очередной день. Сны – это нереализованные желания. А оно у меня одно-единственное – увидеть Лену снова. Где это случится, когда и случится ли вообще, пока неизвестно…

Старшие выпускные классы. Обязательно нужно кем-то становиться. Нужно решать, чем заниматься в жизни, куда поступать. То и дело слышу этот вопрос. Неужели я буду учиться в университете, как Лена?! Пока все звучит слишком абстрактно. Я не знаю, чем я хочу заниматься. Похоже, что ничем.

Города-миллионники со множеством домов и окон, улиц, дворов, парков и площадей, школ, университетов и других учреждений, дорог и автомагистралей, с огромным количеством людей, его населяющих. В одном из таких городов живет Лена. Возможно, в эту самую минуту она идет по улице, на нее глядят прохожие, а она на них. Или же она шагает быстро, никого вокруг не замечая и думая о чем-то своем. А быть может, она уже дома, в своей комнате или на кухне, пьет чай или читает книгу. Интересно, на каком этаже она живет, в каком доме и как выглядит эта улица из записки?

В общем и целом моя жизнь мне нравилась. Все у меня было в порядке, все устраивало. До этого лета. Привычный для меня мир вернулся, но в нем не было ее. А без нее это уже был совершенно другой мир. Долгое время не хотелось выходить из дому. Закрывшись в своей комнате, мне думалось лучше, включалось воображение и сразу же получалось погрузиться в воспоминания. В предположениях, где она сейчас и с кем, проходили час за часом. Уже стало не так интересно гулять во дворе с друзьями, не хочется вести беседы со школьными приятелями. Вообще ни с кем и ничего не хочется. Если бы она сейчас вошла в мою комнату и взяла меня за руку, как делала в лагере… Но этого не происходит и уже не произойдет. Никогда больше я не пойду с ней в столовую и на пляж, не вернусь с ней вместе на тихий час в корпус, она не будет больше укладывать меня спать и сидеть на краю моей кровати. В лагере существовали правила и точные предписания. Мне нравилось делать вид, что такое мне не по душе. Но на самом деле мне все нравилось, потому что все правила были мне на руку. Все сводилось к одному – слушаться Лену и все время находиться с ней, возле нее, в поле ее зрения. А теперь все не так. У меня появилась свобода, которая совершенно не нужна мне. Ничего не существовало «до» и ничего не существует «после». Всего пятнадцать дней на небольшой территории с одним корпусом и выстриженными клумбами перекрыли все пятнадцать лет моей жизни в огромном городе со всем его разнообразием и удовольствиями! Хотелось вернуться обратно и остаться там с ней навсегда. А на следующий день мне стукнуло шестнадцать.

Ко всему, что составляло мою жизнь до поездки, пришлось привыкать заново. Невысказанные чувства и эмоции рвались наружу, искали выхода, а его не было. То лето и Лена казались то ли сказкой, то ли сном. Записка с ее адресом в Минске – единственное доказательство реальности нашей с ней встречи. До чего же дорог мне этот клочок бумаги! В нем Лена писала о моей улыбке и приглашала в гости. «Если будешь в Минске, заходи в гости». Если! Приглашение, конечно же, было формальностью. Когда Лена это писала, вряд ли могла предположить, что однажды я таки позвоню в ее дверь. Если честно, мне знакомы далеко еще не все районы родного города. Что уже говорить о Минске! Никогда не доводилось там бывать. Какой он этот Минск? Как Киев или другой? Как у них там все устроено? Какие дома, улицы, дворы? Такие же, как у нас, или другие? Вот бы глянуть, ну хоть бы одним глазком.

Глава 2

Решение пришло, откуда не ждали. Хотя мы с мамой ни о чем таком не говорили, о причине всех тех перемен, которые произошли со мной по приезде, она все же догадывалась. А вычислить, кто именно за всем этим стоит, оказалось несложно, потому что только и слышала от меня, что о Лене, да о Минске.

У нас есть дача. Меня отвозили туда каждое лето. Великолепная природа, озера и соседские дети – мои сверстники, но вечно мне не терпелось вернуться в город. А когда мы все же возвращались, проходило несколько дней, и родители отправляли меня на море. Прошел ровно год. Нужно думать о поступлении, и о поездке на море речь не идет. Первые экзамены в школе. И хоть это всего лишь репетиция перед настоящими, вступительными экзаменами в университет, все равно сдать их нужно хорошо. А уже после можно будет подумать и об отдыхе. Пока только дача по выходным.

Приехали, как обычно, рано утром. Машина еще стояла за воротами, а родители уже бродили по огороду, рассматривая, что принялось, а что нет. Маму больше интересовали цветы, а папу – деревья. Участок у нас небольшой, шесть соток. Когда-то здесь были болота, их высушили, разделили на массивы и распределили под дачные участки между сотрудниками различных предприятий. Наш массив назвали «Лесная сказка». Это я не люблю дачу, а родители любят и трудятся на ней не покладая рук. От соседей нас отделяет сетка около метра в высоту. Это в соответствии со старыми нормами. Так было положено. Никаких высоких заборов. Правила изменились, а ограда осталась прежней. Просматривалось все со всех сторон. Участок вроде бы твой, но отгородиться от всех на свете и делать, что вздумается, нельзя. И прежде чем заняться своими делами, нужно поздороваться с соседями, перекинуться парой слов. Соседи у нас отличные, родители дружны с ними со всеми. У нас даже лаз есть специальный, чтобы ходить друг к другу в гости.

Все были на месте, и в этот раз разговор с соседкой, дом которой находится ближе всех к озеру, длился дольше обычного. Оказывается, за это время моя милая мама успела договориться с ней о моей поездке в Минск! Как выяснилось, сын наших соседей живет в Минске! Когда мама сообщила мне об этом, хотелось визжать от счастья. Все оказалось настолько просто! Они не видят никаких сложностей в том, чтобы отправить меня к нему в Минск на пару дней. Вот только не в этом году, а в следующем. Условия таковы: я успешно сдаю экзамены в школе, поступаю в университет и в награду за это отправляюсь в Минск. Так и договорились. Впервые в жизни у меня появились причины переживать за учебу. Слишком многое стояло на кону.

Глава 3

Меня посадили на поезд. О Диме мне известно немного. Он женат, работает в банке, живет в военном городке. Дома никого, потому что жена с детьми в санатории. Он отправляет их туда каждый год. Его родители и наши соседи уже связались с ним и обо всем договорились. Он встретит меня на вокзале. Моя первая самостоятельная поездка, вне группы и без всякого сопровождения, самая желанная и самая волнительная.