Эгрегор

Мне кажется, мечник был сбит с толку и унижен. Инцидент на Деспериме, скорее всего, поколебал его уважение к себе. Но брат старательно делал вид, будто ничего не произошло. Ну уснул он мёртвенным сном, перед прибытием вампира, с кем не бывает? Что ж, нужно понаблюдать за ним. Как бы не получилось, что перед важной битвой, Ваалан будет не готов меня поддержать.

– Я рад, что мы их нашли. Что дальше? – с нетерпением в голосе проговорил я.

Запас чудодейственной ярости давно спал. И я начал ощущать лишь ментальную усталость. Рвать и метать больше не хотелось и даже месть Деспериму стала лишь скучной мыслью. Мне не терпелось отправиться в Эреб, оставив затаившуюся злобную сущность наедине с собою.

– Не знаю. Я думал мы с тобой поймём, как найдём врата. Наверное, они должны открыться от какой-то фразы или заклинания.

– Сим-сим, откройся, – сиронизировал я, вспомнив детские сказки Марты. Конечно грубый как камень мечник не понял моей шутки. – Ваалан, ты ведь знал о вратах. Я был уверен, что ты сможешь их открыть.

– Да, я тоже. Я помню, что мы запечатали Эреб вместе со Старейшим. Но я не помню как.

Теперь мечник выглядел ещё более смущенным, чем ранее. К удручающему сну, добавились врата, кои он лично запечатал. Конечно не один, а с братом. Точно! Справедливость! Он стёр память Ваалана, чтобы когда-нибудь потом мечник не смог проникнуть в подмир-тюрьму. К примеру, если Эпоха Длинных Ножей вернётся и воин вновь обезумеет. Тогда он сможет выпустить всех тварей из заточения. И они не применут поквитаться с судьёй. А это создаст массу проблем.

Свои мысли я высказал Ваалану, конечно, благоразумно опустив момент, который касался безумия мечника. Ограничился утверждением, что Справедливость просто стёр ему память, дабы у него не было искушения поохотиться на самых свирепых тварей Пустоты.

– Но почему он отправил нас сюда и не сказал, как войти во врата? Семя Смерти нужно Старейшему, а мы его должны отнять у Мороса. Неужели он об этом не подумал?

– Навряд ли, Ваалан. Изначально, в его планах было отправить в подмир меня, а ты вызвался добровольцем. Значит Старейший был уверен, что у меня получится войти. А не стал говорить на Круге Шести, чтобы другие эгрегоры не получили это знание. Справедливость ничего не делает просто так. Во всём есть тайный или явный смысл.

Вернувшаяся ясность ума пьянила. Я вновь ощущал себя таким, каким меня назвал Ваалан – всезнайкой. Признаться, ярость, подобная той, что принадлежит мечнику, это не моё.

Отозвавшийся колдовской взор я встретил словно старого друга. Оторвавшийся от астрального тела разум, будто невидимый призрак облетел врата со всех сторон, осматривая каждую деталь. Безликий металл, по факту эфир, принявший форму и свойства металла. Тёмно-серый цвет, в который выкрашены створки. Я даже попробовал пройти сквозь замочную скважину, но какая-то неведомая сила не дала мне этого сделать. Равно как и просто посмотреть через неё. Я видел лишь темноту.

– Я не чувствую, что они реальны. К тому же за этими вратами нет прохода, – моё астральное тело говорило, пока разум вёл осмотр ворот в Эреб. Сам я слышал свой голос приглушённым, будто говорил вдали.

– Я, конечно, понимаю, что мы в Пустоте. Но даже для нашей части Двуединого мира это сложно. Объясни конкретней.

Как объяснить рыбе, как это, ходить по земле?! Ваалан из всех эгрегоров, был самым “материальным” что ли. При общении с ним, у меня иногда возникало ощущение, что брат родился в Проявленном мире.

– Врата находятся в другом месте.

– Тогда где они и что это за шутки?

Мой разум вернулся в астральное тело. Совершенно очевидно, что в поиске настоящих врат в Эреб, нам может помочь только тот участник, что видел и помнил, как их опечатывали:

– Десперим. Явись на мой зов или я уничтожу всё что вижу вокруг.

Сначала ничего не происходило, но потом в переливающемся радужными огнями небе прогремел самый настоящий гром. Вспышка молнии отразилась от стеклянного песка, на мгновения лишив меня зрения и ударила буквально в двух метрах от нас. Едва белёсая пелена осела, как на том месте оказался тот самый мальчик, которого я недавно проткнул силой ярости Ваалана.

– Это твой друг? – Ваалан недоверчиво сжимал рукоять клеймора, в любой момент готовый пустить его в ход.

– Нет, скорее враг. Но он нам нужен.

Десперим не обращал внимание на мечника. Взгляд астрального тела мальчика был обращён на меня.

– Мой брат, магистр Справедливость, запечатал врата в Эреб, оставив вход в подмир в твоём чреве. Как нам войти в него?

Мальчик улыбнулся. На его лице это проявление эмоций выглядело столь же нелепо, как и любая другая. Оно казалось маской, неаккуратно одетой личиной:

– Он говорил, что ты спросишь.

Справедливость испытывал меня?! Но зачем? Старику настолько стало скучно, что хотелось разнообразия в своей вечной жизни?

– Тот, кто составлял одно целое и разорвал единую цепь. Вновь стал самим собой, возвеличив свою силу. Верховный эгрегор сказал оказать ему помощь и впустить в царство Эреб.

– Ты говорил со Справедливостью? Когда?

– Когда твой спутник приходил с ним. И ещё один эгрегор.

– А почему я его не помню? – возмутился Ваалан. – Неужели ты прав, Мифарес?!

– Тот третий эгрегор, наверняка был Виртус. Он ведь помогал тебе, Ваалан, победить Мороса.

– Наверное, – неуверенно отозвался брат.

– Отвори врата, Десперим.

– Да свершиться воля хозяина Пустоты.

Нарастающий гул, подобно совеобразным фанфарам прорезал тишину Десперима. Экспрессионистски разукрашенные небеса, заходили прямо в небе. То, что я воспринял как туманности, соединялись между собой. Цвета поглощались, рождая один возможный – темно-серый.

Спустя несколько секунд на небе стали видны врата. Точь-в-точь такие, что находились сейчас на земле.

Мальчик, или точнее воплощённое сознание Десперима в последний раз посмотрело на меня и медленно растаяло, заставив меня пожалеть, что яне ударил, когда была такая возможность. И всё же мне казалось, что я когда-нибудь ему отомщу.