Эгрегор

Какие-то странные стебли здесь растут. Около пяти метров в высоту, нереально толстые, с дерево толщиной. Едва я ступил под их тень, как обычные звуки стихли.

А ведь некоторые оболочки страдали боязнью высокой травы. Войдя в это царство обступающих с разных сторон испалинов, я вдруг понял эту природу страха. В подобном месте, можно было спрятаться и неожиданно напасть.

Но совершенно для себя неожиданно, я вдруг заметил вокруг себя стройные и твёрдые стебли. Теперь я пробирался внутри бамбукового леса. Таинственный подмир Минги, в который раз сменил одну картину на другую.

Масочника я заметил совершенно случайно. Сквозь стройные ряды слева от меня показалась его голова – мешковина и два светящихся жутковатых глаза. Было похоже, что этот карлик – чрезвычайно опасный, нужно добавить, сидел на коленях, будто медитировал. Как только я заметил его, он тут же вскочил на ноги и побежал прямо на меня.

– Я пришёл не для драки. Мне нужен твой хозяин! – крикнул я масочнику, но было уже поздно.

Я даже опешил от скорости, с которой коротышка двигался. Внутри своего подмира, он был ещё сильнее. К тому же здесь – всё было за него – бамбуковые стебли так и норовили оцарапать мне лицо, а некоторые будто лезли под ноги. Пару раз чуть не опрокинули меня.

Руки и ноги существа с высокой скоростью наносили удары. Масочник сражался без каекого-либо оружия, но от этого не менее эффективно. Несколько раз я не успел защититься и астральное тело пронзали вспышки боли.

Шуршание под ногами я скорее почувствовал, нежели заметил или услышал. Масочник вдруг прекратил свой натиск. Решил передохнуть или ждал, когда неведомый противник атакует меня, чтобы навалиться вместе. Я всё также глядя своему противнику в глаза, отступил на шаг назад и резко опустил руку вниз. Нащупав что-то твёрдое, рванул это вверх, метя масочнику прямо в голову.

Длинный бамбуковый стебель, а это оказался он, даже обломился посередине, когда удар достиг цель. Карлик взмыл в воздух и картинно, как выброшенная кукла, улетел на метров пять от меня. Улетел и исчез где-то в лесу.

Едва злой дух скрылся, как зашаталась земля, будто что-то огромное заворочалось под землёй. Бамбуковые деревья посыпались как скошенные косой. Упавшие стебли за секунды гнили, исчезая во вспучившейся земле. Весь многометровый лес оседал, бесследно исчезая. Видимо ударив масочника, я разрушил его заклятье.

Декорации сменились.

Теперь я стоял на самой кромке густого леса. Над моей головой нависли густолиственные шапки деревьев. Где-то вдали ухнул филин. Солнце и ясный день, сменила чернильная ночь и серповидная луна, разбросав на лоскутном одеяле небосвода маленькие огоньки звёзд.

Впереди высился дом. Серая масса, тускло освещённая в ночи серыми, могильными лучами месяца. Над его пухлой тушей, нависала башня, высились выходы дымоходов и даже одинокий, словно древний страж, крутился в разные стороны флюгер. В темноте я не видел, в виде кого он был.

Вот оно, логово зверя! И в этом плане Минги представлялся мне менее опасным нежели его слуга. Масочник. Этот противный коротышка сейчас был где-то рядом. Если бы он не был духом, то я бы даже сказал, что чувствую за спиной его промозглое дыхание. Определённо детский страшила наблюдал сейчас за мной. Если бы я был полон сил, то нашёл бы мерзавца и устроил бы ему взбучку. Но в этой ситуации, я вынужден заниматься делом. Да и Минги наверняка обидится, если лишится его.

С этой мыслью я продолжил путь к видневшемуся впереди особняку.

Теперь я припоминаю. Минги называл свой дом – домом мечты! Прямо так и называл пафосно. Ну что ж, мне оказана честь его увидеть. Пускай и без спроса хозяина.

Здание оставляло какое-то гнетущее впечатление. Мрачное, словно рождённое в кошмарном сне напуганного оболочки. Приглядевшись внимательнее, я заметил, что деревянные доски, которыми был обит фасад, изъело время. Краска облупиласи и местами пылью осыпалась рядом. Над входом одиноко помигивала электрическая лампа. Истинный дом мечты, ни дать ни взять.

Флюгер на крыше здания будто вспыхнул огнём, когда в темноте появились два жёлтых глаза и тут же исчезли.

А вот и масочник. Наверняка спустился в здание, будет ждать нарушителя, то есть меня, где-то внутри его чрева. Ну что ж, будем готовы.

ПОхоже это был не флюгер, а злобный дух, пугающий детей оболочек. Притаился, ожидая моего прибытия, как опытный охотник. Правда явил мне себя во всей своей красоте. Быть может специально, чтобы предупредить. “Не входи, дескать, я буду защищать владения хозяина”. Ну нет, не тому ты страху нагнать хочешь, коротышка. Иди детишек шариками надувными пугай!

С такими клокочущими внутри меня мыслями, я рванул железную ручку на себя, войдя в дом.

Я оказался в просторном холле. Широкая лестница прямо от меня, вела на второй этаж. В зале сразу вспыхнул свет, едва я переступил порог. Слуга-охранник Минги, был в курсе моего присутствия, так что особо скрываться не было смысла.

И тут я увидел свою верёвку. Её отрезанный кусок будто скрученный прилежным хозяином, был аккуратно уложен у основания лестницы. Масочник обрубил мою связь с пюпитром. Нашёл гадёныш аркан. И это удивительно, ведь спустя все эти годы, его не смог найти сам Минги! А ему это удалось сейчас, пускай и после того, как он увидел меня. Теперь придётся самостоятельно найти кабинет моего брата и ту таинственную книгу. Эх, если этот малорослый шкодник сейчас попадётся мне на глаза, то я задушу его этой верёвкой! И плевать что он дух.

Но масочник мне так и не подвернулся, наверное, прятался сейчас где-то в доме и ждал момента чтобы напасть. Зато в доме было много интересного, о чём нужно пояснить чуть больше.

Минги-затворник любил коллекционировать вещи оболочек. В его жилище полно было разного рода копий предметов созданных из податливого эфира – картины, скульптуры, книги, лежащие просто на полу и стоящие в шкафах-библиотеках бюсты и прочее, что оболочки называли предметами искусства. Я лично всегда холодно к этому относился, считал что рождённые под небом Проявленного мира, тратят на это слишком много драгоценного времени, но признаю, что это приносит много хизии, а значит может быть полезно для эгрегоров. Минги покровительствовал талантливым как считал сам оболочкам и возвышал их над другими, помогая вдохновением или идеями, воздействуя непосредственно на их мысли или поверхностно и постепенно внушая им желаемое. Это были тонкие манипуляции, на которые, признаться, лично у меня не хватало времени и терпения.