Страница 11 из 11
— Так, стоп! — Скай подняла ладонь. — Что ты сейчас сказал? Ты — рожденный Колыбелью Посланник?
Я пожал плечами.
— Ну да. А что, что-то не так?
— Хах! Пути Древних действительно неисповедимы. — “Сестрица” каким-то совершенно новым взглядом скользнула по моему телу. — Лимрак, порождённый Колыбелью. Ну надо же.
Видя моё недоумение, она усмехнулась.
— Так и быть, братишка, снизойду до объяснений — дело в том, что до тебя Колыбель никогда не воплощала лимраков. Вообще. Ни разу. Хотя не спорю — может, такие случаи и были, но на протяжении своей жизни я о подобных не слышала, а живу я о-о-очень долго, уж поверь. Оборотни — да, были, но не лимраки. Так что можешь считать себя уникальным представителем нашей расы. — Скай состроила сочувствующее личико. — Вот только, боюсь, что ты уже прекрасно прочувствовал на собственной шкуре, как невыгодно быть одним из нас в этом прекрасном и донельзя чудесном мире.
Я хмыкнул.
— О да, это уж точно. К сожалению, мандрим забыл предупредить меня о “ма-аленьких” минусах лимрачной жизни. Но что ж поделать — не всегда замечаешь то, что написано мелким шрифтом. Но вернёмся к моему вопросу, — я обвёл глазами комнату и остановил их на зашторенном окне слева от стола, — где мы находимся?
— Всё ещё на территории королевства Рэйтерфол, не очень далеко от границы с Афилемским герцогством, в мирянской деревушке под названием “Выдриха”. Эдакое затерянное в глуши Глухолесья поселение мирян, живущих в спокойствии и тишине.
— Выдриха?
— Ага. Здесь выдр очень много, знаешь ли. — Скайдэн подтянула к себе пустые тарелки, встала из-за стола и направилась во вторую комнату, где, по всей видимости, располагалась кухня, и уже оттуда продолжила говорить: — В местных приграничных землях ещё полно подобных хуторков, и хоть все и являются подданными Рэйтерфолского королевства, но по факту в этой глухомани мы предоставлены самим себе и живём по законам мирянской общины.
— То есть, это просто идеальное место для того, чтобы спрятаться, да? — иронично заметил я.
В ответ раздался короткий смешок.
— Зришь в самое сердце, братишка!
— И сколько же здесь таких же, как…
Резкий приступ боли внезапно скрутил всё моё тело и я вцепился в столешницу, оставив на ней длинные борозды от острых когтей. Зарычав сквозь крепко стиснутые зубы, я чувствовал, как внутри ворочается запертый в клетке зверь, кровожадно скаля клыки и проверяя на прочность прутья своей темницы, которые с каждым новым рывком могучего хищника поддавались всё больше и больше. Но пока что, несмотря на все старания, его сил ещё было недостаточно для того, чтобы окончательно сокрушить их.
Но он, также, как и я, прекрасно понимал, что я не смогу сдерживать его вечно.
Ещё совсем немного, и волколак, наконец, вырвется на свободу, чтобы сеять смерть и наслаждаться страхом своих жертв.
Невероятным усилием воли мне всё же удалось загнать эту падаль в самые глубины подсознания и вновь вернуть контроль над телом. Боль нехотя отступила, и я, тяжело дыша, сжал дрожащей ладонью покрытый холодной испариной лоб.
— Крепко же он в тебя вцепился.
Открыв глаза, я посмотрел на привалившуюся плечом к дверному косяку Скайдэн, не сводящую с меня внимательного взгляда.
— Это ведь волколак, да?
Сглотнув, я отвёл глаза и кивнул.
— Он самый.
— Уфф, не завидую. — Она подошла к столу, опёрлась на него руками и заглянула мне в лицо. — Эти твари очень тяжелы в переваривании. Их и стереть-то сложно, а уж слияние с такими я себе вообще не представляю.
— И что, неужели нет никакого способа облегчить симбиоз?
Скай улыбнулась.
— Конечно есть.
Подавшись вперёд, она медленно наклонилась к моему уху и негромко прошептала, опалив его своим горячим дыханием.
— Нужно лишь выпустить инстинкты на волю и дать ему то, чего он хочет.
Выпрямившись, она несколько мгновений смотрела мне прямо в глаза, а затем развернулась и подошла к вешалке, сняв с неё шерстяной платок.
— Я пойду к нашему старосте и расскажу о Рэйтерфоле, а тебе советую вернуться в постель и отдохнуть — ты ещё слишком слаб, а значит, уязвим. — Накинув платок на плечи, Скай направилась к выходу, но, уже взявшись за дверную ручку, вдруг обернулась. — Ах да, чуть не забыла — будь добр, ляг поближе к стене, а то кровать, знаешь ли, не особо широка для нас двоих.
Вскинув брови, я бросил удивлённый взгляд на мятую постель, а затем вновь посмотрел на девушку.
— Мы будем спать вместе?
На лице Скайдэн появилась усмешка.
— А ты думал, кто тебя грел холодными ночами своим нагим телом, помогая стабилизировать трансформацию?
Обескураженный, я невольно скользнул глазами по её привлекательной фигуре, и девушка вновь усмехнулась.
— Отдыхай, Саргон, я скоро вернусь.
Она вышла из дома, а я ещё несколько мгновений задумчиво смотрел на закрывшуюся дверь. Затем, тяжело вздохнув, осторожно поднялся на ноги и сразу же последовал совету сестрицы, вновь завалившись в постель и наконец расслабив напряженные мышцы медленно изменяющегося тела.
Полежав без единого движения буквально с десяток ударов сердца, я открыл глаза, закатил их к потолку и всё же перелёг поближе к стене.
Нда-а уж. Кажись, меня ждёт та ещё ночка.
Подняв голову к объятой холодным сиянием луне, я глубоко втянул носом ночной воздух и в блаженстве медленно выдохнул.
Сколь много будоражащих сердце запахов…
Я в предвкушении оскалил клыки.
Старики…
Мужчины…
Женщины…
И, конечно же, дети. Сладкие, невинные, вкусные детишки, визжащие от страха. Ммм, их кровь всегда так прекрасна, а боль невероятно сильна.
Пасть наполнилась вязкой слюной.
Оторвав взгляд от серебристого лунного диска, я обвёл глазами утопающие во мраке бревенчатые дома, выстроившиеся по обе стороны широкой, пустынной улицы.
Мои охотничьи угодья. Мой остров наслаждений. Мой новый сад, который вскоре расцветёт алыми розами ужаса и отчаяния.
Так с чего же мне начать?
Морозный ветерок приятно холодил разгорячённую кожу и приносил с собой беспокойное рычание взбудораженных псов.
Мои губы растянулись в усмешке.
Бедняжки. Они не могут меня почуять, не могут услышать, но чувствуют, что что-то не так. Что-то надвигается, и верные хранители должны решить, поднимать ли на ноги спящих хозяев, или же смутное предчувствие обманчиво.
Бесшумно подкравшись к забору, я остановился рядом с тем местом, откуда сильнее всего воняло псиной, и острые когти медленно вылезли из моих лап.
Глупые, тупые шавки! Сидя на цепи вы никого не сможете защитить, как бы ни старались.
Оттолкнувшись задними лапами, резко взмываю в воздух, вижу вскинувшуюся к небу собачью морду, прижавшиеся мгновением спустя уши и яростный оскал. Пёс смог пролаять лишь два раза, прежде чем я рухнул на него и вонзил в череп дриарилловые когти. Но погибший охранник выполнил свою задачу, подав сигнал собратьям, и все жилые дворы в деревне моментально наполнились громким собачьим лаем. Но это было неважно, ведь хозяев высящегося передо мной дома больше никто не охранял, и они станут моими первыми жертвами.
Вырвав глубоко застрявшие в собачьем черепе пальцы, я подкрался к входной двери и на моём лице расплылась кровожадная усмешка.
Лайте, псы, лайте громче! Скройте в грохоте хаоса мои деяния, и знайте, что это вы помогли мне в их свершении!
Охваченный безумным весельем, я собрался было в прыжке выломать дверь, но позади вдруг раздался полный ледяного хлада голос:
— Это не твой дом, волчонок.
Резко развернувшись, упираюсь взглядом в стоящую посредине улицы высокую фигуру: одет в длинную, почти до колен, рубаху со стоячим воротником, руки сложены за прямой спиной, синяя кожа, жёсткое, безэмоциональное старческое лицо, узкие губы, зрачки с тёмно-синим ободком и аккуратно зачёсанные назад дредообразные жгутики волос, рассыпанные по плечам.
Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.