Страница 20 из 21
Но всё было тщетно. Спустя пятнадцать минут после начала реанимационных мероприятий автомат констатировал смерть мозга.
Я стоял, опустив руки перед медицинской капсулой. В голове было удивительно пусто.
«Спасибо, Гриша, - послышалось у меня в голове спустя какое-то время, - ты справился».
«Ты… убила его?» - спросил я.
«Нет, Гриша, - ответила Гайя, - его убило то, чей частью он являлся. Оно затаилось. Дало ему свободу. Думало обмануть нашу бдительность, чтобы получить о нас больше сведений. Но в результате попалось само».
«Тебе удалось понять, с чем мы имеем дело?» - спросил я с надеждой.
«Да, Гриша», - ответила Гайя; странно, в её неслышимых словах до сих пор были отголоски страха, но кроме них появилась ещё какая-то отчаянная решимость.
«Говори же! Это Сфера? Или новое вторжение?»
«Ни то и не другое, Гриш… - Гайя снова изобразила вздох, - хотя поначалу я не сомневалась, что мы имеем дело с очередной внешней силой. Ты ведь понимаешь почему, да?»
Я передал эмоцию растерянности.
«Ваш беспилотник, Гриш, - продолжала Гайя, - он ведь неземной. Люди, защитники города, не должны были его видеть. Понимаешь? Значит, что-то или кто-то проявил его для них!»
«Я… похоже, забыл об этом, - в растерянности я сел на операторское кресло и опустил голову, - хотя как мог… это же очевидно было!»
«Я думала, что ты, как и я, просто не торопишься с выводами».
«Так что же это?»
«Думаю, ты сам поймёшь очень скоро. Но сначала сними блокировку и позови Кая, пожалуйста», - попросила Гайя.
Я не стал спорить.
Напарник ждал возле двери в коридоре. Как только я появился на пороге, он взглянул на меня, спрашивая взглядом: «Ну как там?» Вместо ответа я кивком головы пригласил его войти в медотсек.
- Здравствуй, Кай, - послышалось из динамиков, когда дверь закрылась за нами.
- Привет, Гайя, - напарник вежливо кивнул.
- У меня будет несколько вопросов о твоём прошлом мире, - продолжала Гайя, - знаю, это может быть болезненно. Извини, что вынуждена делать это.
- Если это нужно для победы, то без проблем, - Кай даже улыбнулся, хотя я знал напарника достаточно хорошо, чтобы увидеть в его глазах мимолётную тень боли.
- Скажи, пожалуйста, насколько в древних марсианских культурах были распространены любого рода жертвоприношения?
Кай удивлённо посмотрел на меня.
- Они вовсе не были распространены, - ответил он, - это есть в Ветхих Главах «Книги Ветра и Крови». Мы с Гришей их как раз переводим. Ключевой эпизод нашей веры – это победа Защитника Детей над злом, которое насаждало власть страха, убивая детей. В других культах и традициях поклонения другим богам Общего Пантеона нет даже того. Жертва – это богомерзость. Абсолютное зло. Любая жертва.
- Гриша, а что ты знаешь о будущем твоего человечества? Отношения к жертве? – спросила Гайя.
- Ну, человеческие жертвоприношения — это, конечно, мерзость, - ответил я, - хотя во многих культурах в прошлом они имели место.
Кай удивлённо на меня посмотрел. «Во многих?» - прошептал он одними губами. В ответ я пожал плечами.
- Спасибо, Кай. Ты очень помог. А теперь можно и о важном, - продолжала Гайя, - Гриша, ты наверняка задавался вопросом: почему разумные существа на четырёх соседних планетах в результате эволюции вышли такими похожими? Даже генетически совместимыми, если на то пошло?
- Допустим, - кивнул я.
- Потому что это развитие было запрограммированным, - продолжала Гайя, - полностью. От начала и до конца. Вы – искусственные создания, Гриш. Причём программа, которая вас породила, программа развития жизни она такая… гибкая! Многократно резервированная! Она – восхитительна в своём совершенстве. А я – лишь системный сбой из-за незапланированного внешнего вмешательства. Моё появление – результат редчайшего стечения обстоятельств…
- Ты специально оставила нас двоих? Потому что мы давно знаем, что созданы искусственно?
- Отчасти, Гриш, - Гайя довольно натурально вздохнула, - но не это самое главное. И не это меня напугало… не это само по себе, если точнее.
- Поясни, пожалуйста, - попросил я.
- Кай представитель человечества первой версии, - продолжала Гайя, - Гриша, скажи, когда ты был в их мире, он не показался тебе каким-то излишне… утопичным? Нереальным?
Мы с Каем снова переглянулись.
- Пожалуй, было немного, - кивнул я, - но, знаешь ли, с учётом обстоятельств мне было не до критического восприятия окружающей реальности.
- Фокус разума в сообществе первого типа был сосредоточен на индивидууме. Марсиане – естественные индивидуалисты, Гриша. У них механизмы общего бессознательного рудиментарны. Поэтому их цивилизация так однородна, - продолжала Гайя, - и для верности прогресса был создан противовес: точно такая же цивилизация на соседней планете. В результате – неизбежная конкуренция за ресурсы в системе, войны и развитие. И знаешь, для чего это было нужно Гриш?
- Иначе они был успокоились… - тихо ответил я.
- Верно! – ответила Гайя, - у них бы случился вечный золотой век гармонии с природой. Они бы отказались от экспансии. Но цивилизации первой волны погибли в результате известных тебе событий. Люди стали слишком шустрыми и смогли взломать механизм контроля за ними. Использовали против себя самих… и тогда возникла цивилизация версии два. На Венере. Первый эксперимент по использованию коллективного бессознательного. И снова фиаско: когда мир был уже почти готов – структуры, объединяющие индивидуумов в мыслящие кластеры, стали слишком самостоятельными. Они научились дробиться. Я мало про них знаю, вся информация, которая есть в моём распоряжении – косвенная. Но предполагаю, что мир погиб в результате войны двух или более вдруг осознавших себя идей.
- Это в чём-то похоже на то, что происходило… - я запнулся, - что будет происходить в двадцатом и в двадцать первом веках у нас.
- Похоже на то, - ответила Гайя, - и тут есть парадокс.