Псионикум

— Нисколько.

— Вот именно, — подчеркнул спецагент. — А если быть точным, у вас всего несколько месяцев курсов в Академии Псикорпуса в тепличных условиях, где мало общего с реальностью.

— А как иначе? Всем нужно с чего-то начинать, агент Каллиган.

— Хоть в чём-то вы правы. Ладно. Знаете, что такое ПР-ПТП? — резко сменил разговор Каллиган.

Мужчина оценивал нас. Я пару раз ловила на себе его мимолётный взгляд. Несмотря на то, что он не псионик, мужчина был не так прост. Хотя, иначе и быть не могло.

— Да. Это «программа предотвращения тяжких преступлений».

— Верно. В Псикорпусе разрабатываются методы допроса и анкетирования для массового использования. Он основан на всех типовых убийствах нашего времени, — Каллиган протянул брошюру в мягкой глянцевой обложке. — Здесь есть глава и для следователей, и для выживших жертв, и для совершенно невинных, если таковые встречаются. Есть листы для преступников, которые согласны отвечать на вопросы, а есть специальный опросник, который используется следователями при столкновении с неразговорчивыми людьми. При этом он фиксирует не только ответы, но и реакцию. Эта методика позволит массово выявить девиантов среди населения. Сейчас это наиболее перспективная программа для нашего отдела, а вся эта паранормальщина хороша только на бумаге и годится для рекламы.

Намёк был яснее ясного. Он не хочет нас видеть в своём отделе. И сейчас он плавно подведёт, чтобы мы начали обдумывать о другом месте службы. Более подходящем для нас, так сказать.

Отвлёкшись на минуту, для интереса я пролистала брошюрку. Знаете, в моем списке самых ненавистных мне вещей ступеньки уступили место буквам и чтению. Читать приходилось только при помощи неимоверной концентрации. Зато это своего рода тренировки, да? Кэс не раз отмечала, что я читаю, не смотря в сторону самих страниц, как будто застыв на месте. Со стороны это довольно жуткое зрелище, наверное.

— Какие тесты вы сдавали?

— ММПИ, тематические апперцепции, по системе «Бендер-Гештальт», парапсихологический тест «Ганцфилд».

— Насколько вы пугливы?

— Не особенно.

— Брезгливы?

— Нет.

— Вас не пугает вид крови и останков?

— Нет.

— У вас имеется военная подготовка? Сможете ли вы постоять за себя?

— Да.

— Приходилось ли вам принимать оружие против человека.

— Нет.

Беседа Кэс и агента Каллигана крутилась в голове задним фоном, пока я вчитывалась в брошюру. Здесь причислялись методы допроса, какие факторы влияют на успешное извлечение информации при обычном разговоре и на допросах. А первая страница начиналась с одной неплохой мысли: «все самые великие тайны выбалтываются не из-за шантажа или по принуждению, а в порядке самореализации или самоутверждения».

— Так, — обратился ко мне Каллиган, медленно повернувшись в мою сторону. — Почему отвечает только мисс Уильям, мисс Рейн?

— Все мои ответы можно узнать, покопавшись в личном деле. Там должно быть всего-то пара листов.

Каллиган сменил позу. Но его образ остался прежним.

— То есть, вы не хотите отвечать?

— А мои ответы на что-то повлияют?

— Конечно. Или что вы имеете в виду?

В голосе мужчины на миг проскользнула тень заинтересованности.

— Не вижу смысла от банальных вопросов. Будь ваша воля, вы бы давно отказались от нас.

— Это верно, — спокойно согласился мужчина.

— А значит, нет нужды в моих ответах, если вы всё для себя решили. Вопрос лишь во времени. Когда результаты нашего с вами эксперимента будут плачевны, начальство само избавит вас от наших проблем. Так что, мы можем просто делать то, зачем мы здесь сегодня собрались и спокойно ждать этого дня, просто выполняя свой долг без каких-либо ожиданий и упрёков друг к другу.

— Допустим, я доверюсь вам, но ваша особенность не будет чем-то проблемной? В нашей работе глаза — чуть ли не самый главный наш инструмент.

— Ох, — тяжело вздохнула я, пресекая его намёк. — Не стоит считать меня слепой, мистер Каллиган. Может, я и не вижу, как все, но это отнюдь не слабость.

— Обязательно проверим это, мисс Рейн. Я читал в вашем деле о телепатии. Это правда?

— Ну… почти.

— Почти? Это значит нет?

— Это значит почти.

— Не желаете продемонстрировать?

— Не особо. Думаю, в данный момент риск не оправдан.

— Риск?

— Ага. Я не хочу что-либо повредить или изменить в вашем или же в собственном разуме за просто так. Ради дела, когда ничего уже нельзя сделать — возможно. Но просто так, чтобы потешить чье-то любопытство — нет. Это чревато последствиями. А я хочу крепко спать, знаете ли.

— А если это не любопытство, а ваша проверка, от которой зависит ваша дальнейшая служба?

— Сомневаюсь, что это так.

— А если я отдам приказ?

— Все равно, мой ответ: «нет».

Гм… Самообладание мужчины не поколебалось. Хорош. Что и ожидалось от опытного агента.

— О, как, отказываетесь выполнить приказ вышестоящего агента. Хм… Это верно, что вас навязали мне сверху, но в моих силах сделать, чтобы ваша служба здесь стала бессмысленной. Будете разбирать бумаги до конца вашей карьеры. Впустую тратя своё время на ненужную и бесполезную работу. Без квалификации, опыта, знаний, навыков как обычные клерки.

— Точно. Как обычные клерки. И это должно было напугать? Для кого-то это вполне себе нормальная работа.

— И вам не кажется, что вы слишком предвзяты? — в конце концов, Кэс сдалась и поддержала меня. — Мы здесь не ради того, чтобы просиживать кресла. Или ради мнимой регалий и славы начальства. Все знают, реальность полна грязи, и все её краски не увидишь на бумагах, только на деле. Особенно в делах этого отдела. Прежде чем принять решение, спросите себя, вдруг мы можем вам помочь. Действительно помочь.

Клянусь, я увидела тень улыбки на лице агента. Или мне почудилось?

— Предвзятость — роковая ошибка, — продолжала Кэс, набирая уверенность. Видимо решила, раз ей не удалось остановить мою искру, то пусть всё горит ясно. — Если с самого начала руководствоваться лишь предвзятыми суждениями, а не объективными данными, то к каким ужасающим последствиям могут привести подобные действия. Дайте нам шанс. Мы научимся. А если ничего не получится, виноваты будем только мы сами, а вы делали всё возможное.

Джефф Каллиган молчал несколько секунд.

— Хм. Шанс, значит… Хорошо. Сейчас идите в отдел кадров, потом до конца недели ознакомьтесь в архиве с текущими делами с пометкой «нет квалификации». Жду подробный анализ и отчёт. Также ваши мысли по поводу тех дел.

Ну, что и ожидалось — бумажная работа. Хотя, чтиво обещает быть интересной, хоть и не самой приятной.

После краткого знакомства со спецагентом и нашим непосредственным начальником, мы двинулись в отдел кадров, где подписывали бумаги, получали инструкции, а затем знакомились со службой безопасности, чтобы получить карты доступа и также подписывали ещё одни бумаги.

— Мистер Ферчестер, у вас тут есть тир?

— На -1 этаже. Там же и тренировочный зал.

Оу… Неплохо.

— Ты думаешь о том же, о чем и я? — протянула Кэс, поднимая кулак.

— Конечно… Я побью твой рекорд!

— Ха. Мечтать не вредно, — и мы стукнулись кулаками. — Но после бумажной работы, — тут же дополнила свою мысль Кэс невесело.

— Или в перерывах.

— Если они будут.

— Наверное, будут.

— Готово. Получите карточки в том окне.

На прохождение первичных процедур ушло всё время до обеда. И к двум часам мы спустились проверить местную столовку. А все оставшееся время после него сидели в архиве, копаясь в бумагах и компьютере.

— Слушай, что ещё нашла, — воскликнула Кэс с соседнего кресла. — Из папки под названием «аномальная потеря памяти» из разряда пустышек. Так вот, далее из слов пострадавших ведущий агент составил протокол. Вся семья потеряла память о двух неделях. Как они говорили, всё началось со снов. Но экспертиза показала, что в их крови не обнаружено ничего подозрительного. А психологи расходятся во мнении… Там ещё какие-то заметки, но у меня вопрос: «зачем такое вообще расследовать?».