Отражение предназначения

— Да…

— Кстати, у меня для тебя хорошая весть. Уверена, она тебя взбодрит. Я ходила к гонцам и получила новое письмо.

— От Геральта?! — вмиг встрепенулась Цири.

— Нет.

— А? От кого же?! — замерла девушка, уставившись на чародейку в ожидании.

— Прочти и узнаешь, — чародейка протянула тонкий свернутый свиток пергамента.

Пальцы девушки приняли слегка испачканный пергамент и сняли петельку с адресом Храма.

«Здравствуй, сестра», — с первой строки сердце Цири затрепетало.

Пишу тебе с ближайшего городка. Не знаю точно, когда дойдет мое письмо, но это уже не важно. Пишу тебе, чтобы ты не волновалась о нас, а продолжала учиться. У нас все хорошо и я уверена, с тобой тоже. Надеюсь, ты хорошо питаешься и дурные сны тебя больше не беспокоят.

С последней строки Цири подавила легкий смешок. Она как будто получила письмо от такой заботливой старушки. Цири на миг представила всю серьезную Айри, пишущую это письмо, в образе старушки. Здесь явно не хватало еще пары строк о том, чтобы она тепло одевалась и не забывала носить шапку в холодное время суток.

Прошло уже немало времени с вашего отъезда, а здесь ничего не изменилось. Все, как и всегда. Зима не скоро, так что остальные пока бродят по Миру. Я вот тоже иногда хожу в лес на охоту, иногда собирать травы, ягоды и грибы. За это время немного приноровилась к луку. Стоит признать, без вас дом опустел. Что не удивительно. Я не забываю о тренировках. Признаться, одной не так уж и интересно. Но я должна. Надеюсь, и ты тоже. Хотя, думаю, там у вас будет весьма проблематично совмещать учебу с фехтованием. Зато научишься другим вещам. Многое можно писать, но, пожалуй, на этом все. Больше никаких новостей. С нетерпением жду встречи и крепко обнимаю.

С любовью, твоя сестренка.

P.S. Прошу меня простить за те слова. Я не хотела тебя обидеть. Просто…

«Хм… Не дописала. Айри… Ты могла бы и не извиняться», — с теплотой в душе Цири закончила с письмом. От хандры не осталась и следа. Она аккуратно скомкала письмо и отправила его в карман.

— Что-то хорошее? — заметила радость на лице Цири Йеннифэр.

— А? Да, это от Айри. Интересно, откуда она его отправила?

— Из городка Каэльф. Далеко отсюда, но близко от Каэр Морхен.

========== Глава 10 Невидимая война ==========

Возле борделя «Под Розовым Бутоном», где, как было известно всем, предлагались изысканные, неведомые либо непопулярные в других уголках мира услады, всегда толпилось немало народу. Искушение окунуться на часок другой в это сладкое царство вызывало кратковременную, но интенсивную борьбу внутри каждого прохожего. А томные девичьи голоса в купе с их щебетанием лишь усиливали желание. А ведь город славится отнюдь не борделями, а своими научными заведениями. Но глядя на популярность борделя, и не скажешь. Да, в этом весь Оксенфурт — город противоречий, но прогресса.

Нет, что ни говори, Лютик любил Оксенфурт особенной любовью. Любил его бордели и институт, любил искусство и некоторых жительниц, конечно же. Трубадур как раз шел рядом со знаменитым борделем, и все время боролся с собой — посетить иль нет. Но в кои-то веки рассудок взял вверх. Когда тебе в спину дышат шпионы всех мастей, не до плотских услад. Лютик тяжело вздохнул и двинулся в сторону Академии, стараясь не замечать манящие, веселые и призывные звуки. Следует признать, ему потребовалось неимоверных усилий, чтобы дойти до конца улицы, ни разу не обернувшись.

Поэт медленно шел по грязной, забитой народом улочке, минуя мастерские, лавки, магазины и магазинчики, в которых благодаря Академии изготовляли и продавали десятки тысяч изделий и прелестей, недоступных в других уголках мира, изготовление которых считалось невозможным либо нерентабельным. Украдкой осматриваясь по сторонам, Лютик прокручивал в голове утренний разговор и давнюю встречу с черноволосой чародейкой, с которой все и началось.

Благодаря ей, его жизнь тогда была спасена. Однако, как выяснилось, только на время. Некий охотник за головами Риенс выпытывал у него местонахождение его, не побоится он этого слова, единственного друга. Лютик, конечно же, знал, что у Геральта возникли определенные заботы. Но лишь в общих чертах. Предназначение… Хмыкнул про себя трубадур. В один момент размеренной жизни его друга пришел конец. Геральт стал объектом пристального внимания чересчур многих глаз. А значит, рано или поздно эти «глаза» заинтересуются близким кругом ведьмака. И в первую очередь им. Как же, самый верный соратник ведьмака! Лютик гордо ударил себя в грудь.

Поэт не прогадал. Утренний инцидент обещал быть самым опасным в его жизни. Уже с самой площади он заметил две фигуры, плетущиеся за ним словно тень. Лютик стал останавливаться чуть ли не в каждой лавке, якобы не замечая слежку. Наслаждался пребыванием в городе и явно жалел, что не решился посетить бордель. Пробиваясь сквозь заполняющие улочки толпы, он имитировал обыденную жизнь человека искусства. Благо для этого высокого актерского мастерства ему не потребовалось. Все равно, ему всех не обмануть, но он, конечно же, попытается спихнуть с себя агентов Дийкстры.

Все, кто хоть раз в жизни видел Дийкстру, шефа секретных служб короля Визимира Реданского, согласятся, что этот высокий и весьма нескромных кондиций мужчина на шпиона ну никак не походил. Особенно далеко он отступал от стереотипа, в соответствии с которым шпион непременно должен быть невысоким, тощим, с крысоподобной мордочкой и маленькими проницательными глазками, зыркающими из-под черного капюшона.

Как раз-таки именно с ним удостоился чести поговорить Лютик этим утром в каком-то захудалом домишке. С ним и Филиппой Эйльхарт. Деловые люди были коротки в своих словах. Они искали Геральта. Только боги знают для каких дел. В честности стоит признать, Лютик сам знал о делах ведьмака совсем мало. Посему ему врать и не пришлось. Он рассказал, что ему известно. Рассказал, как ведьмак нашел следы Риенса в виде трупов. Но вместо того чтобы гоняться за убийцей, ведьмак решил подождать, пока тот найдет его сам. Под внимательные взгляды Дийкстры и Эйльхарт Лютик вспоминал рассказ Геральта.

Поэт рассказал, как ведьмак нанялся на барки Компании Малатиуса и Грока в качестве сопровождающего. Сделал он так, зная, что Компания широко объявит о том, что в компании знаменитого Геральта из Ривии они идут ловить доселе невиданное существо. Ну и ради монет, естественно. Тогда Риенс непременно узнал бы о нем и что-нибудь да предпримет. И господин Риенс предпринял. Но, увы, ему удалось ускользнуть от рук ведьмака. Лютик одного точно не знал — на кого работает Риенс. На главный «мозг» охоты на Геральта он точно не подходил. И вообще, зачем кому-то убивать ведьмака?

Его краткий рассказ не впечатлил Дийкстру и чародейку. Лютик может и не так сильно боялся шефа разведки Редании, а вот того, с кем он — да. Филиппа Эйльхарт. Могущественная Чародейка знала много чего, и, как говорят, была женщиной весьма жестких нравов. Она хотела удостовериться от Лютика о правдивости некоторых слухов, которых знала только она. Странно, что чародейка не стала на него давить. А ведь могла бы. Вместо этого она вела с ним очень даже мило, что поэт чуть не обманулся.

Поэт все еще помнил их утренний разговор, звучный, сладкий голос и самое главное — интересные вопросы чародейки. Ему самому захотелось узнать ответы на эти вопросы. А также лично встретиться с причиной всех этих «волнений» — с двумя пепельноволосыми девушками, о которых столь настойчиво спрашивала Филиппа. С учетом всех этих нюансов, поэт пришел к выводу, что его друг рассказал ему далеко не обо всем. Впрочем, ради его же безопасности. Но все же поэта одолевало дикое любопытство. Как же, такая история разворачивается, полная тайн и интриг. И ради этого стоит и рискнуть. Зато, какая выйдет история!

Лютик задержался в стенах Академии до вечера. Он все время был начеку, но шпиков пока не заметил. И именно это беспокоило его особенно. Он посетил скучные лекции, надеясь сбить хвост. Например, на Кафедре Труверства он прослушал лекцию о классической поэзии. Затем сладко выспался на семинаре по современной поэзии. Разбудил его знакомый бакалавр, и они отправились на Кафедру Философии, чтобы принять участие в затянувшемся, но бурном диспуте. Еще не успело стемнеть, как половина диспутантов была пьяна в стельку, а остальные рвались в рукопашную, пытаясь перекричать друг друга, и создавая невообразимый шум и гам. Вполне обыденные дебаты. Сегодня еще прошло более-менее цивилизованно. Такая шумиха была поэту только на руку. Переодевшись в мантию одного из диспутантов, Лютик выскользнул из академии.