Страница 180 из 190
- Приняли меня хорошо, выходили. Путь был долгим и тяжелым, но я жив.
Ритемус кинул взгляд на наручные часы, задал еще пару вопросов о здравии Аумата, и предложил спускаться вниз, чтобы приготовиться к обеду. Все понимали, что за время, которое они провели в кабинете, даже котлы на кухне едва ли нагрелись, но верно приняли это предложение за окончание заседания.
По пути Ритемус коснулся рукава Аумата и полушепотом сказал:
- К вечеру поговорим.
Из кухни уже шел запах супа, и из нефа то и дело бегали проверять, готово или нет, каждые несколько минут. Через полчаса все принялись за трапезу, состоящую на половину из собственных запасов, а на другую – из монастырских, что стало причиной тихой жалобы Маленуса Видериму, услышанной легионисом краем уха. Запертым внизу монахам тоже принесли достаточно сытный обед, - Ритемус специально поставил Маленуса у котла отмерять порции похлебки с небольшим количеством овощей и мяса своим подчиненным. Он распорядился наливать почти полные тарелки, хотя по взгляду Видерима можно было догадаться, что обычный их прием пищи несколько скуднее. Впрочем, Ритемус на своих подчиненных тоже не экономил. После этого ужина он нашел небольшую комнату, видимо, чью-то келью, судя по убранству в виде цельнодеревянной кровати без матраса, столика, стула и развешанных на стенах икон, и спросил разрешения у Маленуса на ее кратковременное использование.
Тому ничего другого не оставалось, и он ушел в свой кабинет, а Ритемус решил сначала обсудить с Гессерисом свои размышления и наблюдения. Подробный рассказ о персоналиях Таремира и Либертаса занял время, как и описание случаев, с ними связанных. Гессерис слушал внимательно, не перебивая и кивая головой, и в конце постановил:
- Эх, не было меня рядом. А так я скажу – Либертас, как мне видится, шпион канцев. Ему нужно было мягко направить тебя в сторону. Убивать тебя незачем. Вот ты сам говоришь, что чем дальше на юг, тем сильнее сопротивление, а как вы обратно до Серметера дошли, так вас и не трогали. Понимаешь, к чему клоню? Тебе дали понять, что чем дальше на север ты убежишь, тем целее будешь. Они хотят твоими… а теперь нашими руками воевать с минами. По-моему, очень складно выходит.
- Насчет того, что не трогали, не соглашусь. Хвост за нами был, в погоню якобы отправили целый батальон, армейский, но и вправду, до нашего разделения столкновений не было. Я знаю Либертаса уже… двадцать лет, считай, еще с учебы в гимназиуме, и он меня знает. Я не думаю, что он стал бы мне врать. Или так прямо говорить…
- А что ему мешает? - возразил Гессерис.
- Ничего, - глухо отозвался Ритемус.
Было очень неприятно осознавать, что человек, которого знаешь больше половины своей жизни только с положительной стороны, оказывается твоим врагом. Он ничего не знал о его жизни подпольщика кроме как из единственного разговора, достоверность сведений в котором нельзя было проверить. Не то что бы это обескураживало, и все же осадок есть. Осадок от осознания того, что круг людей, которым можно доверять, постоянно сокращается по разным причинам.
- А что скажешь о Маленусе?
- Я не вижу ничего в монастыре, что бы могло указывать на прямую связь с канцами. Но не удивлюсь, если это и вправду так. Уж точно какие-то грехи за ним есть. Ждем твоего Вельяаса, посмотрим, что он скажет. А пока держим уши востро.
Следующим на аудиенцию был приглашен Аумат.
- Как ты? – спросил Ритемус.
- Слабоват немного. Очень много шел и мало ел, - пожаловался он, - пока боец из меня не очень, боюсь. А может, сильно расслабился за это время.
- Ничего, восстановишься. Смотрю, не заикаешься, как в больнице?
- Есть, но редко. Когда меня оглушило, обратно перемкнуло…
- Так, - остановил его Ритемус, - давай по порядку.
Эвакуация началась более полутора месяцев назад, точную дату Аумат вспомнить не мог. Раненых начали вывозить задолго до того, вскоре после последнего визита Ритемуса в Рателан, но Аумата, шедшего на поправку, оставили помогать. Процесс затянулся, потому что из сданной минатанцам Лимунарской убернии продолжали отступать войска, и лишь когда появилась настоящая угроза того, что их зажмут с двух сторон, Лангемир, заменивший умершего несколько месяцев назад от инфаркта Гальгатуса, приказал покинуть город.
Как прошла эвакуация, Аумат в точности не знал. Его отправили далеко не в первом эшелоне, когда на них напали.
- Прямо-таки напали? На целую колонну? – не поверил Ритемус. – Сколько их тогда было?
- А черт его знает, - засопел тот, - у нас охранения было мало, сплошные телеги с ранеными из Лимунара да провиант. Может, они решили воспользоваться суматохой и взять в плен кого-нибудь? Я не помню, сначала взрыв грохнул, потом еще один, тягловая лошадь рванулась вперед, и меня скинуло с борта телеги. Я на неудачу крепко приложился головой в канаве, и тогда вообще перестал понимать, что происходит. Туда полз, сюда, на другую сторону дороги перелез, обратно, а потом я потерял сознание. Когда очнулся, ночь была, лес кругом. Смотрю - около меня труп. Похоже, меня притащили сюда подальше, этого убили, а меня трогать не стали, решили, что я мертвый.
Потом пошел на юго-восток, вдоль дороги, как мне думалось. Иду, а ни дороги, ни зги не вижу. Луны, звезд нет, одни тучи. Пошел, вернулся обратно, покрутился, да и пошел, как сначала решил. Больше дня так шел, да и набрел на охотничий сарай. Воды фляжка была, полбуханки хлеба с вяленым мясом. Поел немного, все не съел, чтобы и другим досталось. А потом нашел приключение на задницу.
- Это как?
- Помог в одной деревне с мародерами. А врачи говорили, что слабый буду. Не такой уж слабый, оказывается. Я шел мимо деревни, и увидел, как люди отбирали у местных мясо. Стоят деревенские гурьбой, и разбойники, человека три-четыре, а за ними телега с добром. У одного винтовка, у другого револьвер, и у двух по кинжалу. А у местных ничего. Я взял корягу, подкрался, врезал одному, а пока остальные запутались, местные на них навалились. Одному из деревенских досталась пуля, но он выжил. Двух мародеров убили, двух оставили. Как я понял, добро раздадут обратно, а бандитов пытать будут. Мне дали немного мяса и хлеба, и я пошел.
- А мародеры те кто были? Дезертиры?
- Не знаю. Я их спрашивал, но они ничего толкового не сказали. Всё отбрыкивались, даже с выбитыми зубами. Что там дальше с ними сделали, не знаю. Подустал, да и… что-то не хотелось мне находиться на этом народном суде.
Так и шел. Где-то помогали, как могли, где-то прогоняли. Есть хотелось. Последние дни очень хотелось пить и есть, а меня как раз прогнали. Недели две с небольшим шел, и вышел сюда. Меня приняли, порасспрашивали, кто я есть, и… сказал, в общем-то, правду. Был в Рателане, раньше был солдатом, теперь так получилось, что меня забыли, приняли за убитого, а я пошел куда глаза глядят. На все вопросы про обстановку отвечал, что ничего не знаю, воюют и воюют, а господа офицеры ничего не говорят.
- Мог бы выдать себя за крестьянина, но раз приняли, то… хорошо.
…Кажется, он слышал эту историю сегодня. С другими деталями. От Севьялуна. Уж слишком все похоже. Свалился, приняли за убитого, прошел один десятки километров едва живой…
Ритемус мотнул головой, почувствовав, как внутри зарождается дрожь паранойи, и решил проверить.
- А ты не встречался ни с кем, кто живет за пределами монастыря?
- Краем глаза торговцев видел. Крестьяне сюда изредка молиться ходят. Несколько стариков и старух.
- Имен не знаешь?
- Не слышал. Можно Маленуса спросить.
- А не слышал ли ты о тех, кто тоже уходил пешком от врагов по лесу, вроде тебя?
- Вы к чему ведете, господин Ритемус? – обиженно-гневно сверкнул очами Аумат, - не верите мне?