Под тихое мурчание

Это был первый услышанный им разговор местных, если не считать тех, ночных голосов, что-то выяснявших яростным шепотом. Но, похоже, тот ночной спор все-таки следовало считать, потому что теперь Егор явно слышал тех же самых людей, обсуждавших ту же тему.

– … чертовы ревизоры могут приехать в любой момент! Что ты им тогда скажешь, как объяснишь, почему в городе посторонний?! – возмущался молодой мужской голос – почти мальчишеский, но при этом звучавший очень серьезно.

– Ты что ли думаешь, комиссия будет у каждого жителя паспорт проверять? Или каждый дом обыскивать? – огрызался в ответ женский голос, тоже очень юный и красивый. – Спрячем его в любом доме на окраине, и пусть сидит там, пока они не уедут, никому не показываясь – что в этом сложного?

– А если он не согласится прятаться? Если выйдет, пойдет к комиссии и все им расскажет? Только не говори, что ты его на ключ запрешь – в одноэтажном доме, где можно запросто вылезти в окно!

– Да зачем ему все это делать? Объясним ему ситуацию, и он сам согласится нам помочь. Мы его спасли вообще-то – с чего бы ему нам жизнь портить?

– Слушай, в твоем возрасте пора уже перестать быть такой наивной! До сих пор веришь, что любой человек, которого спасли, непременно будет по гроб жизни благодарен? Сколько наших пациентов тебе письма с благодарностями пишут, а?

Чем дольше Егор слушал этих спорщиков, тем сильнее крепла в нем уверенность, что ночью рядом с его комнатой тоже выясняли отношения эти двое. И пусть ночью они говорили шепотом, и он не мог узнать их голоса – это было не так уж важно. Интонация, обороты речи и еще что-то неуловимое, чего он не смог бы объяснить словами, тех, кто ругался сейчас за дверью, были слишком похожи не то, что он слышал сквозь сон, и это вряд ли могло быть простым совпадением.

А еще Грушев был теперь более чем уверен, что и ночью, и сейчас речь шла о нем. Так что, пожалуй, он имел право подслушивать этот разговор – надо же ему было подробнее узнать о том, что хотят с ним сделать эти двое. Однако долго стоять перед дверью молодому человеку не пришлось: внезапно она распахнулась настежь, и он увидел стоящего на пороге кота, который и привел его в это место.

Егор отшатнулся было назад, но быстро понял, что прятаться уже поздно: находившиеся за дверью парень с девушкой успели его увидеть и теперь почти бегом спешили в его сторону.

– Вам не надо было вставать! – воскликнула девушка, первой добежавшая до двери и остановившаяся перед Грушевым, внимательно вглядываясь в его лицо.

Сам он, в свою очередь тоже уставился на нее во все глаза – это была именно та красавица, которую он видел, когда на мгновение вырвался из пелены сна. Забыть эти восточные черты лица, обрамленные прямыми черными волосами, и узкие черные глаза было невозможно. И сейчас это зрелище было таким завораживающим, что Егор даже не сразу понял, о чем девушка спрашивает его.

– Вы меня слышите? Как вы себя чувствуете? – повторила она громче, и он со смущенным видом вернулся к реальности:

– Да… Все хорошо, спасибо… Но я хотел бы кое-что у вас спросить…

– Идите сюда, сядьте, – поманила его за собой смуглая красотка, и он вошел вслед за ней в просторное помещение, оказавшееся чем-то вроде столовой.

В центре зала стояли маленькие круглые столики со стульями, вдоль одной из стен был длинный стол с подносами, на которых лежала какая-то еда, как это бывает на шведском столе, а вдоль другой Грушев, к своему удивлению, увидел выстроенную на полу вереницу пустых мисок и блюдечек.

А за одним из столиков сидел парень лет семнадцати или даже только шестнадцать – с темно-рыжими волосами, множеством, несмотря на зимнее время, веснушек и недобрым взглядом серо-голубых глаз, которым он смотрел на вошедшего в столовую Егора. «Кажется, мне придется выяснять отношения с этим типом, – промелькнуло у Грушева в голове, – если я захочу отбить у него эту девушку. А я, по-моему, уже этого хочу…»

– Садитесь! – велела ему, тем временем, восточная красавица, подталкивая его к одному из столиков и чуть ли не силой усаживая на стул. – Я вам сейчас бульончику налью, а потом чай травяной обязательно выпейте. Вам не стоило вставать и уж тем более, бродить по питомнику. Скажите, когда вы встали, кот, который у вас в кровати лежал, не был недоволен?

– Нет, этот кот вообще был не в кровати, а на столе, и он на меня даже внимания не обратил, – ответил Егор, с удивлением думая о том, каким образом кот мог помешать ему вылезти из постели.

Девушку же его слова как будто бы успокоили.

– В самом деле? – переспросила она, и на ее обеспокоенном лице появилась улыбка. – Ну, тогда все замечательно! Значит, вы поправились быстрее, чем все думали…

– Тайка! – резко перебил девушку рыжий парень. – Ты помнишь поговорку: болтун – находка для…

– Сам помолчи, – отмахнулась от него девушка и подошла к длинному накрытому столу.

На одном из его концов стоял на подставке внушительных размеров котелок с крышкой, рядом с которым возвышалась стопка мисок, на вид ничем не отличавшихся от плошек, выставленных на полу. Девушка открыла котелок, взяла поварешку и почти до краев наполнила одну из мисок бульоном.

– Вот, поешьте, – сказала она, поставив плошку перед Егором. – Пока только жидкость, всякое мясо с овощами вам пока не стоит…

Грушев не чувствовал особой слабости и, пожалуй, наоборот, с удовольствием поел бы чего-нибудь посущественнее, чем бульон, но решил пока не спорить с хозяевами этого странного места. Нужно было сперва понять, где он все-таки находится и насколько реальны угрозы этих двоих запереть его в каком-то доме.

Он начал есть, одновременно более внимательно рассматривая столовую, однако в ней не было ничего необычного. Черный кот, в такой неподходящий момент выдавший подслушивающего Егора, медленно шел вдоль стоящих на полу мисок, заглядывая в каждую из них и периодически с разочарованным видом оглядываясь на черноволосую девушку и ее рыжего приятеля. Девушка в это время подбежала к другому концу длинного стола, где красовался электрический самовар, и наполнила кипятком чашку, в которую затем бросила щепотку какой-то сухой травы из стоящей рядом банки.

– Вот, когда доедите суп, выпейте вот это, – сказала она, поставив чашку перед Грушевым. – А потом я вас провожу в вашу комнату, и вам надо будет еще поспать.

– Мне совсем не хочется спать, – осторожно возразил Егор. – Я ведь несколько суток уже продрых, правильно я понимаю? Или… еще больше?

– Чуть меньше суток, – ответила девушка, усаживаясь напротив него. – Так что вам придется еще много отдыхать и восстанавливать силы.

Егор с трудом скрыл свое удивление – эта красотка оказалась еще и замечательной актрисой! Он мог бы поклясться, что она сказала правду – если бы не понимал, что это решительно невозможно. После тех нескольких часов, что он провалялся на морозе, ему полагалось, в лучшем случае, долго лечиться от обморожений, и если бы с тех пор прошли всего сутки, чувствовал бы он себя совершенно иначе. Хорошо если бы ему удалось хотя бы пальцами пошевелить, а уж о том, чтобы самостоятельно одеться и бродить по коридорам и лестницам, точно не могло быть и речи. И это не говоря уже о том, что сломанные ребра тем более не могли срастись за такое короткое время. Но пока ему стоило сделать вид, что он верит незнакомке. Разоблачить ее ложь он мог позже, когда он поймет, что вообще происходит.

Вероятно, девушка все же заметила отразившиеся у него на лице сомнения, потому что ее взгляд стал более напряженным.

– А что вы помните о прошлой ночи? – спросила она таким же осторожным тоном, каким до этого задавал вопросы Егор.

Пришла его очередь убедительно врать.

– Помню, что попал в аварию, – сказал молодой человек. – Скатился с дороги на фуре, а потом выбрался из нее и попытался выбраться обратно на шоссе… – он нахмурился, делая вид, что пытается поймать ускользающие воспоминания. – Помню, как шел к дороге по склону и… все.

Девушка бросила торжествующий взгляд на рыжего парня, а потом снова повернулась к Грушеву: