Страница 13 из 14
– Вы верите в Богиню? – спросила строго, вдохновлённая рельефом на фасаде.
– Конечно, мадам, всем сердцем! – пылко воскликнула девушка, от неожиданности вопроса передумав падать в обморок и даже к папе своему жаться перестала. – А как это связано с… – она стыдливо зарделась, – моей откровенной некрасивостью?
– Такой, как вы есть, вас сотворила Богиня. Рискнёте заявить, что она недоработала, схалтурив? Выставите претензию за допущенный брак? Если уж сама Богиня посчитала вас достойным творением, дав жизнь, то как смеете вы, простая смертная, перечить ей? Кто вы такая, чтобы сомневаться в её мудрости? Как можете унижать себя и оскорблять её, критикуя божественную работу? – распалилась не на шутку.
– Ах, мадам, я и не думала…
– Так подумайте, – посоветовала я и отвернулась, отловив общее волнение человеческой массы.
– Что там? – спросила у графа и тот, оценив обстановку, ответил:
– Прибыли признанные красавицы столицы во главе с мадам дер Попагранд.
К этому моменту мы достигли анфилады комнат и, не задержавшись в первой, забитой практически под завязку приглашёнными, проследовали во вторую, которая порадовала наличием столов с напитками и приставленной к ним прислуги.
Почти сразу же за пояснениями графа в комнату вошла стайка женщин, перед которыми все почтительно расступались, сопровождая их продвижение сдавленными вздохами, попеременно то восхищёнными, то завистливыми. Дамы, которые до этого смотрели на нас с Сесилией свысока, разом потерялись и померкли. Одна из красавиц бросила на них высокомерно-насмешливый взгляд, и те, смешавшись, покорно и печально отступили к самым стенам.
Я едва не рассмеялась вслух. Нет, ну всё как и в нашем мире! Нормальный гадюжник, как и в любом большом коллективе, где отношения замешаны на конкуренции, не всегда здоровой. Приободрилась, почувствовав упоительное предвкушение борьбы, и, шагнув вперёд, внимательно вгляделась в мадам дер Попагранд.
Э-э… хм. И гм. И снова хм. Ну, я так не играю. Первая красавица столицы походила на… лошадь. Нет, бюст у неё был, и в отличие от графини Сесилии показывать его она не стеснялась, буквально вываливаясь на окружающих из откровенного декольте, но вот всё остальное… Я расстроилась. Серьёзно. Мадам была высока ростом и широка в кости, а вытянутое лицо довершало сходство с кобылой, причем с не особо породистой, так, рабочих кровей. Интересно, мадам аристократка по происхождению или приобрела этот статус в браке? Как-то я дворянок представляла себе… хм… поизящнее что ли. В пышной взбитой прическе мадам красовалась пара ярких перьев, и это дополнение меня окончательно добило. Э-э… попробуем мыслить беспристрастно… перья – модный штрих, вон ещё у трёх дам они есть, но поменьше и менее лохматые… лицо у мадам не отвратительное, просто… не слишком красивое… а грудь и в самом деле хороша и… Ой, ну нет! Самоуговоры не помогали, не могу я на полном серьёзе конкурировать с женщиной, напоминающей лошадь! Понимаю, что в этой реальности свои стандарты красоты, но мои-то мозги не переделать! Смотрю я на Попагранд и чувствую только стойкое недоумение.
Думаю, постигшее меня разочарование неприкрыто отразилось на лице, потому что проходившая мимо дива глянула на меня и её взгляд враз заледенел. За первой красавицей следовали ещё три, не знаю уж, какие у них были порядковые номера, но при виде них я слегка оживилась. Слава Богине! Одна из дам была постарше меня, грудью поменьше, но с лицом приятным, а вот похожая на неё девушка (предположительно, дочь) была юна и прекрасна (как я это себе представляла), хоть и со скромными, но вполне узнаваемыми дарами Богини. Последняя чаровница была лет двадцати пяти-двадцати семи. Я улыбнулась с облегчением, почувствовав пробудившуюся жажду соревнования. Вот ведь совсем другое дело! А то без достойных соперниц и победа не так сладка. А у меня есть личный пунктик – неумолимо утекающие в прошлое годы – так что, будем считать, наши шансы более-менее равны: у девушек – молодость и немножко красоты, а у меня – природное обаяние и полновесный третий размер. И что-то я не сомневаюсь, противненько хихикнула, что из этого однозначно перевесит.
Улыбнулась красавицам по-доброму, любимой улыбкой нашего управления, и, показалось или нет, но все четверо невольно содрогнулись и поспешили пройти в следующую комнату. Эй, куда это они?
Я рванулась следом, граф и Сесилия едва за мной поспевали.
– Мадам, в ту комнату без приглашения не входят, – приглушенно предупредил дер Грандер-Стант, не решаясь, однако, фамильярно схватить меня за руку.
– Попагранд же зашла? Значит, и нам можно, – невозмутимо заявила, не интересуясь, имелись ли у местных красоток какие-либо привилегии в плане посещения дворцовых помещений.
Так что мы втроём (я и Грандер-Станты прицепом) тоже перекочевали в условно запретную комнату, где я с удовольствием огляделась: народу здесь было на порядок ниже, дышалось и прогуливалось легче и приятнее, убранство радовало бОльшей роскошью, а напитки… прицельно всмотрелась… даже на вид казались дороже и качественнее.
– Меня эта комната вполне устраивает, – сообщила графу, чтобы не переживал.
Он что-то сдавленно крякнул, мимоходом покосившись на дальнюю стену. Я тоже туда глянула, толпы ведь никакой не было, присутствующие отлично просматривались. И у дальней стены, аккурат возле бюста какой-то местной знаменитости (уточню, что имеется в виду жанр скульптурного изображения, а не всенародно любимая часть тела) стояла группа мужчин, к которой неизменно возвращались взгляды всех приглашённых. Особенно к тому, что стоял в центре и рассеянно кивал, попеременно слушая двух собеседников. Судя по сосредоточенным физиономиям говоривших, беседа была далека от праздной, скорее, какой-то доклад или правильно обоснованная просьба, а по откровенной скуке на лице слушавшего – тот ею уже явно тяготился.
Едва мы вошли, центровик бросил на меня быстрый любопытный взгляд и тут же его повторил, но уже с бОльшим артистизмом: кокетливо стрельнул глазками из-под ресниц и сразу же контакт прервал, демонстративно потеряв всякий интерес. При этом сделал какой-то жест, почти незаметный. Приказал охране нас не выпроваживать, дозволяя остаться? Показалось или граф судорожно выдохнул с облегчением?
Комната была хоть и просторная, но всё же не настолько, чтобы я не смогла более-менее рассмотреть мужчину, на котором так или иначе скрестились взгляды присутствующих. Правда, мадам дер Попагранд раз за разом неспешно дефилировала прямо передо мной, старательно привлекая к себе внимание троицы и затрудняя обзор.
Центровик усилия мадам оценил, улыбнулся с ласковой благосклонностью и тут же вопросительно скосил глаза на меня, проверяя, заметила ли я, как старается первая красавица столицы и как положительно он к этому относится. Ха, это что, предложение побороться?!
– Кто это? – спросила у графа.
Мужчина был очень даже недурён. Довольно высок, широкоплеч и крепок, темноволосый, как большинство встреченных мной иномирцев, и с золотисто-бронзовой кожей. Скорее, смуглый генетически, чем загорелый. Хотя, может, это я опять мыслю стандартами своей реальности, предполагая, что высшее дворянство по полям и весям не шастает и загорать не успевает. Вполне допустимо, что он много времени проводит на свежем воздухе, в военных походах, например, откуда мне знать? Главное, что на этой смуглой коже ярче и контрастнее смотрелись ясно-голубые глаза, очерченные угольно-черными ресницами, как подводкой. И эти эффектные глаза превращали умеренно симпатичного мужчину в интересного красавчика, отвлекая внимание от тяжеловатой челюсти и смягчая общую резкость черт.
Полагаю, обладатель глаз был прекрасно осведомлён об их привлекательности, поскольку пользовался ими с отточенным многими годами мастерством, взмахами ресниц, движениями черных бровей и сериями взглядов от шаловливых стаккато до томных многозначительных легато поддерживая кокетливую игру сразу со всеми красотками столицы (из них несомненно выделяя мадам Попу) и как бы провоцируя меня. При этом он умудрялся формально присутствовать в беседе с двумя другими придворными, иногда кивая и роняя веское слово.