Страница 4 из 12
В другой раз, когда я был еще меньше, лет шести от роду, мы с друзьями играли возле леса. Один из них выплеснул на меня бутылку грязной воды из местного ручья, которая на самом деле была канализационной водой, полной бактерий, и мне стало очень плохо. Не думаю, что у парня, который облил меня, были злые намерения. Он просто озорничал, но в то же время подавлял мою волю, как бы говоря: «Мне восемь лет, и я намного больше тебя; посмотри, что я могу с тобой сделать». Я до сих пор помню это чувство беспомощности. Я ничего не мог поделать, потому что он был крупнее и старше меня, и у меня не было другого выбора, кроме как принять его оскорбления и пойти домой. Следующие две ночи меня рвало зеленым, и лишь потом родители наконец отвезли меня в больницу. Как оказалось, у меня был синдромом Вейля, или лептоспироз, – редкое и очень заразное заболевание[13]. Инфекция была настолько серьезной, что я пролежал в больнице три недели, но все-таки выздоровел. Эти моменты знаменуют мои самые ранние встречи со снегом и бактериальной инфекцией, которые впоследствии сыграли большую роль в моей жизни. Те эпизоды были предвестниками того, что должно было произойти.
С юных лет меня привлекали истории. Всякий раз, когда люди начинали рассказывать истории, настоящие истории, о чем-то там, вовне, о чем-то странном, о чем-то глубоком, – они словно затягивали меня в водоворот. И еще я был шалуном. Мне нравилось играть в Тарзана, и я любил проводить время на свежем воздухе в лесу. Мы играли, делая хижины на деревьях и прыгая с ветки на ветку с помощью «лиан» из старых велосипедных шин. Мы связывали их вместе, прикрепляли на ветки, а потом перелетали с одного дерева на другое, стараясь как можно громче издавать «зов джунглей». Мы играли в обезьян и Тарзана, и нам это нравилось. Мы были обезьянами и Тарзаном.
Мы с братом-близнецом очень любили бывать на свежем воздухе и при любой возможности отправлялись на природу, в лес. Мы целыми днями строили хижины, лазали по деревьям, копались в земле и пекли картошку на костре. За всю жизнь я не ел ничего вкуснее. Приправленная солью, эта картошка была восхитительна, изысканна! Она олицетворяла нашу свободу, и никакие ресторанные блюда никогда не могли сравниться с нею, потому что мы ели ее в единении с природой. Пребывание на свежем воздухе обострило все наши чувства. Я думаю, что в наши дни многим детям этого не хватает. Они настолько поглощены своими компьютерными играми и виртуальной реальностью, что теряют из виду реальность истинную – природу, которая стимулирует, развивает и обостряет чувства. Эта оторванность от природы вызывает депрессию и другие проблемы.
Хотя в возрасте двенадцати лет я уже изучал психологию, индуизм, буддизм и йогу, правда и то, что я служил, как и многие мои сверстники, алтарным мальчиком. Тут не обошлось без моей матери, которая была ревностной католичкой. Она была очень набожна и требовала, чтобы ее дети каждое воскресенье ходили с ней в церковь. Но, хотя я и очень старался ради моей дорогой мамочки, я просто не ощущал связи с церковью и находил этот опыт довольно скучным. Посещать церковные службы мне было в тягость, но мать утверждала, что это наш моральный долг. И от такой матери некуда было скрыться. Только не от нее! Она держала нас в ежовых рукавицах, и поэтому мы с братьями и сестрами были вынуждены терпеть бесчисленные воскресенья в церкви, в которой, с моей юношеской точки зрения, ничего особенного не происходило. Я был мальчиком, созданным для суббот. По субботам я мог пойти в лес, испачкаться и вопить во всю глотку, как Тарзан. По субботам я мог бегать по лесу, строить что-то из ничего, изобретать тысячи игр. Я мог раствориться в свободе игры. Лес – это страна чудес для ребенка с творческим воображением. И он совсем не похож на церковь.
В тринадцать лет я решил стать вегетарианцем, что было радикальным решением для молодого (и не только) человека в той культуре. Все вокруг ели мясо и считали это совершенно нормальным делом. Но я познакомился с пожилым джентльменом, который по-своему протестовал против этой культуры. Был канун Рождества, и он сказал: «Если сейчас время Божьего мира на Земле, как оно одновременно может быть временем величайшей массовой бойни?» Действительно, как так может быть? И тогда я начал думать о животных, которых мы потребляем, о том, как с ними обращаются в мясной промышленности, и пришел к пониманию жестокости всего этого. Живых существ доставляли грузовиками на бойню и убивали. В этом не было ничего естественного, никакого человеческого элемента, ничего от «охотников и собирателей». Это была просто жестокая бойня. Зачем?
Чем больше я думал об этом, тем решительнее становилось мое желание отказаться от поедания мяса, и через пару месяцев я уже был вегетарианцем. Поскольку культура была такой, какой она была в то время, она мгновенно заклеймила меня как другого – хотя семья приняла это просто как еще одну мою странность.
Внезапно я оказался гадким утенком. Казалось, что все смотрят на меня и показывают пальцем, говоря: «Ты другой, ты другой». Так и было. Я лелеял свою независимость, строил свой собственный маленький мир. Став вегетарианцем, изучая эзотерические дисциплины и нося длинные волосы, как хиппи, я начал отдаляться от нормальной культуры. Я страдал от попыток подавить свою природу, как страдают многие люди. Как только я смирился с тем, что я не такой, как все, я начал отдаляться еще больше, особенно в своем сознании и в том, как я воспринимал окружающий меня мир. Я был чувствительным мальчиком. И я научился прокладывать свой собственный путь.
Я никогда не был хорошим учеником. Когда дело доходило до истории, языков, математики, естественных наук и всего остального, мои оценки были средними. Не плохими, заметьте, но и не блестящими, и я был убежден, что не смогу поступить в высшее учебное заведение, как мои успешные братья. Для многодетных семей того времени успешная учеба в школе была вопросом выживания. Когда до меня дошло, что лучшие ученики школ поступают в лучшие университеты, делают карьеру и достигают успеха, я записался на воскресные подготовительные курсы, которые позволили мне поступить университет. Но мне не потребовалось много времени, чтобы понять, что такое обучение – не для меня: закончив всего три семестра, я бросил учебу.
Да, я недоучка, и мне совсем не стыдно. Я недоучка, который обучает профессоров и докторов по всему миру. Работа, которую я выполняю, – это закладывание фундамента и переписывание научной литературы, и это, по крайней мере отчасти, потому, что я недоучка. Не зная о том, что происходит в академических кругах, я просто следовал естественному течению вещей и пытался выжить в обществе, опираясь на свою интуицию и инстинкты. Общество в целом очень сильно зациклено на достижении ощутимых результатов и становлении кем-то для других. Адвокатом, банкиром, кем угодно. Но это был не мой путь. Мои инстинкты и интуиция вели меня в другом направлении, и всё из-за моей матери. Она не только сделала меня другим, но и запечатлела это в самых глубинах моей ДНК, души и духа. С самого рождения я был обязан исполнять особенную миссию. Это не делает меня особенным или уникальным, но я верю, что сама жизнь – нечто особенное, и мы должны относиться к ней именно так.
Глава 2. Рождение Ледяного Человека
Мой родной город Ситтард находится в самой южной и самой узкой части Нидерландов; он расположен в полумиле от Германии и в семи с половиной милях от Бельгии. Так что в молодости я находился под влиянием культур этих стран. В возрасте от двенадцати до семнадцати лет я разносил по утрам газеты Algemeen Dagblad и De Telegraaf. День воспринимается совсем по-другому, когда на улицах еще никого нет, а ты находишься в гармонии со своим велосипедом и природными стихиями.
Я всегда был простым парнем и останусь им. Я люблю свой старый велосипед гораздо больше, чем все эти новомодные, сверкающие, разноцветные байки со всеми их игрушками и устройствами. Я трижды ездил на старом велосипеде в Испанию и один раз почти доехал до Африки. Не знаю, что может сравниться со старыми велосипедами!
13
National Organization for Rare Diseases, “Weil Syndrome,” rarediseases.org/rare-diseases/weil-syndrome/№targetText=Weil%20syndrome%2C%20a%20rare%20infectious,%20Leptospira%20bacteria%20known%20as%20leptospirosis.