Олигарх

Крики, вспышки, щелчки фотоаппаратов, кто-то вопит приветственно, кто-то возмущенно…и глаза. Сотни и сотни глаз – любопытных, горящих яростным фанатичным огнем, веселых, ненавидящих – всяких. Здесь есть все – от моих фанатов до хейтеров, ненавистников, которые готовы отдать один свой глаз только ради того, чтобы успешный человек, которому они завидуют, лишился обоих. Больные люди, неудачники – они сопровождают любого более-менее успешного человека, добившегося определенного жизненного статуса. Хейтеры завидуют и ненавидят потому, что понимают – они ничего не добились и никогда ничего не добьются по причине своей полной неспособности. Считаю это некой формой психического расстройства. Так было всегда, и так будет всегда – неудачники завидуют успешным.

- Мистер Карпофф! Мистер Карпофф! Почему вы не хотите принять вызов Мохаммеда Али?! – вопит какой-то мужчина из толпы, и голос его, такой же громкий как трубы, сзывающие на Армагеддон, перекрывает шум толпы. Вот же дал Бог человеку талант вопить с такой громкостью! И кстати – спасибо ему. Это тот вопрос, который мне в общем-то и нужен.

Поднимаю руку, утихомиривая толпу, шум тут же уменьшается раз в десять, и тогда говорю:

- Кто задал вопрос? Выйдите сюда, покажитесь…я вам дам ответ! Не бойтесь, я не кусаюсь! Ну если только немножко…

Толпа смеется – ее легко завоевать. Толпа любит немудреные шутки, в которых ты как будто опускаешься до ее уровня, становишься «таким как все». Если ты завоевал доверие толпы, если переломил ее настроение – эти люди твои. Главное – попасть в цель.

Вперед вышел худощавый человек, одетый в легкий спортивный пиджак и легкие брюки. Тут еще очень тепло, практически по-летнему, так что его наряд вполне соответствует. Это в Москве сейчас уже идут дожди, ветер обивает с мокрых серых деревьев последние листья, бросая их в лица запахивающим на ходу свои плащи прохожим. Здесь – благодать, океан, солнце, самый что ни на есть бархатный сезон.

- Мистер, у вас такой голос… - с улыбкой констатирую я – вы случайно не оперный певец?

- Нет, мистер Карпофф – тоже улыбается мужчина (ему на вид лет сорок) – Просто умею громко кричать. Иногда это помогает. Например, в баре, когда надо официанта подозвать. Или вот сейчас – докричаться до известного человека. Спасибо, что обратили внимание на меня. Ответите на вопрос?

- Отвечу – киваю я – И еще на несколько вопросов. И только вам, да простят меня остальные репортеры. Но я буду стараться говорить громко, насколько смогу. Будем считать, что это незапланированная пресс-конференция. Только потом отпустите меня, ладно? Я и так уже опоздал на съемки! (Повышаю голос) Меня режиссер поколотит!

Смеются – довольные, как сметаны наелись. Ну как же – сумели остановить Карпова и устроить «прессуху»!

- А вот микрофон есть! – по толпе передают микрофон на длинном проводе, провод идет к фургончику с логотипом одной из телекомпаний. И в первых рядах – телерепортеры с камерами. И когда успели их установить? Ох, пахнет это все серой! Ищи Сатану…

- Возьмите микрофон, задавайте вопрос – киваю я репортеру – потом передадите мне. Только давайте недолго, ладно?

- Господин Карпофф…ответьте, почему вы отказываетесь принимать вызов Мохаммеда Али? Вы боитесь его? – улыбаясь, спрашивает репортер, представившийся Говардом Хармсом.

- А зачем мне это нужно? Ну вот сами посудите – я успешный писатель, бизнесмен, должен за деньги драться на ринге? Смысл какой? – усмехаюсь я – У всего должна быть своя цена. Мне не интересен Али, не интересен поединок, у меня хватает денег – зачем я буду рисковать пропустить удар в голову и повредить вместилище разума? Между прочим, в отличие от Али, я в голову не только ем, я ей еще и работаю. (хохот в толпе, свист).

- Но вы же раньше с ним дрались? – не успокаивался репортер – и тоже были не бедны!

- Беден. Потому и дрался – улыбаюсь я – А теперь богат, и мне нет необходимости подставлять свою голову. Вот смотрите – Али занимается боксом, ему стучат в голову. У него там что-то сдвинулось, и он приезжает посреди ночи и начинает вопить в микрофон, мешая мирным гражданам спокойно спать в постели со своей женой. Как это назвать? Наверное, господину Али стоит провериться у психиатра – мое чисто оценочное суждение состоит в том, что такие отклонения в поведении могут быть только у психически больного человека. Я не специалист в психиатрии, но сами подумайте – нормальный человек такое сделает? Я намерен подать на мистера Али в суд и потребовать от него компенсации за нарушенный покой, и за те оскорбления, которые он мне нанес.

- А разве не было бы по-мужски выйти на ринг и набить физиономию оскорбившему вас человеку? – наседал репортер – вы же можете его победить и как следует избить!

- Я не собираюсь избивать больного человека – пожал я плечами, и после секундной паузы добавил – Господа! Пожалуйста, освободите нам проезд! Я опаздываю на съемки фильма «Гарри»! Кстати, рекомендую – скоро выйдет очередная серия, съемки уже заканчиваются. Это будет великолепный фильм!

Толпа загудела, расступилась, и скоро мы уже ехали по улицам города, направляясь в Голливуд, до которого отсюда было всего ничего – чуть больше шестидесяти километров. Ерунда – на хорошей машине, да по хорошим дорогам. Подавать в суд на этого ушибленного придурка Али я не собирался – мало ли что он там болтает? В конце жизни Али будет едва ходить, туго соображать и весь трястись – удары по вместилищу разума не проходят даром. Так что его можно только лишь пожалеть. И скорее всего эта история скоро закончится – Али надоест заниматься ерундой и он от меня отстанет.