Страница 100 из 113
Глава 12
Глава 12
Мне снилось, что надо мной грохочет гром. Гром, и трубный глас – орет что-то, но слов не разобрать. Нет, слова я вроде как узнаю, но…понять не могу. Только интонацию – угрожающую, и почему-то глумливую. А потом меня толкнули в плечо, и я наконец-то проснулся.
- Что?! Что черт возьми происходит?!
- На улице – кивнула бледная, взволнованная Ольга, успевшая накинуть на себя халат (спала она нагишом, говорила – пусть тело отдыхает) – Кто-то вопит через мегафон. Ты спал, как убитый, еле добудилась!
- Набегался вчера – буркнул я, который вчера весь день провел на съемочной площадке под горячим светом софитов, и сто раз пожалевший, что согласился на исполнение этой небольшой роли. Ну зачем мне это было нужно?! Денег у меня и так хватает – что мне какие-то пятьсот тысяч долларов?! А времени съемки занимают просто неимоверно! И мне так не хватает этого самого времени, что я просто валюсь с ног!
Раз пообещал, значит, надо выполнять. Что еще сделаешь? Нельзя подводить людей. Так что кроме обычной суеты – еще и съемки, которые тянутся уже две недели. Благо, что ехать мне из Ньюпорт-Бич до Голливуда всего ничего. И вот – какая-то сволочь не дает поспать!
Одеваюсь, вернее – натягиваю штаны – и шагаю смотреть, что это за такая сволочь там орет. И тут же натыкаюсь на Аносова – хмурого, спокойного, одетого так, будто он вообще и не спит никогда.
- Что там за тарарам? – спрашиваю сходу, и тут же получаю ответ, который меня почему-то ничуть не удивил. Подсознательно я ждал, что так оно все и будет.
- Твой…хмм…«друг» вопит – спокойно поясняет Аносов – Приехал на автобусе, специально оснащенном мощными динамиками, и вопит, как потерпевший. Этот, как его…Мохаммед Али. Боксер, которому ты дважды начистил рожу. Орет – «русские подонки», «Русские - белые свиньи», «Карпов - русская трусливая свинья» - и все такое прочее. Все бы ничего, но там собрался целый отряд этих шакалов, репортеров всех мастей, и с телевидения тоже – они пишут, они задают ему вопросы, и получилась такая пресс-конференция. Есть подозрения, что весь спектакль заранее подготовлен. Иначе откуда бы эти шакалы узнали, что Али приедет сюда и станет вопить в мегафон? Все сделано технично.
- Только это орет, или еще что-то?
- Еще вызывает тебя на поединок – пожал плечами Аносов – Кричит, что начистит тебе физиономию, переломает кости и все такое.
Я прислушался – нет, не орет. Почему? И Аносов тут же пояснил:
- Тихо сейчас. Я полицию вызвал, а кроме того – этот придурок сейчас дает интервью репортерам. Думаю – тебе не стоит выходить. Начнет орать, нести всякую чушь. Ему и так достанется – наши соседи подадут иски в суд за нарушение тишины. Ребятам приказал не трогать ни эту гориллу, ни его автотехнику – себе дороже. Побьем – потом он на нас в суд и подаст. Пусть полиция занимается. Думаю на том все и закончится – проорется и сгинет. Ему надо было поднять интерес к своей персоне – вот и поднял. Прорекламировался за твой счет.
Я вернулся в постель, утащив с собой встревоженную Ольгу, и спокойно лег спать. Само собой – знаю, что завтра начнется.
И не ошибся. Все газеты, даже самые жалкие иплюгавые желтые листки (эти особенно) вышли с огромными заголовками: «Великий боксер Мохаммед Али вызвал на бой русского миллиардера Майкла Карпофф!». Ну и дальше как под копирку: «
Вот же мразь! А то, что он ночью подкрадывается к дому спящего человека, врубает на полную громкость свою чертову кучу динамиков и орет всякие гадости – это нормально? Это не подлый прием?
Ну и дальше пошли рассуждения о том, какой он самый великий, что все ему пофиг, и он одной левой, и что я подлый и жалкий тип, мошенническим образом заработавший свое состояние и отдавший за то душу дьяволу, не могу состязаться с настоящим, профессиональным спортсменом. И что в этот раз, если такой подлый трус как я примет предложение – мне придется совсем плохо. Он вначале отобьет мне внутренности, потом сломает челюсть и последним ударом отправит меня к моему Ленину. Почему это Ленин вдруг стал моим – не знаю. Мне это неведомо. Что творится в голове этого чудика – не могу сказать. Заставить меня драться с ним он все равно не сможет. Плевал я на него! На «слабо» меня не возьмешь.
Коротко сказали, что Али оштрафован судом за нарушение порядка – совсем на мизерную сумму, не стоящую внимания. Вообще-то Али вовсе не беден, и сотня-другая долларов для него совершенно плевые деньги.
К обеду у моей виллы началась подозрительная активность. Появились три фургона телевидения, улицу запрудили всевозможные автомобили всех марок и размеров. У выездных ворот бродили папарацци с фотоаппаратами, ловя удобный момент, и когда моя машина в сопровождении охраны выехала с виллы…оказалось, что ехать нам по большому счету и некуда. Выезд был наглухо забит машинами. И как только вся эта толпа меня увидела – галопом бросились вперед и обступили мой лимузин, вопя, как стадо ополоумевших бандерлогов, или даже хуже. Из криков я понял, что народ желает знать – когда я вылезу на ринг и позволю этому самому Али начистить мою физиономию.
- Мы не можем проехать – сухо сообщил Аносов, подойдя к окну моей машины – Возвращаемся.
- Подожди – отвечаю я, и вылезаю из лимузина.