Четыре грани финала

— Не бойтесь, профессор, — Комое-сенсей аж ухватила Тому за пресловутую правую руку. — Я прослежу за тем, чтобы Камидзе-сан не распускал шаловливые ручки, оправдываясь всякими желаниями культурных связей, так, Камидзе-сан?

— Невезуха, — проворчал тот, и я даже улыбнулась. А вот МакГонагалл смотрела всё так же строго, однако и показушно качать головой не стала.

За всеми разговорами мы прошли внутрь самого замка, открывающегося относительно небольшим холлом — относительно, ибо моя квартирка здесь спокойно уместилась бы. Массивные деревянные двери в Большой Зал оказались закрыты, и гула учеников даже не доносилось. По времени все уже ушли учиться.

МакГонагалл поманила за собой и первой шагнула на ведущую ввысь золотую лестницу. А когда мы все шагнули следом, то лестница плавно, но с недовольным скрипом пришла в движение, целясь вверх. Я ожидала этого и всё равно схватилась за блестящие перила, а Тома с Комое-сенсей еле удержались на ногах, однако по инструкции даже не попытались. А то мало ли, коснётся правая рука — и лестница застрянет на полпути.

Я смотрела во все глаза, но так и не поняла, как именно МакГонагалл ориентируется в этом переплетении. Пролёты состыковывались друг с другом без всяких указателей и предупреждений, зачастую путь раздваивался и растраивался, лестницы могли начать путешествие в любую секунду и не отличались друг от друга — но заместитель директора уверенно шла вперёд, мгновенно выбирая нужную дорогу. Нам оставалось лишь спешить за ней, не отставая, но я всё равно бросала украдкой взгляды на окружающее.

Хогвартс оказался очень светлым замком — куда светлее, чем мне казалось. И не только засчёт то и дело проплывающих в воздухе стаек свечей, мерное сияние просто шло отовсюду и каким-то хитрым образом отражалось от стен так, что не било по глазам. Но я всё равно не сразу осознала, что все эти переходы мы делаем внутри огромной башни, не покидая её пределов и лишь возносясь.

Догадалась лишь по портретам, опоясывающим внутренние стены бесконечной змеёй. Люди на них рассматривали нас безо всякого стеснения, и я тоже оглядывалась на них, пока позволяло движение лестниц. Тем более что разнообразие одежд выглядело как экскурсия в музей истории: от нормальных мантий и попыток одеться как неволшебники-маглы (магов в платьях оказалось куда больше, чем казалось бы) до всевозможных сюртуков, камзолов и таких одежд, названий коих я даже не знала. Попадались и обвязываюшие тело тоги, и внушительные рыцарские доспехи, и их кожаные аналоги. Мне даже показалось, что в одной из картин сидит целое первобытное племя, но лестница слишком уж быстро улетела прочь.

И прилетела к коридору, выводящему прочь из светящейся башни, однако компенсирующему ярким солнечным светом из огромных застеклённых окон. Мы наверняка на самой вершине замка, но холода не ощущалось, наоборот, с каждым шагом становилось теплее.

Я понимала, куда мы идём, и потому без удивления посмотрела на статую каменной гаргульи, вставшую посреди коридора с безучастным выражением искажённой морды.

— Сахарные клыки, — сказала ей МакГонагалл; гаргулья что-то проворчала и отступила, открывая скрытую дверь в кабинет директора.

Здесь света из многочисленных окон было хоть завались, и весь он будто заставлял сиять фигуру Альбуса Дамблдора, терпеливо ожидающего нас посреди комнаты. Директор замка оказался неожиданно высоким, выше меня головы на полторы, но добрая улыбка и общий беззаботный вид мигом сглаживали всё угрожающее нависание.

— Приветствую вас в Хогвартсе, миссис Цукуёми Комое, мисс Сатен Рюко и мистер Камидзе Тома, — Дамблдор тоже говорил на японском, но здесь вообще удивляться нечему. — Надеюсь, вы окажетесь не последними жителями Академия-сити, что остались довольными нашим гостеприимством.

— Но мы ведь и не первые? — Тома задал заинтересовавший меня вопрос, и Дамблдор кивнул.

— Впервые к нам прибывают самые обычные ученики, пусть даже жителей Академия-сити трудно назвать обычными учениками. Особенно вас, — Дамблдор посмотрел на Тому, и я сделала шаг назад. Всё понимаю, милой девочке Сатен Рюко нечем заинтересовать могучих волшебников, особенно если она в чужом сюжете.

— И вас тоже, мисс Сатен, — однако Дамблдор мгновенно посмотрел на меня. — Нулевой уровень не приговор, насколько я понимаю, и даже без этого вам есть чем похвастаться, да?

Он слегка улыбнулся, очки на свету словно бы озорно блеснули, и я напряглась. Это к Сатен относится? К тому, что она влезала во всякое с Микото? Или Дамблдор, как и Дэдпул, знает о моём истинном «я»?

Чёрт-чёрт, легилименция! Он же моё сознание не хуже Шокухо Мисаки может прочесть! Он всё знает!

— Тем не менее, — однако Дамблдор спокойно отвёл взгляд и вновь обратился к Томе. — Поскольку ваша рука может доставить определённые неудобства, то мы разработали специальную программу безопасности. Полагаю, профессор МакГонагалл уже ознакомила вас с главными пунктами.

— Не позволять ничего касаться, — Комое-сенсей так всё и держала Тому за руку, а тот слегка неуверенно сказал:

— Понимаете, я даже не знаю, как это нормально сказать, но… моя неудача…

— Может испортить все наши старания, — Дамблдор понимающе кивнул. — Но скажите, мистер Камидзе, с вами случилось что-то неудачное по пути сюда?

Хм, а ведь действительно. Тома не упал, ничего не сломал, не разрушил, не отменил случайным касанием. Вообще не произошло ничего такого, во что я бы могла ткнуть пальцем и назвать его искусственной неудачей.

— Честно говоря, не сказал бы… — задумался Тома, и Дамблдор вновь улыбнулся.

— Оставлю в стороне подробное объяснение, а то мы тут застрянем до вечера, — хитро сказал он. — Но кратко: мы обработали замок особыми чарами, которые повысят удачу всех присутствующих тут. Замок и общежитие, где вам предстоит жить. Природа этих чар позволяет им игнорировать вашу руку, так что… похоже, оно уже работает.

— Ооо… — Тома как-то вздрогнул, а затем невероятно глубоко поклонился. — Спасибо вам, Дамблдор-сенсей!

— Совершенно не за что, — тот поклонился в ответ. — Думаю, нам даже будет лучше от этого, дисциплина и успеваемость повысятся. Или понизятся, тоже интересно будет взглянуть. Вдруг такая процедура станет регулярной…

МакГонагалл, стоявшая слегка позади директора, делала столь каменное лицо, что я заподозрила: с процедурой этой что-то не так. Однако Тома с Комое-сенсей сияли, и стало чуточку легче. Может, удача сработала, и меня никто не засёк? Надо теперь быть в разы осторожнее, кто знает, когда тебе по пути попадётся очередной телепат.

— Ну а сейчас я проведу вас по замку и как следует покажу самые тайные уголки, — продолжил Дамблдор. — Заодно поглядим, как удача будет действовать. Минерва, благодарю вас, дальше я сам.

— Благодарю, Альбус, — МакГонагалл вышла наружу вместе с нами, но зашагала совсем в другую сторону.

С Дамблдором во главе и замок словно бы ожил: из стен периодически вылетали и вежливо здоровались привидения, рыцарские латы в коридорах подносили металлические перчатки к шлемам, а картины куда оживлённее махали и даже старались болтать, и директор охотно всем отвечал.

Колокол едва не оглушил нас, настолько неожиданно и громко его гул раскатился по всему замку. И даже не успел замолкнуть, когда к нему примешался звон радостных голосов.

— Думаю, нам сейчас придётся слегка потесниться, — Дамблдор отошёл к стене коридора, в котором нас застал колокол, и мы прошли туда же. Комое-сенсей по-прежнему держала Тому за правую руку, дабы он ничего не коснулся даже невзначай, и предусмотрительно встала так, чтобы никакого портрета рядом не оказалось.

Толпа учеников шла прямо навстречу нам, спокойно и без бега, попутно жалуясь на слишком сложное заклинание Отвёртки. На нас многие смотрели с любопытством, кто-то даже замирал, но мигом замечал Дамблдора и не решался создавать пробку. Однако когда я обернулась на прошедших, то увидела, что они смотрят нам вслед и перешёптываются.