Четыре грани финала

Наконец всё смолкло. Я рискнула посмотреть сквозь щели между пальцами — чтобы увидеть улетающую куда-то в сторону змею. Волдеморт пытался распрямиться, но еле стоял на ногах, прикасаясь к себе палочкой.

Часть стены как раз в направлении его взгляда исчезла, и Снисхождение зашла внутрь. Теперь трезубец был при ней, и на пол с него капала кровь.

Волдеморт не просто успел среагировать — зелёная вспышка смертоносного заклятия помчалась от него к императрице троллей. Но на полпути изогнулась и бесцельно улетела в потолок, а трезубец уже золотой вспышкой вонзился в тело мага и почти разорвал его на части. Я вновь прикрыла глаза, однако теперь услышала:

— Даша?! Даша, ты тут, я тебя чую! Выходи, я уже со всем разобралась!

Несколько секунд я просто не знала, что предпринять. Но затем послушно сняла маскировку и встала перед Снисхождением, уставившись на пол. Что-либо говорить или делать было слишком страшно.

— Прости, что так вышло, — она же сделала неловкое движение, будто пытаясь загородить кучу трупов от моего взгляда. — Но я совершенно не собиралась с ними церемониться. И ты сама виновата, если бы меня предупредила, что ожидаешь нападения, то я бы гораздо лучше подготовилась.

— Что?..

Пара оставшихся на ходу щупалец поднимали тело Осьминога в воздух. Тот уже открыл глаза и тяжело дышал, однако всё равно переспросил:

— Что? — тёмные очки слетели с него, открывая пыщущее злобой лицо. — Ты знала о нападении… и ничего нам не сказала?

Грань???: ужасная правда

— Я не собираюсь это «так просто оставлять»! — Осьминог нацепил очки обратно, но всё равно казалось, что его гневный взгляд вот-вот прожжёт всех насквозь. — Погибли мои подчинённые, мы сделали шаг назад в производстве вакцины, от меня утаивали столь важную информацию, а сейчас ещё и виноватым сделают!

— Если честно, ты сам должен был догадаться, что Алистер в нас целится, — заметил Дэдпул, вставший рядом со мной. Мы переместились в то, что раньше было обеденным залом, но сейчас могло похвастаться лишь полной разрухой, увенчанной остатками стола.

— Догадаться? — Осьминог взревел одновременно с возмущённо задрожавшими щупальцами. — Я организовываю работу нескольких сотен людей, выслушиваю их мелкие жалобы, сам тружусь не покладая всех рук и должен ещё что-то догадываться? А почему та, что взялась нас защищать, и та, что нас всех собрала, не должны догадываться? Потому что вы хотите выставить меня крайним, ибо злодея можно, так ведь?!

— Пожалуйста, успокойтесь! — оба Бубльгума замахали руками, один из них ещё и что-то прошептал. — Никто никого не выставляет крайним. Мы все делаем одно большое дело, и не должны позволять подобным дрязгам ссорить нас, делая уязвимыми перед лицом общего врага!

— Я-то согласен, — Осьминога это ничуть не успокоило. — А что насчёт остальных? Что ещё я узнаю только после того, как едва не погибну? И что ещё должен узнать? Вот давай-ка, ты, — его покорёженное щупальце ткнуло в меня. — Выкладывай, какие ещё нападения и напасти нас ждут. А ещё почему ты ничего не сказала об этом. Всё как есть, и только попробуй что-то утаить!

Я вздрогнула и посмотрела на окружающих, но никто не спешил помочь мне. Даже Дэдпул скрестил руки на груди и уставился так, будто ничего не знал.

Хотя прекрасно знал. В том числе что я не могу солгать. И сам убеждал меня, что всё будет в порядке!

— В той временной линии, откуда я пришла, нападение было другим, — вопрос задан, и не могу не ответить. — Мы находились в другом месте, нас атаковали другие враги, и цель была другой. Алистер желал захватить учёных, а не убивать их, и я была уверена, что сейчас всё будет точно так же. Меня убедили, что будет точно так же.

От разгневанного взгляда в сторону Дэдпула не удержалась, но тот никак не отреагировал.

— Другое нападение должно было произойти в стенах Хогвартса, куда мы отправились бы после первого нападения. Туда Алистер прибыл бы уже сам, и в том будущем я сумела уговорить его исправить содеянное. Мы переместились вперёд во времени поймать прошлую меня, также улетевшую в будущее, и рассказать ей про всё, что произошло. А также заразить слабым возбудителем болезни, неопасным для окружающих, но позволяющим сделать из моей крови вакцину.

— Подожди! — Осьминог прервал абсолютно бесцеремонно. — А зачем в будущее? Вы не могли вернуться в прошлое, чтобы Алистер остановил сам себя?

— Я…

— Или отправить с тобой кого-нибудь более адекватного? — на Дэдпула он покосился так же неодобрительно. — Или уже готовую вакцину? Зачем повторять всё, зачем позволять болезни разгуливать? Чтобы замкнуть временную петлю? Да не надо её замыкать, она сама замкнётся в пересечении параллельных координат четырёхмерного пространства!

— Я…

— Не мучай девочку, — Снисхождение наконец заговорила. — Ей выдали инструкции, и она шла по ним. Думаешь, все такие умные и сразу разберутся с путешествиями во времени?

— Да я уже понял, что сильных своим умом не найти, — Осьминог словно перенял скорпионий яд. — В таком случае попрошу больше не появляться. Ваша кровь собрана, с будущим мы сами разберёмся. Как и со всем тем, что ещё предстоит. Ну или я увольняюсь, потому что работать в условиях такого предательства просто отказываюсь.

— Это тебе-то говорить про предательство? — Снисхождение сжала трезубец, однако Человек-Паук, до сих пор держащийся в стороне вместе с Веномом, спокойно сказал:

— Я поддерживаю Отто. Даша, всё понятно, что с путешествиями во времени главное — не напортачить. Но опускаться до такого тоже нельзя. Ты могла объяснить мне, уж я-то найду способ донести всё до Отто и остальных так, чтобы они поняли. Я, конечно, сам виноват, что не стал выспрашивать, доверился… кстати, Вейд, — повернулся он к Дэдпулу. — Ты ведь тоже про всё знал, но и сам не сказал, и девочку уболтал, так?

— Прости, Питер, — вот сейчас Дэдпул забеспокоился. — Есть вещи, что я просто не смогу объяснить.

— Что ж… тогда я повторяю слова Отто, — Человек-Паук говорил всё это добродушно и одновременно твёрдо. — Вам двоим лучше бы больше не появляться тут и не контактировать с нами. По крайней мере, пока всё не закончится.

— Красавица… — начал было Дэдпул, когда мы телепортировались к нему на базу. Но я мгновенно развернулась и закричала:

— Это ты во всём виноват!

Гнев, сдерживаемый с самого начала обвинений, вырвался наружу — и впервые за долгое время не собиралась его укрощать.

— Я же говорила, что стоит предупредить всех! А ты всё «нет, они сыграть не могут, они не поймут» — ну, вот теперь они совсем не так поняли! А если всё изменится полностью? Если на них опять нападут? Если из-за всего этого они не смогут создать вакцину? Если всё пойдёт под откос просто потому, что мы вцепились в это правильное течение будущего, хотя оно уже давно не правильное! Что тогда, а, Вейд? Ты ведь знаешь ответ, не знаю как и откуда, но знаешь! Так скажи мне, что дальше!

— Красавица, — Дэдпул, кажется, ничуть не обиделся на мои крики. — С чего ты взяла, будто я что-то знаю?

— Но ведь ты…

— Меняя глюкает. Постоянно. Я же говорил, что даже сейчас вижу, как шапка на тебе шевелит кроличьими ушками.

— Я не ношу шапки…

— О, тем более. Так что если тебе вдруг кажется, что я знаю дальнейший сюжет, или что-то там скрываю, или типа того, то нет. Это просто очередной мой глюк так выглядит со стороны, — Дэдпул развёл руки в стороны. — Я же далеко не первый и не последний псих, который издали кажется гением, правильным, знающим как надо и всё такое. Но нет. Я не знаю. Мне всё лишь чудится, и если это чудилово как-то совпадает с реальностью, то самому интересно, как так выходит.

Я смотрела на него, открыв рот. Ярость по-прежнему рвалась наружу, но теперь просто не знала, куда себя приложить. И всё, что смогла — пробормотать:

— Ну и нахуй ты тогда нужен.