Неподчинение

Поездка в клинику много времени не заняла, я записалась на следующую неделю, чтобы узнать результаты и попросила ни в коем случае не выдавать их никому, кроме меня.

В доме оказалось оживлённо: собака, изображавшая мою Шанель, лаяла, громко и неожиданно звонко для своих размеров. Я зашла в гостиную, не снимая обуви, разглядывая причину, по которой так всполошился Йорк. Посреди большой, светлой комнаты стояла высокая девушка, черные волосы собраны в конский хвост. Стояла спиной, а Динар ей улыбался, и улыбка эта растаяла, стоило ему заметить меня:

— Зай приехала. Знакомься, это Алиса. Она займётся дизайном нашего гнездышка.

Алиса повернулась, — изящные черты лица, большие светлые глаза, губы в яркой помаде растягиваются в улыбке.

— Очень приятно, — пропела она, но я ее не слушала, обращаясь к Динару:

— Зачем нам ремонт?

Мы купили дом всего год назад, свежвыкрашенный, с отделкой как со страниц журнала о жизни богатых и знаменитых. Я не хотела никакого ремонта. Я вообще хотела, чтобы меня меньше тревожили и предстоящие перемены воспринимала плохо.

— У вас устаревший дизайн, сейчас уже никто не использует в отделке…

Я перебила Алису, извиняясь:

— У меня голова болит, я пойду к себе, Динар, ты не против? — и не дожидаясь ответа, ушла. Голова и вправду раскалывалась, собака лаяла, запах духов Алисы вызывал тошноту. Кажется, я опять забыла сегодня поесть, только сил на то, чтобы добраться до столовой, уже не оставалось. Я медленно побрела в сторону комнаты, ощущая, как расползается боль от затылка к вискам, опоясывая голову. Сюда, в спальню, почти не долетали звуки снизу, я легла на кровать, надеясь, что боль уймется, но она не проходила. Выждала минут пятнадцать, а потом сдалась и пошла за аптечкой. Среди моих лекарств парацетамола не оказалось, я помнила, что видела упаковку на кухне. Надеюсь, звонкая Алиса уже покинула наш дом, а с ней вместе и запах ее приторных духов, и сам Динар.

Чтобы не попасться никому на глаза, я шла тихо, скользя по ступеням, одна, вторая, третья. Чужой разговор, почти неслышный, едва доносился со стороны детской, и я бы не обратила внимания, если не поймала тембр голоса Алисы. Значит, все ещё здесь она. Прислушалась, а потом все же, решила подслушать — ещё одна вредная привычка, доставшаяся мне из детства. Подошла, остановившись в полуметре от детской, — здесь, за углом меня не видно, но все слышно прекрасно.

— Может, не надо при ней? — вопрошала Алиса, но Динар ее перебил:

— Она все равно не разговаривает, только и умеет, что вслух считать.

— Ты не хочешь ее в какую-нибудь клинику специализированную отправить?.. Для таких детей.

— Вот решим сначала вопрос с ее мамой, а когда от нее избавимся… — хмыкнул мой муж.

Я назад шарахнулась, сама не помнила, как до комнаты добралась. Слышал ли меня Динар, понял ли он, что я подслушивала? Меня рвало, сухие спазмы раздирали горло, но ничего, кроме желчи, не выходило. Я забралась в постель, накрываясь одеялом с головой, и свернулась, обнимая колени. Знобило, головная боль не отступала, только хуже становилась. Почему? Почему Динар со мной так решил поступить, ведь он любил меня, пусть своей больной, странной любовью. Я знала, что только я была способна вернуть его к жизни, что если мы ругались — он срывался, теряя человеческий облик. Его сначала запирали, чтобы ничего не просочилась дальше стен родного дома, а потом родители поняли — единственный метод, который работает с Динаром, это я. Только благодаря мне он снова из монстра превращался в доброго, ласкового Динара, которого я знала и любила. Теперь этот человек хочет избавиться от меня, а на мое места пришла Алиса — дизайнер, оставляющая следы на спине моего мужа во время их секса.

Я боялась. Жутко, до тошноты, впервые поняв, что сама за эти годы дистанцировалась от всех, решив, что так будет лучше.

Я не могла сейчас рассказать об этом Таиру, слишком сильно брат был повязан с мэром. И если брат узнает о том, что задумал Динар, быть беде. А у него жена, дети…

Нужно было действовать иначе, быть хитрее. Руслан… Здесь, за столько километров от родного дома, он по-прежнему оставался единственным, кто мог помочь.

Ещё час мне понадобился на то, чтобы укрепиться в собственном решении и продумать план. Ключи от калитки я украла у домработницы ещё несколько месяцев назад, на всякий случай. Ждала, что после этого замок поменяют, но она промолчала, боясь, видимо, реакции от охраны, а может, сделала дубликат у няни.

Теперь оставалось дождаться только, когда Динар покинет дом, а Раиль ляжет спать. К вечеру стемнело быстро: небо заволокли грозовые тучи, и я видела, как во дворе скользнул яркий луч фар Динаровской тачки — уехал, наконец. В двенадцатом часу ночи в дверном проёме мелькнула тень Раиля. Когда мужа не было дома, он почему-то всегда проверял меня именно таким образом. Я дышала размеренно, притворяясь спящей. Ещё немного, осталось ещё чуть-чуть.

Наконец, в доме стало абсолютно тихо. Я спустилась до первого этажа, стараясь не нарушать тишины ночного дома. Прошла мимо лежанки Шанель, на которой спала чужая собака. Она подняла на меня сонную морду, и я замерла на цыпочках, боясь, что собака разразится лаем, но та промолчала, снова устраивая курносую морду на мягких лапах. Дверь, которой пользовалась обслуга, оказалась запертой. Дом обычно не сдавали на сигнализацию: пару раз Динар возвращался за рулём вусмерть пьяный, а следом за ним — наряд, и теперь Раиль предпочитал охранять дом самостоятельно. Но и он нуждался во сне.

Я осторожно открыла дверь, отсюда до калитки — пятьсот метров, под ярким освещением прожекторов, а дальше свобода. Там, за большим забором, мне будет легче дышать, а пока я не могла сделать и вдоха, преодолевая короткое расстояние быстрым, сбивающимся шагом.

Калитка открылась неожиданно быстро, я обернулась на мгновение назад — Ясмин, я вернусь, я не оставлю тебя! — а потом я побежала. Так, словно за мной погоня, длинные полы платья, которое я не додумалась переодеть, хлопали по ногам, низкие каблуки мягких туфель стучали по брусчатке.

Руслан жил недалеко: я не знала его квартиры, только номер дома нашла в сети, тогда же, вместе со статьей. Денег с собой было мало, но я немного разбиралась в городе, а потому пошла пешком. Если Руслана не окажется дома? Если я не найду его квартиру? План, казавшийся логичным и продуманным, разваливался на составляющие, чем ближе я подбиралась к нужному дому. Новая высотка возвышалась надо мной, словно гигантское многоглазое чудовище, а я не знала, с чего начать поиски Руслана. Так и стояла в темноте, под дождем, наедине с собственными страхами, не зная, как буду возвращаться назад, не зная, что делать дальше.

Напряжение достигло пика: может, стоит вернуться назад? Пока не поздно, лечь под одеяло, может, Раиль не заметил моего отсутствия?..

А потом я увидела его. Руслана… Все слова растеряла, шла за ним, не понимая, что нужно говорить, мокрая, замерзшая, неприкаянная. Так хотелось коснуться его, ощутить человеческое тепло, но я в пол смотрела. А в квартире он кофе начал мне готовить, как тогда, пять лет назад, и это окончательно добило. Глаза закрыла и выпалила:



— Спаси нас. Меня и мою дочь. Мой муж… Мне кажется, он хочет меня убить.

— Ты знаешь, что я потребую взамен? — спросил Руслан, а я поняла: до чего же все просто. Нужно просто быть хорошей Зайкой. Послушно сняла с себя мокрое платье, оставшись в белье и шагнула к нему навстречу.

Глава 6. Руслан

Пальцы её слушались плохо. Боится? Та Зай, которую я знал, в принципе ничего не боялась. За её спиной стояла поддержка семьи. Но эту Зай я не знаю. Взрослая женщина, которая, наверное, знает чего хочет. Отчего же столько неуверенности в неуловимо изменившейся Зайнаб?

Она должна была отступить. Вспыхнуть, заливаясь румянцем. Уйти, громко хлопнув дверью. Прошлая Зай так и сделала бы. Но пуговица расстегивается за пуговицей мучительно медленно, я не могу отвести взгляда от её тонких пальцев. Разве мог я помыслить, что она не испугается?