Соблазн для Шейха

Меня завели в какую-то комнату, где была одиночная камера, напротив которой стол деревянный стол со стулом. Сопровождающий забрал у меня смартфон и завёл в камеру, в которой находилась одна единственная кушетка и раковина.

Сев на твёрдую поверхность, застеленную синим пледом, поёжилась. Из-за того, что эмираты были жаркой страной, в каждом помещении у них были работающие кондиционеры. И эта комната стала не исключением.

Из-за мокрых волос и платья стало холодно. Мурашки побежали по спине, а ладони вмиг стали холодными. Надеюсь, процесс пройдёт быстро, потому что мне не хотелось заболеть, вернувшись обратно домой.

Обхватив себя руками, стала ждать хоть одного человека, который мог бы выключить кондиционер. Сопровождающий меня полицейский ушёл сразу же, как закрыл камеру, оставляя меня одну.

Время текло дико медленно, и мне казалось, что прошло уже более двадцати минут. Но часы, висевшие на стене, показывали, что прошло только девять минут. Хотелось вытащить из-под себя затёртый плед, но это было выше моего достоинства. Я не настолько замёрзла, чтобы идти на такие меры.

Дверь внезапно открылась, и я перевела свой взгляд на вошедшего человека. Араб в такой же зелёной форме, как и все его коллеги, прошёл вперёд и сел за свой стол, не обращая на меня никакого внимания. С его лба каплями спускался пот, и что-то мне подсказывало, что на мою просьбу он откажет.

– Не могли вы выключить кондиционер? – произнесла, чувствуя, как пальцам ног становится холодно. Мужчина поднял медленно на меня свой взгляд, осматривая. Его высокомерное выражение лица чуть не разозлило меня, но я старалась не показывать своей неприязни.

Полицейский заинтересованным взглядом прошёлся от моих голых плеч  до обнажённых ног, и остановился, разглядывая. Наконец, увидев мои подрагивающие плечи, сошёл до нисхождения, и, взяв пульт, чуть убавил мощность кондиционера. Легче не стало, но это было хоть чем-то.

Араб отвернулся от меня, взял бумаги с края своего стола и выставил перед собой, читая. С бесстрастным лицом пробежался по строчкам, и обернулся ко мне.

– Что же вы, Анна-Мария, чужое-то берёте?

– Давайте начнём с того, – недовольно  начала, но сразу же была перебита недовольными словами полицейского.

– Начнём с того, что вы здесь просто отвечаете на вопросы, – от его тона меня коробит, и я не могу сдержать выражение неприязни на лице. Мы друг другу явно неприятны. – Зачем вы украли книгу и хотели вывести её из страны? Здесь сказано, что вам принадлежит музей. Хотели выставить историческую ценность как экспонат?

От этой фразы чуть не смеюсь в голос, удивляясь такой глупости.

– Вы серьёзно считаете, что я выставлю краденую ценность всем на обозрение? – язвительно спрашиваю, представляя эту картину. На мои слова мужчина кивает, но, даже не соглашаясь со мной, а каким-то своим мыслям. – Я ничего не крала. Мне плевать на ваши книги.

– Тогда, – с победным видом поворачивается он ко мне лицом, и произносит: – Почему в вашем чемодане была найдена одна из пропавших книг?

– Что? – не верила своим ушам. Нет, в моём чемодане точно ничего не могло быть. Сегодня утром собирала его, и там ничего не было.

– Что же, – мужчина встаёт с места, кидает бумаги на стол и идёт к выходу. – Тут всё понятно, иду оформлять. Доказательства есть, не вижу смысла оттягивать. А вы пока вспомните, куда припрятали вторую. 

Он уходит, закрывая дверь, оставляя меня одну со своими мыслями, мёрзнуть под кондиционером. Весь диалог я и позабыла, что вообще замёрзла.

Как такое могло произойти? То, что ничего не брала, была уверена. Лунатизмом не страдала, и гипнозу не поддавалась, значит, это сделал кто-то другой. Но кому я перешла дорогу? Это было странным, потому что никому в лагере не дерзила, была со всеми вежливой.

Покоя мне не давала та мысль, почему книга в чемодане была одна. Где вторая? Почему ни Умар, ни тот, кто перевозил книги, ничего не заметили? Либо кто-то из этих двоих подстроил это, либо же сделали подмену.

Только вот, зачем всё это делать? И почему виноватой стала я?

Дверь открылась, и я не сразу подняла взгляд, думая, что это вернулся тот полицейский. Неужели так быстро?  У меня пока не было никаких доказательств, которые могли доказать, что меня подставили. Меня явно не станут слушать без них.

Подняв голову, мои глаза расширились от удивления, потому что перед глазами явно стоял не тот полицейский. Вряд ли он успел за эти десять минут похудеть, накачаться и сделать пластическую операцию.

Передо мной стоял шейх Азар ибн Дари аль Азар собственной персоной. Несмотря на то, что арабские имена были сложны в произношениях и в целом запоминании, это имя хорошо отложилось у меня в голове.

Мужчина, словно грозовая туча направился к моей камере, пугая своим видом. Сейчас он не выглядел таким заинтересованным, как в наши встречи. Злой, одновременно равнодушный и разочарованный.

Даже отсюда видела, как были напряжены его мышцы под чёрной рубашкой, которая невероятно шла ему, выделяя бронзового цвета кожу.

И что привело его сюда? Почему он один?

Наверняка ему доложили, что «я» сделала и к чему меня приплетают. Только при виде этого мужчины, хотелось оправдаться и сказать, что к этому никак непричастна. Но вряд ли он поймёт мои фразы, поэтому молча продолжила наблюдать за его приближением.

Мужчина остановился у решётки, посмотрев на меня сверху вниз. Только от этого взгляда что-то заставило встать меня и выпрямится. Не хотела выглядеть жалко, поэтому скрестив руки перед собой, гордо вздёрнула подбородок.

Если не словами, то хоть видом покажу, что то, в чём меня обвиняют – глупая ошибка.

Только вот вся моя уверенность летит к чертям под землю, стоит мне услышать его слова, произнесённые на чистом английском, даже без акцента:

– Я разочарован, Анна-Мария.

Моё имя из его уст ударило словно хлыст, и что-то мне подсказывало, что язык он выучил не за эту неделю, что он не приезжал. А это значит, что меня всё это время держали за дурочку.

 Глава 10

Асад

Сидя за столом в своём кабинете, последнее, о чём я думал, была работа. Все мысли забила эта русская девчонка, которая сегодня уезжала из лагеря. Это означало только одно – скоро она уедет из эмиратов.

Сегодня у неё было свидание с тем юнцом, которого видел в прошлый раз. Он оказался сыном оценщика реликвий, поэтому появился на закрытых раскопках. Стоило воспроизвести в своей памяти то, как она трогала его, кулаки чесались, намереваясь столкнуться с чьим-то лицом.

Успокаивался только той мыслью, что скоро она станет моей. Сегодня вечером, придя в номер своей гостиницы с прогулки, её будет ждать сюрприз, после которого она сама захочет остаться в Эль-Айне. Ко всему прочему, по моему указанию все рейсы в Россию были перенесены из-за непогоды. В Москве очень вовремя образовался густой туман, из-за которого было опасно приземляться.

Сегодня мой план вступит в действие, и мне не нужно будет сидеть, и желать ту, которая сама будет у моих ног. Я растоплю этот лёд с именем Анна-Мария, и сделаю своим.

Представления, как она стонет подомной, сжимая ладонями простынь, не дают мне спать. Пытался перебить эту картину с помощью своих наложниц, но не вышло. Сколько бы они не старались, удовлетворяя меня, мне всё было мало.

Надеялся, что когда заполучу русскую, моё влечение к ней пропадёт. И тогда спокойно продолжу жить, занимаясь своими делами, не отвлекаясь на пошлые фантазии. Чёрт, как же сейчас хотелось схватить копну чёрных волос, дёрнуть вниз и почувствовать горячий язык на своём члене.

– Господин Азар, – слышу через дымку голос своего помощника, и открываю глаза, прогоняя все мысли, связанные с Анной-Марией. Слишком много думал о ней и порой не замечал, что происходит вокруг. – У меня плохие новости. Это касается русского археолога.

Услышав его слова, мгновенно напрягся, выпрямился на стуле, и жёстко, не следя за своим тоном, грубо и напряжённо проговорил: