Неделовые отношения

Со своего места я видела его темную макушку, а еще могла поглядывать, чем он занимается в рабочее время — что тоже плюс.

Сейчас Николай торчал на нашем фирменном сайте, внимательно читая все разделы, пока не дошел до фотографий специалистов. Эту фотосессию мы делали месяца полтора назад, и если честно, снимки с нее мне ужасно не нравились. Нас заставили вырядиться в скучный черно-белый прикид, ради которого пришлось ехать в магазин за футболкой в десятом часу вечера. Со мной визажист постарался на славу, нарисовав мне огромные яркие губы. Возможно, поэтому я казалась себе на этих фотках глупой куклой с рассеянным выражением лица. Максимум — «Машенька, налей мне кофейку», но никак не будущий креативный директор в известной группе компаний.

В довершении ко всему в фотошопе мне замазали татуировку на руке, видимо, чтобы не сильно выбивалась из образа типичного представителя офисного планктона. Тату я сделала, поддавшись на уговоры Ромы, но ни разу о своем решении не пожалела.

И теперь, когда Коля разглядывал мое изображении на своем большом экране, чуть склонив голову в бок, я чувствовала себя неуютно.

Словно почувствовав мой взгляд, Пудовиков обернулся ко мне, подмигнув, а я пожала в ответ плечами, растерявшись.

Телефон прожужжал, показывая входящее сообщение в мессенджере. Я открыла его и замерла, глупо вчитываясь в короткую фразу.

«Затерли или позже сделала?»

Аватарка та же, что и Вконтакте, черно-белая, сделанная, очевидно, в каком-то ночном клубе.

«Затерли»

«Зря. Красивая работа», — спустя мгновение пришло от него.

Продолжать общение я не стала: возможно, это был его способ адаптации на новом месте, легкий флирт со всеми подряд.

Но, даже если Коля выделил меня из всех сотрудников, приближать его к себе мне не хотелось. Чем лучше будут между нами отношения, тем тяжелее потом переступать через себя. А должность мне ой как нужна.

Впрочем, Коля и не настаивал. Спустя пятнадцать минут его утащил Главный, неожиданно зачастивший к нам в офис, а я смогла, наконец, поймать Лену.

Она как всегда неслась с папками, прижимая их к груди и параллельно общалась по телефону. Выглядела подруга при этом взлохмаченной и очумелой. Я схватила ее за локоть, останавливая броуновское движение по коридору.

— Все, я поняла, перезвоню Вам через десять минут, — и тут же, не меняя интонации, добавила уже мне, — у меня есть только три минуты. Здесь говорить будем или надо уединиться?

— Давай уединимся.

— Тогда идем в мой кабинет.

Лена мне действительно нравилась, хотя именно с ней найти общий язык было тяжелее всего. После того, как два года назад на мой вопрос она заявила «думать — это не больно», я общения с ней старалась избегать.

А потом, на одном из корпоративов, мы оказались за одним столом и разговорились. Да так, что теперь общались и вне работы, и именно Лена обещала сделать все возможное, чтобы я смогла занять вакантную должность.

— Тут выяснилось, что у нас есть с Колей общие знакомые. Пообщалась я с ними и узнала много интересного.

— Не тяни, — я плюхнулась на свободное место, отодвинув кипу актов, занимающих стол.

Ленкины глаза за стеклами очков хитро блеснули, а значит, меня действительно ждало что-то интересное.

— Про фирму, в которой он трудился в Москве, ничего интересного, сама можешь почитать в гугле. Все у них там хорошо. А вот два года назад, до переезда в столицу, Пудовиков работал в «Прайм-тайме». Ты знаешь, что с ними произошло?

Я отрицательно покачала головой. Тогда я только устроилась на работу и ничем больше не интересовалась.

Лена, между тем, продолжила:

— Это маркетинговое агентство, и Коля в нем трудился исполнительным директором. А их босс к тому моменту уже полтора года как увлекался учениями Рона Хаббарда. Кто это, я так понимаю, ты тоже не в курсе?

— Неа.

— Хаббард — отец-основатель саентологии. И менеджмент его к этой самой саентологии напрямую подвязан. В общем, начальник Колин и сам стал обучаться  этой ерунде, и сотрудников своих туда загнал. Начал, разумеется, с топов.

В первое время после внедрения новых методов фирма работала гораздо лучше, чем раньше. Выросли все показатели, увеличились обороты, компания начала получать совсем другие деньги. Но при этом зарплаты сотрудников расти не собирались, а в какой-то момент их и вовсе перевели на процент, подвязанный к почти неосуществимому плану. И все это шло параллельно с тем, что на свое обучение их босс тратил баснословные суммы, и выдирал он их прямо из фирмы. Это не метафора, стоимость некоторых курсов доходила до трех миллионов рублей, и таких курсов — чертова туча. И если  для крупного бизнеса эти потери могли быть не такими заметными, то в рамках небольшого маркетингового агентства они составляли большую часть прибыли.

В определенный момент зарплату, которую и так задерживали, стало платить нечем. При этом доходы фирма продолжала получать, сотрудники свои обязанности выполняли, но денег так и не видели. Люди стали постепенно увольняться, компания разваливалась, и в один прекрасный день кто-то из недовольных накатал письмо с жалобой в прокуратуру.

И гонять их начали все подряд, начиная от налоговой и заканчивая ФСБ, а на босса пытались завести дело по статье экстремизм. Остаток денег ушел на то, чтобы все это не просочилось в прессу, дело так и не возбудили за отсутствием состава преступления. Босс уехал из страны, остальные тоже разбежались, кто куда. Не волчий билет, конечно, но работы Коле здесь не нашлось, видимо, тяжело было с такой славой найти хорошую должность. Вот в Москву он и уехал, пока тут все не забудется. А не успел вернуться обратно, как уже наш Главный его к себе позвал.

Я слушала Лену с открытым ртом. Все, что она рассказывала, с трудом укладывалось в голове. Какая, к черту, саентология? Экстремизм? И вот такой человек поведет нас в светлое будущее? Главный совсем рехнулся?

— А если он у нас начнет это свое… сектантство пропагандировать?

— Будем надеяться, что до такого не дойдет.

— Не хочешь рассказать Главному?

— Он и сам в курсе этой истории. Наш общий друг клялся и божился, что Коля не сектант.

— Но приглядеть за ним все равно стоит.

— Вот и приглядывай, — фыркнула Лена, — ладно, все это между нами, дальше не распространяется. Я побежала, — и взяв с меня обещание молчать о нашем разговоре, подруга умчалась по своим делам.

А я, прихватив ноутбук, поехала на первую встречу, но думать о ней не могла.

Про саентологию я не знала ровным счетом ничего, кроме того, что к этой церкви причисляет себя Том Круз.  Оставшиеся полчаса времени я провела в машине, читая все, что смогла найти про «Прайм-тайм». Статей было немного, штук пять, плюс пару заметок в местных интернет-каналах. В одном из материалов обнаружилась фотография, где несколько человек, улыбаясь на камеру, держали в руках сертификаты. Николай среди них, остальные лица не знакомы. Подпись — «Сотрудники «Прайм-тайма» после прохождения саентологического тренинга». Просто прекрасно.

По виду Коли сложно было определить, как он относится ко всему этому. Вполне возможно, что Пудовиков держался за свою должность  и соглашался на все, что хотел босс от своих сотрудников.

А чтобы я сделала бы, окажись на его месте?

Черт его знает. Возможно, вот так же улыбалась, стоя с дипломом в руках. Привычка во всем и всегда быть лучшей даже тут могла бы дать о себе знать.

Общение с клиенткой помогло переключиться. Знакомые  темы отвлекали, а собеседница попалась настолько приятной и разговорчивой, что вместо получаса я просидела с ней почти полтора. И расходились мы довольные друг другом, с подписанным договором.

Как всегда, после таких встреч, хотелось быстрее окунуться в новый проект. Это было наше первое веганское кафе, за разработку которого я взялась,  и в воображении уже мелькали варианты названия и логотипов.

Начинался мои самый любимый момент в нашем деле: после договора мы соберемся всем креативным отделом, начнем мозговой штурм и будем придумывать имя проекта, создавать его концепцию и оживлять.