Совёнок

  'Приезжай, пожалуйста, я с ума сошёл и мне чудятся призраки... У меня на камере есть фотография НЕЧТО... Спаси, пожалуйста, ко мне каждый вечер приходит спать Франкенштейн!' - чего только он не передумал, когда, наконец, пришло смс о пополнении баланса. Телефон в ладони прибавил в весе. Сергей задумался, что же будет, если он НЕ позвонит?.. Ничего? Всё останется, как и прежде, она будет приходить к нему снова и снова, а он снова и снова будет её фотографировать, видеть настоящей, и медленно соскальзывать в пропасть безумия.

  'Пропасть безумия', - какое избитое выражение. Оно означает лишь то, что, сидя наедине со своей паранойей, действительно сходишь с ума, и тебе нужен хотя бы живой голос со стороны, чтобы взглянуть на проблему яснее.

   Значит, нужно звонить!

   Отбросив сомнения, Сергей набрал номер. Тишина в трубке, а затем голос оператора: 'Набранный вами номер не существует'. Он попробовал ещё раз, и с тем же результатом. Ну конечно. Вчера в прихожей Наталья еле стояла на ногах, она вполне могла написать номер неправильно. Чёрт с ней! Можно позвонить Марье и рассказать ей, пусть сочтёт сумасшедшим, но она-то знает, в каких обстоятельствах он оказался и, может быть, всё поймёт. Он набрал номер Марьи, длинные гудки, а затем снова голос оператора: 'Вызываемый абонент недоступен или находится вне зоны действия сети...'. Никогда не отвечает.

   До половины восьмого он непременно должен с кем-нибудь поговорить. Позже нельзя, иначе снова придётся играть роль незамечающего никаких изменений художника. Грань, когда человек боится показаться смешным или безумным - стёрлась.

   Сергей бросился к компьютеру, рядом с которым лежала его копия договора. В ней наверняка указан юридический адрес - не фактический, и возможно там вообще ничего нет, но может по нему удастся найти Наталью?! Однако, как бы он не искал, подписанный вчера договор не нашёлся. И что бы он вообще мог сказать при личной встрече? В голове промелькнула тысяча отговорок: он просидел в квартире полгода, почти не видел людей, ему больно спускаться по лестнице, а лекарства после операции назначили чересчур сильные; было нечего есть, у него голодные галлюцинации, квартира старая, в советские времена в строительный раствор добавляли летучую дрянь, от которой начинается рак головного мозга и, похоже, он смертельно болен, вот и видится, чувствуется, любится...

   Как же так? Неужели он действительно так легко готов сбежать от Алёнки, своего Совёнка? От единственной, кто была с ним и в радостях, и в горестях, и в бреду, и в здравом уме? Пусть не настоящая, но откуда же знать! Может быть он погиб в той аварии и вся его жизнь теперь ненастоящая! Душа сжата не в стенах тесной однушки, а в каком-то чистилище, где, приняв вернейшее из решений, он должен очиститься и освободиться. Он мёртв или всё-таки жив? С Совёнком он настоящий или только выдумано-счастливый? Быть может он сам только выдуманный, и когда всё прекратится и будет поставлена точка, то его просто не станет?

  - Ой, мама дорогая!.. - художник сжал свою бедную голову. - Живут же люди прямо и просто, никаких перескоков из одного мира в другой никогда не бывает! Да, конечно, они тоже мечтают, фантазируют, забываются о хорошем, но не так как я, не чувствуют фантазию своим телом, не видят её воочию, не прикипают к ней сердцем! Если же мне так хорошо, зачем я это хочу потерять? Ради вот этой моей реальности?!

   Он обвёл взглядом стены с шелушащимся обоями, сырой потёк в углу на стыке плит, пыльную мебель, шумящий компьютер. Когда его глаза задержались на мониторе, он решил вернуть портрет Совёнка на место и убрать чернокрылую принцессу долой: всё равно она недобрая, и в зеркале видит своё истинное отражение, или же само зеркало показывает ей неугодную правду.

   Когда портрет Совёнка утвердился на рабочем столе, и ясные глаза взглянули на автора, Сергей почувствовал себя намного лучше. Он и не заметил, как в комнате стало светлее, на кухне мерно заурчал холодильник, а за спиной зашуршал старый плед. Когда же стало понятно, что он снова совершил путешествие из реальности в Беспечный мир, странное чувство покоя охватило его вместо страха. Повернувшись на стуле, он встретился глазами с Совёнком.

  - Ты же ушла.

  - Сегодня я не хочу в институт, - глубже укрылась пледом она. На ней снова был его старый свитер с растянутым воротом. - Побудешь со мной? Поговорим?

  - О чём мы должны разговаривать?

  - О будущем. Кем ты хочешь стать, когда вылечишься?

  - Я хочу найти тебя...

  - Я с тобой.

  - Это неправда.

  - Человек должен верить тому, что он видит.

  - А ты человек, если говоришь так, будто знаешь о нас гораздо больше?

  - Сейчас человек.

  - А раньше?

  - И раньше была человеком.

  - А будешь?