Страница 14 из 139
— Ну что ж, придется довериться вам, — сказала я с ответной улыбкой.
— И это весьма мудрое решение, — негромко рассмеялся граф. — Идемте в галерею.
— Идемте, — легко согласилась я и воспользовалась предложенной рукой.
Галерея у Гендриков тоже была недурна. О том, что не все полотна принадлежат кисти своего автора, мне сказал сам Элдер. Но, признаться, я бы и не определил подделки, до того хорошо были сделаны копии.
— Эту написал я, — сказал его сиятельство и заметно смутился. — Я не хвастаю, не подумайте. Просто… признался.
— Неужели? — живо заинтересовавшись, спросила я и подошла ближе к указанной картине. Там и вправду стояли инициалы «Э.Г.». Это был пейзаж. Живописное место с видом на небольшой водопад. Краски казались до того живыми, что даже захотелось протянуть руку и подставить ладонь под холодные струи. Восторженно охнув, я обернулась и воскликнула: — Но, помилуйте, ваше сиятельство, это же восхитительно! Боги, до чего же чудесно у вас вышло… — Я вновь смотрела на картину. — У вас случайно нет магического дара? Я будто стою перед этим водопадом и даже слышу, как вода падает вниз.
— Нет, — он рассмеялся, — магии в нашем роду нет, и не знаю, был ли хоть кто-то из предков одарен этой милостью Богов. Просто я люблю живопись.
— Да вы мастер, право слово, — я отошла на шаг и снова приблизилась к картине.
— Рад, что вам понравилось мое баловство, — он улыбнулся, а я рассердилась:
— Что значит – баловство? Это талант! И не смейте принижать своего мастерства, ваше сиятельство.
Он с минуту помолчал, а после попросил:
— Позвольте мне оставить вас ненадолго, ваша милость, я хочу вам кое-что показать.
— Да, конечно, — кивнула я. — Мне есть, чем заняться, пока вы не вернетесь.
— Я скоро, — заверил меня Элдер и удалился стремительным шагом.
Еще немного постояв рядом с его картиной, я перешла дальше. Теперь мне было интересно узнать, если тут еще картины, принадлежавшие кисти его сиятельства. А пока рассматривала, мне пришло на ум, что копии известных картин мог тоже писать он, потому они и висят в галерее старшего графа. Скорей всего так и было, потому что вряд ли его сиятельство стал бы завешивать свои стены подделками.
Элдер вернулся, когда я не дошла еще и до середины галереи. В его руках был альбом, и я ощутила прилив любопытства. Посмотреть наброски работ мне всегда было интересно, как и готовые, только рисованные карандашом.
— Прошу не прогневайтесь, — граф вновь выглядел смущенным, — но… вот.
Он передал мне альбом, открытый им на определенной странице. Взглянув, я изумленно приподняла брови и посмотрела на его сиятельство. Он рассеянно улыбнулся.
— Это я?
— Вы, ваша милость, — ответил он. — Зарисовал по памяти после вашего торжества. Хотел после написать портрет красками, но вы отбыли на службу во дворец, а я оставил себе набросок.
— По памяти? — не поверила я. Рисунок был удивительно точен.
— У меня хорошая память, баронесса, — усмехнулся граф.
Я еще некоторое время рассматривала свой портрет, после своевольно перевернула страницу и вновь увидела себя, но уже в полный рост. Платье, в котором была на празднике в честь совершеннолетия, я помнила прекрасно и узнала сразу. А еще дальше я была запечатлена во время танца, и моим партнером был сам Элдер Гендрик.
— Уж простите меня за смелость, — произнес его сиятельство и отвернулся, потому что теперь не только взгляд его был смущенным, но покраснели и щеки.
— Ничего, — пробормотала я. — Мы ведь с вами танцевали.
— Я не думал, что вы запомните это. Партнеров за вечер у вас было немало.
Элдер стоял по-прежнему ко мне спиной, заложив руки за спину. Дальше переворачивать я не стала, опасаясь найти еще одно свое изображение, да, признаться, сама ощутила неловкость, потому что начала листать альбом без разрешения. Мне показали только один рисунок. Возможно, эти его сиятельство не собирался демонстрировать…
— Пожалуй, нам лучше вернуться к нашим родителям, — произнесла я и протянула злополучный альбом графу. — Благодарю, ваше сиятельство, я польщена.
Граф обернулся, забрал у меня альбом, а после спросил:
— Вы не против, если я все-таки напишу ваш портер в красках? А если окажете мне милость, то я бы хотел нарисовать не по памяти, а с натуры.
— Я не принадлежу себе, — извиняющимся тоном, ответила я. — Вскоре я возвращаюсь во дворец, и у меня не будет возможности покидать его.
— Но если когда-нибудь сможете мне позировать…
— Я с удовольствием сделаю это, — заверила я, слабо веря в то, что подобное произойдет.
— Вы сделали меня счастливым, ваша милость, — улыбнулся граф. — И… простите за рисунки.
— Мне не на что сердиться, — ответила я.
Вскоре его сиятельство вернул свой альбом туда, где взял, а меня в гостиную. Просидев еще некоторое время за беседой, больше утомлявшей, чем увлекавшей, моя родительница, наконец, решила возвращаться домой. Мы распрощались с графским семейством, обменялись приглашениями, и я вздохнула полной грудью, радуясь обретенной свободе.