Нестор

– Мы знаем все. Судя по вашему выступлению на собрании преподавателей высших учебных заведений, которое вы тайно провели на квартире доцента Куликова, учить вы больше никого не будете.

Из прихожей послышались шаги.

– Ну что-ж, – не оборачиваясь сказал Веснянен. – похоже все собрались. Товарищ солдат, вы с этим… Астафьевым проводите господ контрреволюционеров к авто. А я здесь осмотрюсь.

Но товарищ солдат вместо ответа странно крякнул, а невозмутимый Веснянен, обернувшись уставился прямо в дуло направленного на него маузера. Младшая дочь профессора пришла не под конвоем матроса «Онеги», а с двумя высокими молодыми людьми. То, что они были молоды было видно сразу, хотя ниже глаз лица прикрывали повязанные треугольником белые повязки, в которых Таисия Христофоровна без труда узнала наволочки подушек своих дочерей, а одному лоб прикрывала сдвинутая на брови бескозырка. На полу, раскинув ноги, прислонившись к стене, сидел солдат, с широко раскрытыми удивленными глазами. На лбу набирал синеву ушиб, Зервас сбил его с ног рукояткой револьвера. Иосава подхватил выпавшую из рук винтовку и направил ее на бывшего владельца. Зервас подошел к Веснянену поближе.

– Что за маскарад? – возмутился чекист.

– Садитесь, а руки положите на стол, не то… – Константин хотел вспомнить какую ни будь эффектную фразу из Густава Эмара или Карла Мая, но ничего кроме – Виннету, все сказал – в голову не шло, поэтому закончил просто. – Не то пристрелю.

Веснянен подчинился беспрекословно и Зервас впервые понял, какой силой убеждения обладает оружие.

– Собирайтесь профессор. Вам здесь оставаться нельзя. – сказал Иосава.

– Но я ни в чем не виноват. Я докажу это. Товарищей чекистов неправильно информировали.

– Приват-доцент Копелюжный тоже ни в чем не был виноват. И где он? А профессор Рунге? А Липкин из механической лаборатории? Где они все?

– Боже! Мне и идти то некуда! – профессор развел руками. Обвел взглядом комнату, жену, дочерей. Зервас тем временем вынул наган Веснянена и передал его Иосава. Тот прислонил к стене винтовку и направил на солдата теперь уже револьвер.

– Быстрее решате, профессор. – поторопил Иосава.

Страх перед ЧК пересилил. Таисия Христофоровна схватила мужа за руку.

– Мы не останемся, правда, Саша?

– Не допускайте ошибку, профессор. – спокойно проговорил Веснянен.

– Молодые люди не опытны, расположены романтично. А у вас семья. Отправляться в бега в вашем возрасте чревато. Мы дадим вам возможность оправдаться. Поверьте, вас внимательно выслушают.

– Не слушай его, папа. – вмешалась Ася. – Десять минут назад он обещал нас расстрелять. Ему нельзя верить. Надо бежать, пока нам помогают эти двое незнакомцев.

Профессор вспылил.

– Да кто это? Как вы оказались в моем доме? Хоть лица у вас и прикрыты, но по моему я вас знаю.

– Это наверняка ваши студенты. – подсказал проницательный Веснянен.

– Слишком хорошо знакомы с жизнью института.

Зервас ткнул в спину дулом револьвера.

– Еще слово и следующую речь будете произносить перед Энгельсом!

Профессор всплеснул руками.

– Ну да, конечно! Это же …

– Молчи, Саша! – одернула мужа Таисия Христофоровна. – Молодые люди хотят нам помочь. Я понимаю, это трудно, но мы должны бежать.

– Но я ни в чем не виноват! – опять повторил профессор.

– Папа! – твердо сказала Ася. – Я не собираюсь отправляться в ЧК. Или мы уходим все, или я ухожу с этими людьми.

– Я тоже. – поддержала сестру Рита.

Профессор был в смятении. Он припомнил вечер, даже не собрание, так, дружеское чаепитие у Куликова. Неужели пара критических замечаний в адрес новой власти можно считать контрреволюционной деятельностью? Но ведь кто-то донес и преподнес так, что его считают врагом. И из-за него может пострадать вся семья. А может все обойдется? Он им все объяснит, если надо повинится. Сказал-же красный товарищ, что его выслушают, ведь не какой-то уличный шалопай, профессор все-таки. Как же все это бросить? В бега? С тремя женщинами? В его-то пятьдесят лет? Нет, невозможно. А девочки? У них пока только амуры в голове, с кавалерами своими в благородных разбойников играют.

Но профессор понимал, что в ЧК объясняться будет трудно, и его женщины под угрозами и дулами пистолетов не выдержат, сломаются. Твердая убежденность в своей правоте и невиновности не позволяла ему вот так ночью, торопливо, трусливо покинуть Петроград. Если он убежит, значит признает свою вину.

– Девочки! – наконец профессор принял решение. – Собирайтесь и отправляйтесь с этими людьми. Тая, ты тоже. Вернетесь, когда все образуется.

Давно уже, наверное лет двадцать, он не называл ее так. Только в молодости, когда инженером-путейцем ухаживал за ней. Ася и Рита начали было уговаривать отца, но он строго вскинул руки, как обычно останавливал своих разгорячившихся студентов.

– Собирайтесь. И быстро, времени мало.

– Давайте, девочки, самое необходимое. – Таисия Христофоровна вышла с дочерьми из комнаты.

Иосава не отводя револьвера от солдата посмотрел на Зерваса.

– А ты проверь у него карманы. Там документ будет какой-нибудь, на случай если нас остановят.

Зервас прижал дуло маузера к спине чекиста и левой рукой обшарил карманы. Во внутреннем нашел вчетверо сложенную бумагу, развернул ее и прочитал в слух.

– Сим документом удостоверяется, что товарищ Веснянен Уве Карлович является особым уполномоченным отдела по борьбе с контрреволюционными элементами при Чрезвычайной Комиссии Петроградского комитета рабочих и солдатских советов. Тра-та-та. – быстро пробежал глазами в конец Зервас. – Вождь краснокожих Урицкий, подпись, печать. Хорошая бумага, мы ее одолжим, потом вернем.

Он подмигнул окаменевшему Веснянену. Вернулись женщины, девушки в легких пальто и с небольшим саквояжем, Таисия Христофоровна также как и была, по домашнему.

– Таисия, почему ты не одета? –удивился профессор.

– Я останусь с тобой. – Таисия Христофоровна взяла мужа за руку и встала рядом. – Не спорь.

Иосава повернулся к девушкам.

– Веревку, быстро!

Те бросились на кухню и вскоре вернулись с бельевой веревкой, на которой еще остались прищепки.

Связанных чекистов затолкали в комнату девушек, к запеленатому, как младенец и покрасневшему от натуги Астафьеву. Зервас нахлобучил бескозырку матросу на голову и торжественно произнес:

– Я возвращаю тебе скальп, мой бледнолицый брат. А вы, – он повернулся к Веснянену. – если будете кричать, то панталоны найдутся и для вас.

И он красноречиво указал на матроса.

– Я не буду кричать. – поторопился солдат.

– Я тоже, – холодно буркнул Веснянен. – но вы же понимаете, что вас скоро поймают.

– Конечно. – ответил Зервас.

Чекистов оставили в комнате и закрыли ее на ключ. Иосава и Зервас сняли с лица наволочки, скрываться уже не было смысла, профессор их узнал. Иосава отдал ему ключ и наган.

– Вернете потом хозяину. Дайте нам один час и открывайте.

Зервас отдавать тяжелый внушительный маузер отказался, это была его законная добыча. Но и наган оставлять было жалко.

– Это ты зря, Сандро. У них еще много таких штучек. – сказал он, вынул револьвер из рук профессора и опустил в карман своего пиджака. – Пусть полежит здесь, может пригодится.

Прощаться с родителями было невыносимо тяжело, возможно они виделись в последний раз. На уговоры времени не оставалось. Заплаканные девушки пошли вслед за ребятами.

У подъезда стоял автомобиль с откинутым верхом. Перед ним расхаживал водитель в кожаной куртке и кепке.

В темном подъезде Ася прошептала.

– Как мы отсюда уйдем?

– Не уйдем, а уедем. – уверенно сказал Зервас.

– Ты умеешь водить авто? – восхитилась Рита.

– За отцом часто приезжали на авто, по работе, и меня научили. Там другая модель была, но я думаю, что принцип у них одинаковый.

– Ладно. Девочки идите и прямо садитесь в авто. – стал распоряжаться Иосава. – А ты, Котэ, приведи механика сюда.