Страница 18 из 29
Встречались ли вы лицом к лицу с «Гением», и встречались ли лицом к лицу с «Безумцем»? Могли бы вы визуально отличить одного от другого? Я никогда не забуду, как меня, ещё совсем юношу поразила одна сцена, увиденная мной в одном известном кинофильме Милоша Формана. Фильм назывался «Пролетая над гнездом кукушки». Для тех, кто не помнит, немного напомню. Действие фильма происходит в одной из психиатрических лечебниц Америки, куда волей случая, попадает герой фильма, которого играет Джек Николсон. Так вот, вкратце: Он, этот герой, в силу своей излишней эксцентричности, выходящей за рамки ровного поля общественной адекватности, но в тоже время, при полной вменяемости, организует побег пациентов этой клиники, с целью простой прогулки на катере, а точнее рыбалки. Якобы, зафрахтовав на время небольшое судно, он привозит туда всю эту разношерстную публику, с различными психическими отклонениями. Их встречает, толи хозяин, толи дежурный стоянки, который замечает странности в поведении этих людей, которые лихо залазят на борт судна, и обращается к ним с вопросом: Что вы собираетесь делать? И ожидая адекватного ответа, смотрит подозрительно на них. И герой Джека Николсона, видя, что прогулка может провалиться, заявляет, что они из психиатрической клиники, и сам, представившись доктором, начинает представлять ему всех остальных. Перед именем каждого, говоря, либо доктор, либо профессор, наделяя, тем самым, их регалиями учёного мира. И тут происходит самое невероятное! А именно, почти волшебное перевоплощение всех этих людей, в элиту научного мира! Происходит некое открытие! Эти лица, будучи секунду назад, простыми безумцами, начинают чудесным образом меняться в наших глазах. То есть, они, оставаясь теми же безумцами, вдруг стали превращаться в нашем лицезрении, в учёных мужей. Меня поразило то, что лицо учёности, практически нисколько не отличается от лица безумности. Что всё зависит лишь от угла зрения, от предвзятого глаза. Лица безумцев на этом катере, в нашем представлении становились такими, что никто не усомнился бы в том, что это учёные. И что самое интересное, со всей этой новой картиной, удивительным образом гармонировало как их поведение, так и их одежда. Безумие и гениальность, имеют одно лицо? Но в чём тогда разница? Не может быть, чтобы только в субъективном взгляде. В полезности для общества, – вот в чём здесь дело. Всех вместе, и каждого в отдельности, судит и оценивает общество, исходя из своих строгих порядков, и меркантильных интересов. Но полезность, как таковая, так относительна. А порой настолько завуалирована и далека по времени, что не хватит и семь пядей во лбу, чтобы сходу определить, что в действительности может быть полезным, а что нет.
Безумие и гениальность, как явления, имеют одну колыбель. Оба – выпавшие яйца птицы «Крог» из общемирового усреднённого гнезда, с его адекватным контекстом. «Сверх стремление» присущее их носителям, заставляют делать как безумные, так и гениальные вещи. Чем, как не безумием, можно обозначить то, что когда-то давно, рыба, вдруг вылезла на сушу? Да. В том была необходимость для выживания. Но много ли рыб вылезло на эту сушу? Основная масса флоры того времени, оставшись в рамках общей разумности, погибла от нехватки пропитания. Из тех же, что вылезли, большинство погибли от воздействия чуждой среды, либо от катаклизмов, бушующих в те времена на нашей планете. Но те, кто выжили, дали зерно для зарождения новой формы бытия, обеспечив появление нового мира действительности. Если бы не это «безумие», то не существовало бы никаких живых сухопутных тварей, включая, конечно же, и нас с вами.
И так всегда. То, что с точки зрения рассудительного рационального разума, есть безумие, оказывается самым разумным, с точки зрения инстинкта, и природы в целом. Ведь, в сущности, многое «безумное» с точки зрения высшей утончённой рациональности, является генератором всего прогрессивного. И здесь, для наших оценок, не последнюю роль играет наше отношение к последствиям, какими бы они не были. Именно фокус нашего рационального рассуждения, относительно всяких последствий, имеет решающее значение в окончательной оценке и выносимом вердикте. Ведь наш мозг так устроен, что мы склонны, всяким последствиям придавать образ либо «полезного», либо «вредного». И в большинстве случаев, именно исходя из выше обозначенных критериев, определяем безумие или гениальность, как таковые.
Но дело в том, что мы способны завернуть, простите, любое «дерьмо» в красивую обёртку, и всякое явление мира наделить «нужностью», и даже «необходимостью». Как и способны всякий «бриллиант» нашей жизни, превратить в ненужный хлам. Ведь мы обречены в своих воззрениях, служить «сатане интереса и предвзятости», как бы мы не стремились абстрагироваться от этого.
Да простят меня за пафос и излишнюю восторженность, я так же как все, не лишен этого свойства. Но ничем, кроме как безумием, с точки зрения «разумности рационального», расценивать следующее, просто не могу. Те учёные, что, ломая всякие представления, отбрасывают моральные догмы, забыв про предрассудки, не взирая ни на какие последствия, выходят за грань, рискуя всем, – карьерой, здоровьем, и даже своей жизнью, всё же делают своё «Безумие». Они, тем самым выводят всех нас на новые вершины, и даже в совершенно новые миры. Они как те рыбы, выползают туда, где не могут дышать. И у них, вместо жабр начинают появляться «новые органы», – «лёгкие разума». Они поднимаются на такие высоты, что у них начинают появляться органы, позволяющие дышать разряженным воздухом. У них в головах зарождаются и становятся новые «ганглии сознания». «Ганглии», которые открывают для нас, совершенно новые плоскости мира. Гении, или безумцы? Куда ведут они нас? На вершину Олимпа, или в клоаку Аида? Это знает только само проведение.
Что заставляет таких индивидуумов ломать всякие преграды? Что заставляет их выходить за пределы, где нет тепла, где лютый холод сковывает всё живое? Я полагаю, что в первую очередь здесь играет роль внутренний химический состав их крови, определяющий форму метаболизма и гормонального фона, отличающегося от усреднённого состава. Ведь, как известно, все стремления и желания зависят от химического состава крови, и соответствующего гормонального фона, провоцирующего определённую форму метаболизма в целом. Наше поведение напрямую зависит от обменов внутри нас, от сложившейся гармонии внутреннего баланса сил. И зависимость эта, – фатальна.
Противоречие, заключённое в нас, проявляется всюду, где только возможно. Мы нарекаем «безумием» то, или иное проявление разбалансировки нашего «инстинктивно-рационального психотипа», и в то же время, стремимся к этому. Ведь по большому счёту, нас интересует по-настоящему, как в нашем искусстве, так и в нашем быту, всегда только нечто выходящее за рамки, нечто балансирующее над пропастью. То есть, своего рода «безумное». И на самом деле, то, что не пахнет «безумием», нам, по большому счёту, – неинтересно. Стремление к «безумию», заложено в нас природой. Это оно вывело нас на те вершины, коими мы обладаем ныне. Наша воля жаждет безумия, – это её хлеб. Она засыхает без него! И обобщённая динамика её стремлений и удовлетворений, рисует на сводах действительной реальности, картину бытия, присущую только ей.
Присмотритесь, как часто явное «безумие», через определённое время, перевоплощается в наших глазах, в обыденность, и воля, вновь ищет своего удовлетворения, за гранью. Всё это вполне вяжется с её основой, «диссонансно-консонансной динамической генетикой. Постоянным стремлением к диссонансу, сменяющимся стремлением к его разрешению, к удовлетворению консонансом. Ведь для того, чтобы воля могла удовлетворяться, изначально, ей просто необходимы диссонансы. Чем мог бы быть консонанс, без диссонанса?
Стоит лишь, поверхностно взглянуть на историю, и становится ясно, как мы привыкаем к некоторым видам безумия, подчас наряжая их в разные одежды благородного покроя. Придавая «безумию», в одном случае облик героизма, – в другом необходимости, в третьем божественного промысла, и т. д. и т. п. То, что было некоторое время назад безумием, – теперь обыденность. Толи ещё будет.