Злодей (ЛП)

Коктейль-бар и ресторан располагались в нескольких минутах ходьбы. Я не знала, куда мы направляемся, когда Генри схватил меня за руку и побежал.

Официант посмеялся над нами, когда мы вошли в дверь.

Генри выглядит вполне прилично. Мокрая рубашка и волосы делали его ещё более привлекательным, чем обычно.

Я же походила на мокрую кошку.

— Очень весело. — Генри рассмеялся над моим невозмутимым тоном. — Я имею в виду, до дождя.

На самом деле было действительно весело. Я думала, что Генри заскучает уже через полчаса, но он, похоже, наслаждался туристическими развлечениями не меньше меня.

— Но ведь ты уже знал все то, что мы узнали, да?

Он пожал плечами.

— Иногда не плохо освежить знания. Особенно в такой прекрасной компании.

— Ты никогда не останавливаешься, да?

— Ага. — Он посмотрел на мой бургер. — Ты собираешься это съесть?

Правда заключалась в том, что я никогда не заказывала бургер на свидании. Было слишком трудно есть его и при этом выглядеть элегантно. Но в тот момент это показалось хорошей идеей. Теперь, когда мой макияж почти полностью исчез, с волос капает вода, а рубашка помята, не думаю, что поедание бургера было хорошим дополнением к создаваемому мной образу.

Генри закатил глаза, услышав, как у меня урчит живот.

— Я все слышал. Ешь. — Он взял свой гамбургер и без колебаний укусил.

А, к черту все это.

Откусив кусочек от своего, я закрыла глаза от блаженства.

— Вкусно?

Открыв один глаз, кивнула.

А в глазах Генри плясали смешинки, как, кажется, и всегда, когда он находился рядом со мной.

— Мне нужно в спортзал, — мрачно констатировала я, жуя бургер. — Ненавижу спортзалы.

— Тогда не уходи.

— Не могу. Иначе не смогу есть вот так.

— Слава Богу, что ты ешь. — Взгляд Генри на секунду упал на мою грудь, и он заерзал на стуле.

Мне показалось или его щеки слегка покраснели?

— Нравиться то, что видишь, да? — поддразнила я его.

Глаза Генри внезапно вспыхнули так, что у меня перехватило дыхание.

— Солнышко, ты даже не представляешь, как сильно. Сомневаюсь, что на свете найдется человек, которому бы все это не понравилось. — Он жестом указал на меня.

Я рассмеялась.

— Ты будешь очень удивлен.

— Разве что геям.

— И натуралам тоже.

Его негодующее недоумение чрезвычайно льстило.

— Значит они слепые.

Я пожала плечами.

— Не пойми меня неправильно. Я получаю много внимания от мужчин, которым нравиться Кристина Хендрикс... но в прошлом мне предлагали отказаться от гамбургера в пользу салата.

— Надеюсь, ты велела этим придуркам отвалить.

Раздраженная вспышкой нежности, которую почувствовала, когда Генри защищал меня, я отвернулась, делая вид, что изучаю людей вокруг нас.

— Возможно, я даже сказала одному из них, что если он не любитель изгибов, то, вероятно предпочтет трахать сам себя. И что он должен пойти и сделать это. Немедленно.

Смешок Генри вызвал легкий трепет в животе, и я закрыла глаза, пытаясь отгородиться от него. Мое влечение становилось слишком сильным.

— Ты мне нравишься, Надия.

Мой удивленный взгляд вернулся к нему. Я обдумывала ответ, боясь ответить взаимностью, в ужасе от того, что он пытается предложить нам отменить одноразовую сделку. В конце концов, я улыбнулась и легко ответила:

— Я симпатичная.

Если Генри и разочаровал мой ответ, он не подал виду. Вместо этого украл жареную картошку с моей тарелки, хотя у него имелось достаточно своей.

— Это было подло.

Генри по-мальчишески ухмыльнулся.

— Не любишь делиться?

— Только не картошкой, когда у тебя есть своя. Тебе недостаточно всего в жизни, без моей картошки фри?

По какой-то причине Генри воспринял мой дразнящий вопрос серьезнее, чем я ожидала.

— Ты реально думаешь, что я просто богатый засранец, Надия?

Как было на это ответить?

По правде говоря, я была ни в чем не уверена, когда дело касалось Генри Лексингтона. Да, по отношению ко мне он вел себя как засранец, так что это вполне делает его богатым засранцем. Но он так же показал мне другую сторону. Генри казался забавным, кокетливым, остроумным, вдумчивым парнем.

Он мог быть как героем, так и злодеем. Кто из них был постоянным жителем, а кто-гостем, я не знала.

— Я не знаю, кто ты, — честно ответила я. — Точно так же, как ты не знаешь, кто я на самом деле. Но, как и было условлено, мы не собираемся выяснять это. — Чтобы разрядить внезапно возникшее тяжелое напряжение, я кокетливо улыбнулась. — Но в субботу вечером ты, надеюсь, узнаешь обо мне кое-что такое, что мало кому известно.

— Что?

Я наклонилась над столом, и его взгляд упал на мои губы.

— Звук, который я издаю, когда кончаю.

Генри тихо зарычал, когда наши взгляды встретились.

— Не сомневайся, Солнышко, — пообещал он хриплым голосом. — Я заставлю тебя кончать так много раз, что запомню этот звук.

Мои соски затвердели, груди набухли, а кожа покраснела.

— Давай опустим бал Делейни и возьмем то, что нам нужно, — предложила я, сжав пальцами ножку бокала.

Генри неохотно откинулся на спинку стула.

— Хорошая попытка.

— Да ладно тебе, Генри, мы оба знаем, к чему это приведет.

Он поднес бокал к губам.

— Знаем ли?

Огромный, стоящий в темноте, каменный особняк был освещен прожекторами над множеством окон. В его огромные двойные входные двери входили пары в элегантной одежде, от мерцающей до совершенно традиционной.

Проведя рукой по платью, я заметила, как дрожат мои пальцы, и сжала их в кулак, чтобы остановить непроизвольное движение.

— Ты прекрасно выглядишь, — сказал Генри, ласково обняв меня за талию и вводя в дом.

С тех пор как забрал меня из моей квартиры, он, не переставая осыпал меня комплиментами, и с жаром смотрел на меня всю дорогу до Уэстона.

Было много причин, по которым я так нервничала, идя на бал Делейни.

Во-первых, Генри сказал, что там будут Кейн и Алекса, и было странно осознавать, что мне придется встретиться с ними и притвориться, что я ничего о них не знаю, не говоря уже о двух их самых темных секретах.

Во-вторых, люди, с которыми мне предстояло общаться, принадлежали к Бостонской элите. Хотя я встречалась с некоторыми из них в разных местах, никогда не была ни на одном из таких мероприятий. Мне было неприятно ощущаться себя здесь чужаком. Особенно если учесть, что наши отношения с Генри носили временный характер.

Что привело меня к третьей причине, по которой я нервничала.

Как только мы сели на заднее сиденье лимузина, Генри стал на удивление серьезным.

— В чем дело? Сожалеешь о свидании? Жалеешь, что не перешел сразу к сексу? — поддразнила я его.

— Ты даже не представляешь, как ошибаешься.

Я поежилась от его пристального внимания, когда он посмотрел мне прямо в глаза. В его взгляде не было никакого сексуального изучения моего тела или дерзкого намека.

— Чего ты хочешь? — фыркнула я, почему-то защищаясь.

— Тебя, — немедленно ответил он. — Больше, чем на одну ночь.

Мои ладони вспотели.

— Что?

— Думаю, было бы глупо не исследовать то, что между нами. Никаких крайних сроков, никаких глупостей, просто мы с тобой узнаем друг друга, как делают обычные пары.

— Ты же обычно ни с кем не встречаешься, — возразила я, чувствуя, как краснеют щеки.

Что такое там происходило?

Выражение лица Генри стало нежным.

— Ради тебя я сделаю исключение.

— Что? Нет. — Я неловко поерзала, освобождаясь от его неумолимого взгляда. — Это... нет. Ты и я? Нет. — Я возмущенно посмотрела на него. — Нет.

Он ухмыльнулся.

— Почему нет?

— Потому что... — пробормотала я, пытаясь подобрать нужные слова. Он застал меня врасплох. — Это мы. Нет. Нет!

— Я оставляю за собой право изменить твое мнение. У меня для этого есть вся ночь.