Страница 23 из 25
– То есть он не сказал, когда придет вновь?
– Без понятия, когда, – мужчина мешал ложкой остаток в полупустой чашке. – Бывали случаи, когда за своим «заказом» он приходил через год или полтора. Странный человек.
– А как ушел вчера? – появилась надежда разыскать следы старика через обратного попутчика. – Возможно, такси вызывал или нашел такого же случайного, как я?
– А как обычно, так и ушел. Похмелился с утра, подпоясался и пошел по улице.
– И никогда не проговаривался, где живет?
– Отчего ж… Спрашиваю, «где, отец Иеремия, живешь теперь?». Каждый раз он по-разному отвечает. Слова путает или специально следы заметает.
– Вы говорили, «алтарь справлял», значит, у него есть постоянный приход?
– Тю… – Виктор рассмеялся. – Кто ж его алкоголика на клиросе терпеть будет? В Татарском монастыре он служил. Стукнул инсульт, отправила его братия на пенсию. С тех пор вновь скитается. Да и когда там служил, рассказывали, постоянно в какие-нибудь пешие затяжные паломничества отправлялся.
– Жаль! Так на него рассчитывал… – я погладил скатерть, постеленную на столе, теряясь в догадках, за что взяться теперь в расследовании.
На кухне слышалось хозяйственное похлопывание крышками кастрюлек, еле играющее радио с шипением и бульканье варева.
– Раз нужен, то непременно судьба сведет вновь.
– Сможете позвонить, как он появится у Вас вновь? – я протянул Виктору свою визитку и указательным пальцем дополнительно провел по своему мобильному номеру.
Он взял картонную карточку и повертел ее в разные стороны, ища правильное освещение от окон. Прищурился, рассматривая рекламный текст, и кивнул головой.
На пороге, обувшись, я повернулся в сторону кухни и крикнул: «Спасибо! Все было вкусно!». Мне не ответили.
– Она, наверное, в курятнике, – похлопал по плечу Виктор. – Я ей передам. Ты, это, если что, заходи. У нас тут редко гости бывают, тем более из столицы. Расскажешь при случае «что-да-как».
Не сожалею, что не обнаружил старика с чудной историей. Если посудить, глупо строить расследование на бредовой истории столетнего маразматика. (Сколько ему, получается, лет? Пятьдесят во встрече после войны и теперь…) Выдавшееся знакомство с казачком-плотником – может статься полезным делом.
Обратную дорогу до города я знал без подсказок умных устройств. На сей раз повернул перед кладбищем налево, в сторону Белого города. Телефон подсказывал, там есть строительные магазины, а в них находятся нужные для вечернего приключения вещи.
– Какую Вам веревку? У нас есть потолще, есть по-тоньше, – поинтересовался продавец – весьма хрупкая девушка–черкеска с тонкими чертами лица и большими черными глазами. Глядя на нее, понимаешь, что некоторые люди находятся не на своих местах. Ей бы платья рекламировать, красоту свою демонстрировать, а не гвоздями торговать.
– Потолще. А на той витрине столярные инструменты?
Девушка за кассой кивнула головой.
– Диск для циркулярной пилы затупился
– Для какого материла? Пила какой марки?
Я растерялся. В моем понимании есть одна пила и один диск к ней. Последний, иногда гнется или тупеет из-за сучков.
– Для дерева…
– Для какого? – как из ребенка вытягивая информацию, она смотрела, чуть улыбаясь.
– Скорее всего, для бука, – отчего-то приплел я, вспоминая образ древнего Игоря, представшего перед юным плотником в рассветных лучах с посохом в руках. – А вот диаметр диска не знаю.
– Для бука Вам нужен этот диск, – черкеска показала на витрину. – У нас как раз остались универсальные.
Она полезла в кладовку, через плечо что-то поясняя. А я удивленно раскрыл рот и понял, что некоторые люди все–таки на своих местах, это наше мировоззрение порой костенеет в предрассудках.
– Вот, смотрите! – она появилась передо мной с нужным инструментом. – Тут в комплекте с диском есть такое миллиметровое кольцо уплотнения, если Ваша втулка окажется тоньше.
– Не моя. Я не плотник, меня попросили взять.
– Я так и поняла! – рассмеялась та и назвала цену покупки.
Я присвистнул. Хорошее нынче дельце быть плотником… и взломщиком музеев. Все для дела.
Глава 6. Ночь в музее.
Стоило отъехать от магазина, как на телефон пришло сообщение в мессенджере.
«Привет. Как успехи в расследовании?» – это была Оксана. Мое желание вести совместное расследование несколько поубавилось за последнее время. Это в первую очередь связано с разочарованием вскрывшегося факта непричастности к музею Оксаны.
«Работаю!» – сухо ответил я, пока стоял на светофоре.
«Я тоже. Как наше расследование?» – не унимался мессенджер.
Вот с кем не собирался обсуждать ход зашедших в тупик поисков, так это с врушкой Оксаной. Все сотрудники администраций такие хитрые и лживые?
«Как тетушка поживает, которую ты навещать приходила?» – бегло написал я, ожидая зеленого света на светофоре.
«Тебя вспоминала, забавный, говорит», – последовал ответ.
Я повернул на Южный обход и направился к дому, в котором остановился.
«Да, забавно вышло одурачить друга детства». Долго думал, прежде чем написать это. Хорошо, что мы переписывались, а не говорили по телефону. В словесной перепалке подбирал бы слова не так ловко. Есть косноязычность, когда нужные слова приходят на ум после выданного языком неуместного эпитета. Оттого, наверное, и пошел в журналисты. В этой профессии есть время поразмыслить над своими словами.
«Ты о чем?» – прожужжал телефон.
Ясно, она решила придуриваться и выжидает, пока я на–гора выдам, что о ней думаю, а после скажет веский аргумент, переворачивающий все с ног на голову. Она умеет вытворять подобные фокусы.
Не стал ей ничего отвечать. Попросту не хотел отвлекаться от управления автомобилем. Неправильно это, пользоваться такими гаджетами за рулём.
Заехав в магазин за хлебом с молоком, вернулся в свое жилище.
Вечно стерегущие своего мертвеца беспризорные собаки из соседнего дома облаяли меня, как могли.
Погрозил им кулаком и утвердился в мысли, что наступит тот день, когда мы с ними поквитаемся.
На пороге застал очередной телефонный звонок. На сей раз это был Дима.
– Послушай, вся эта история с миссией тайной полиции и причастности к тому Верещагина кажется незавершенной, – начал он после приветственных реплик.
– Отчего же? Есть Императорский дом и верная ему агентура, а есть алчные вельможи, ведущие тайную политику противоборства власти. Вот они и боролись за перстень Искандера.
– Вот в том и дело. Кто с кем боролся? На чьей стороне состояли Федор, Аль-Аль, градоначальники? Кстати, ты знаешь, кто такой Искандер Зуль Карнейн, за перстень которого народ поубивали?
– Конечно. Так называли арабы Александра Македонского. Судя по всему, перстень был им потерян на Северном Кавказе при следовании на войну с Индией тысячи лет назад.
– Именно. А знаешь, кто любил собирать подобные артефакты издревле?
– Черные копатели?
– Бери глубже. Александр Македонский, между прочим, является ключевой фигурой масонской идеологии. Он состоит примерно на одной ступени важности с полубогом Дионисом, подарившим миру мистерии. Некоторые легенды говорят о придании Искандеру артефактов и знаний того Диониса. Своим походом он в точности повторяет маршрут и подвиги кумира полубога.
– Ты хочешь сказать, что без масонов в нашей истории не обошлось?
В моей голове всплыли вчерашние разговоры с архивариусом Верой о придерживающихся тайн градостроения людях. Значит, вот кого она имела в виду, Не стала произносить вслух!
Таковое предположение было сделано нами «пальцем в небо». Присутствовали и косвенные указатели на след тайного общества в Ставропольской истории. Первое, что насторожило, это личность фельдшера Петра Александровича. Довольно незаурядная фигура для дальнего гарнизона Империи. Кроме того, его целенаправленное назначение из Питера требует особого осмысления. Без утаенного умысла тут не обошлось. Можно предположить, как его направили из масонской Питерской ложи на границу держать все под контролем. Кроме того, на оставленном листке был изображен знак, чем-то напоминающий редкие символы каббалы. Решающим было предположение, что ни одно значимое событие в России не могло обойтись без подоплеки. Значит, некое тайное общество, имевшее своих людей даже при Императорском дворе, преследовало свои цели на Северном Кавказе.