Страница 1 из 25
Виктор Яиков
В поисках Тартарии: Перстень Искандера
Пролог
Въезд в Ставрополь с Деминского круга пролегает под огромными буквами, образующими яркий свод. Это новые городские ворота – светящиеся в темноте и оглашающие границу степи. Легкость, с которой можно сегодня попасть в город немыслима для путника в начале тысячелетия. В те времена местные земли были весьма опасными, а крепость, ныне разросшаяся в крупный город, запиралась на массивные дубовые ворота. Охраняемое огромными земляными валами и каменными стенами, древнее поселение жило своей жизнью. Но люди не властны над временем, и от величия Тартарского городища ныне остались глиняные битые черепки. Тысячелетие существования поселения лишь пыль на страницах учебников. Возможно ли, чтобы сердце древнего города, продолжает биться по сей день в сокрытых катакомбах? Я принимаю эстафету главной роли в его поисках.
Указатели с именем города поставлены задолго до истинной черты Ставрополя. Это важно для путешественника, такого как я, в ночи. Нужно сбавлять скорость.
Путь от Москвы до преддверий Кавказа занял чуть более суток. Безумцем на дороге быть не стоит – если убьюсь на трассе – потеряется последняя ниточка, способная привести к важной находке. Голоса древней цивилизации вновь пропадут в веках.
Заехал в черту города. Теперь главное – не пропустить нужный поворот.
Разместиться планировал не в гостинице, а в предоставленном родственниками летнем жилье. Следовало экономить в ближайшие дни, поскольку «командировка» обеспечивалась исключительно за мой счет. На расследование я вызвался сам и по ряду причин не информировал редакцию Московского журнала, в котором работал, об истинных мотивах. Расскажу о них позже. Главная задача исхода дня – разместиться с дороги на ночлег и хорошенько выспаться перед началом поисков…
Город назначения знаком с юных лет, в нем прошли школьные годы. Не хочу говорить о причинах, приведших к переезду в столицу более десятка лет назад. О том до сих пор отзывается сердце острой болью. Пока не поборю колючие воспоминания во мне, не смогу открыться. Это еще один из доводов, почему решился на поездку – переболеть и выздороветь.
Был в Ставрополе будто в прошлой жизни. Кое-что помню из школьных экскурсий, да походов с тетушкой на рынок. По меркам породнившей Москвы, местные улочки не сложны – два проспекта пересекают друг друга, по диагоналям разрезая город. Остальные дороги прилегают к ним. Большую путаницу создавали частные сектора. Бывшие дачные кооперативы, прирастая к городу, становились полноправными улицами, порой неся в своих названиях дробные цифры.
Именно такую «новую» улицу, не знакомую навигатору, предстояло найти в ночи. Задачу осложняли тучи, заслонившие звезды с луной, а вместе с тем и остатки света. Тетка моя, давно уехала в Краснодар, любезно предоставляя мне свои летние апартаменты в бывшем дачном поселке, оставила весьма смутные координаты жилья.
По ее инструкции следовало вскоре после городской черты свернуть налево в сторону села Татарка и уткнуться в указатель «улица Яблочко». Маленький домик в этом дачном кооперативе тетушка купила после моего отъезда в столичный университет. Помню, она писала о нем в письмах. Даже фотографии присылала – очень гордилась тем, что сбылась ее мечта. А я радовался, что в этом мире хоть у кого-то они сбывались. На ее приглашения приехать в отпуск всегда находил отговорки. Теперь понимаю, что зря – хоть знал бы, куда ехать.
Полученные целеуказания в изменившемся городе мало понятны. То ли после длинной дороги внимание ослабло, то ли инструкции были не исчерпывающими… Вместо долгожданной Татарки я выехал на очередное кольцо. Огромная стела с непонятной метафорой на конце шпиля величала героев-доваторцев, ознаменовывая собой начало широкого и длинного проспекта. Невольно вспомнилось, как все детство считал «героев-доваторцев» некими отважными жителями села, не щадя себя, запасающими хлеб в закрома Родины. При этом они гордо кричали девиз типа: «Даешь… (чего-то там)!». От того и назывались «дАваторцами». Но нет. История подвига этих людей совсем иная. Стелу на кольце, что я проезжал, возвели в честь солдат, воевавших под командованием генерала Доватора, – героя Великой Отечественной войны.
Уныло дежуривший тут же, на кольце, экипаж дорожной службы пояснил мне: «Коль на Татарку надо, тут спускайся, через Белый город». Подсказка полицейских совсем не вязалась с оставленной родственницей инструкцией.
Начинавший покрапывать мартовский дождик бил по натянутым от усталости нервам. Пришлось поднять стекла, сквозь щели в окнах салона просачивались мелкие капельки и прибитый влажным воздухом слой пыли. Где-то вдалеке черная туча озарилась всполохом. Грозы Кавказа, полыхавшие вдали, здесь не слышны, звук рассеивается видневшейся далью. Сотни лет назад с вершины этой горы казаки бесстрашно смотрели на такие грозы. Время сменилось, и сейчас бравые служители правопорядка и ухом не повели от мгновения озаренного неба. Им было не до гроз – оба уткнулись в телефон, демонстрирующий очередной вирусный видеоролик.
Поняв, что более детальной помощи от них не добьюсь, тронулся дальше. Въехал в темноту, забирая вместе с высокими фонарными столбами остатки света. За спиной скрылось многоэтажное здание, резко отделяющее цивилизацию от дремучего леса. Каменный сторож светил отблеском стекол во мрак. Потрясающая контрастность градостроения – лишь сделай шаг вперед, и ты из каменных джунглей двадцать первого века окажешься в «вековечном лесу», наподобие тех, о которых писал Джон Рональд Руэл Толкин. Вот-вот из-за того дерева выбегут хоббиты с кольцом. Отчего-то вспомнилось самое начало той истории… Романтическое путешествие испуганного маленького существа в большом мире. Тропинка сквозь мрачный лес от родной торбы до границы Шира, там, где гарцует пони. В детстве было страшно читать описание «вековечного леса». И, проезжая по лесной дороге в сторону Татарки, я испытывал те же чувства – страх и отчаянное желание выполнить возложенную миссию. Удивительно, как сказка воплощается в жизнь на Ставрополье! Разве что лес этот называется не «Вековечный», а Татарский.
Дорога извивалась, внезапно показывая все новые каверзы в местах разбитого асфальта. Чем дальше я проезжал вдоль густых рядов деревьев, тем более понимал, как далеко заблудился. Узкая дорога с крутыми поворотами не позволяла развернуться. Две полосы разбитой дороги навстречу друг другу плохо просматривались из-за постоянных поворотов, а в наступившей темноте не видно ничего вокруг. Приходилось пробираться прямо по движению, пока виден асфальт.
Фары моего автомобиля поймали вдалеке темную фигуру. Разыгравшаяся фантазия на сей раз рисовала вовсе не упомянутых хоббитов, персонажа не менее загадочного, выше ростом. Я сбавил ход и поравнялся с высоким худощавым стариком в пыльной мешковатой одежде. Впалые глаза и длиннющая седая борода говорили, что передо мной не иначе, как Гендальф!
Остановил машину.
– Уважаемый! – окликнул обернувшегося на свет фар путника. – Так проеду на Татарку? Где тут «Яблочко»?
Человек под дождем приветственно помахал рукой и направился ко мне.
Он вовсе не ожидал приглашений, без лишних церемоний сел на пассажирское место.
– Добрый вечер, – буркнул «Гендальф» и вежливо кивнул головой. Возможно, за приветственный кивок я ошибочно принял старческое потрясывание подбородка.
– Это дорога на… – вновь повторил я, но меня перебили.
– Да, так, на Татарку, – он показал ладонью вперед, повторяя знаменитое движение Владимира Ильича. – Мне туда тоже надо. Довезешь – я тебе покажу путь.
– Хорошо… – промямлил я, переключая передачу автомобиля.
Впрочем, и так бы предложил довести часть пути. Дождь разыгрывался все сильнее, а старик одет явно не по погоде. Неловкое чувство от не исполненных обязательных для попутчиков церемоний знакомства, приковало мои руки к рулю. Протянуть правую ладошку для рукопожатия не решился, а после не кстати стало.