Туман гор Кайана

— Ну давай!.. — поторопил меня тот; я вновь даже не дёрнулся. — Ах ты… Ты… Ну и хрен с тобой! — развернулся он к двери и схватился за ручку. — Хочешь сдохнуть здесь — милости просим! Я же!..

Он открыл дверь и, резко сгорбившись, утих. На его плече появилась знакомая рука, тут же откинувшая его вперёд — в центральную комнату. Я мгновенно вскочил с пола и, не успев даже добежать до двери, всё понял — в проёме показался силуэт Смита, держащего ещё один нож. На лезвии того была свежая кровь.

— Ах ты… сука…

Рональд схватился за брюхо с правой стороны, распластавшись на полу, пока Смит просто стоял и смотрел на него.

— Как я и сказал, — очень холодным шёпотом заявил убийца, — я не отдам готовый к запуску грузовик. Хочешь — перемотай себя и беги, — кинул он ему заранее приготовленное тряпьё со стола. — Но один и пешком.

В тот момент во мне что-то и щёлкнуло. В тот момент я осознал, что вся та команда, что была вначале, все те люди — всего больше не было. Ощущение сплочённости умерло ещё вчера — когда мы разбрелись в ночной мгле, а люди, прилетевшие со мной на Аляску, уже не были собой. И я… Я тоже больше не был.

— Сволочь!

Взревев, я накинулся на Тони и, схватив того за воротник, что есть силы уронил на стол. Старое дерево треснуло в нескольких местах; одна из ножек, разъехавшись, предательски покосилась в сторону.

Нельзя было предавать команду. Нельзя было предавать команду.

— Ублюдок!

Нож отлетел прочь в сторону от удара. Смотря на спелеолога залитыми кровью глазами, я не мог понять, что же заставляло его улыбаться. В его взгляде не было страха. После первого удара. После второго. А я всё бил и бил, понимая, насколько же слабыми были в тот момент мои руки. Удар за ударом — всё слабее и слабее.

— Зачем?! — всё повторял я ему. — Зачем?!

Но лишь в тот миг, когда я уже просто выдохся и замер в бессилии, он посмотрел на меня. Вся левая часть его лица была в ссадинах, в подтёках и крови. Посмотрел и ответил:

— Потому что кто-то должен был взять это на себя.

Я услышал хлопок двери и инстинктивно оглянулся: Уэйн, поднявшись на ноги, выбежал наружу и, придерживая рану, поковылял в сторону грузовика. «Стой!» — хотел было прокричать я ему, но на моё плечо упала рука.

— А теперь смотри на результат своего доверия, — Энтони, держась за щёку, едва поднялся и указал на открытую дверь. — Он бросил тебя. Боясь, презирая или ненавидя — неважно. Вот всё, что ты получаешь взамен, когда становится слишком жарко.

Он встал со стола и медленно пошёл к двери. Дохромав до неё, он одним резким движением запер дверь и тут же задёрнул засов, жестом подзывая меня к окну.

— Он — угроза, если ты ещё этого не понял, — указал он на Уэйна, всё также слепо идущего вперёд. — Очень эмоциональный и преданный, словно какая-нибудь собака, но на деле — это койот. Хотел убить обоих наших проводников, избил меня и твоего покойного напарника до полусмерти… Скажу прямо: я даже не хотел проверять, мёртв ли он, — Тони обернулся на меня и подло ухмыльнулся. — Но, надеюсь, ты же задрал ему футболку, чтобы убедиться, а не просто смотрел на плечо? Не умер же он, по-твоему, от стрелы, а?

Зазвучал гул от сигнализации, точно передающий мои мысли в голове: «Я не проверил, мёртв ли он… Я не поверил ему. Смит не проверил, мёртв ли он… Смит пырнул его. Мёртв ли он?». Я подбежал к окну и увидел, что сигналил тот самый грузовик. Двери были заперты. Двигатель — заглушен. Рядом со мной же раздался звон ключей.

— В одном я тебе соврал: я не умею угонять грузовики. Но вот обыскать Даниеля, пока перевязывал его ногу, как видишь, смог, — на связке от ключей красовался пульт управления автосигнализацией грузовика. — Сказать по правде, я с самого начала думал, что мы пойдём сюда, но когда наш геолог заявил: «Пойдём так же, как и пришли», — я всерьёз подумал, что этот идиот захочет подниматься обратно до моста. Да и кто же знал, что вас всех от стресса поголовно амнезия ударит? Нет, я серьёзно: как можно было забыть о чёртовом грузовике?!

На шум сигнализации начали стягиваться существа. С ними происходило ровно то, что было прошлой ночью: со многих на ходу спадала кожа, одежду разрывало от деформирующихся частей тел, а владельцы тех тел, несмотря на то, что умерли декады лет назад, выли из-за нечеловеческой боли. И все они шли к нему, весь тот Ад шёл к нему.

«Не понимаю, — звенело в моей голове, пока тело просто стояло столбом у окна. — Не понимаю…».

— Если грузовик не нужно было угонять, — медленно проговорил я, — то тогда зачем вы?.. И как Теккейт допустил?..

— Никак, — раздался голос Теккейта позади меня. — Я это предложил.

Обернувшись, я увидел парня, полностью освобождённого от пут. «Этот хренов Смит слишком херово вяжет узлы», — всплыла реплика Рональда в моей голове и картина полностью сложилась: на нашем проводнике не было ни царапины; он, как охотник, вряд ли сдался бы «чужаку», тычущему в него ножом; а Смит даже при желании вряд ли смог бы ненамеренно завязать верёвки так, чтобы даже Рональд, ни разу не имеющий дела с узлами, смог из них выбраться — всё то было одной большой засадой, одним обманом.

— Отвалите! — раздался крик снаружи.

Я вновь выглянул и увидел, что парня окружили в плотное кольцо, протягивая к нему свои изуродованные конечности.

— Всё, что я хочу, — посмотрел на меня с той же ненавистью Теккейт, — смерть убийцы моего отца. Когда твой человек, — ткнул он на Смита, — раскрыл меня, я чуть не придушил его, но он кое-что предложил.

— Я предложил убить двух зайцев, — шёпотом и с опущенной головой сказал тот. — Парень получает геолога, а мы с тобой — грузовик. Ты же не думал, что он шёл с нами по доброте своей? — повёл он глазами в сторону Тека. — Он просто ждал, пока станет сильнее, чтобы убить и того придурка, и всех, кто мог бы помешать. Так что я заключил с ним договор — я купил нам жизнь.

«Нам».

— Ах ты!..

— Да… — кивнул он мне. — Я знаю. Мёртв геолог или нет, — указал он на окно, — он всё равно будет на мне. Ненавидь меня, если хочешь.

Он отвернулся от меня и смиренно уставился в окно, наблюдая за последствием своего решения. Кольцо из мёртвых и чудовищ сжалось вплотную. Его — того парня, с которым я несколько часов назад шутил о его собаке — разрывали на мелкие кусочки. Срывая кожу, волосы, оттягивая руки и ноги, пробивая ногтями и когтями щёки да глаза, его убивали уже умершие.

Лишь краем глаза я глянул позади себя, но увидел оскал на лице Теккейта. Полный злобы, полный ужаса, но и извращённого, маниакального удовольствия. «Тот ли это Теккейт, который и был?» — спрашивал я себя. Нет. Точно нет. Настоящий Тек, в отличие от меня, спокойно мог слушать тот отчаянный крик, наслаждаясь каждым переходом на новый тон, словно Лунной Сонатой. Но крик Рона быстро утих — превратился в отвратно-глухой звук ломающихся костей, рвущихся жил и льющейся крови, что едва-едва проникал через приоткрытую форточку. Ещё минуты назад я думал, что из команды в сброд нас превратил туман, но оказалось, что мы никогда ей и не были. Все мы… были просто эгоистами, держащимися друг за друга, прочной цепью из рук, висящей над бесконечно тёмной пропастью — пока держался один, держались все. Но то время прошло — хватка ослабла, хватка расцепилась.

— Теперь — твоя часть, — обернулся на чудовище Смит.

— Не терпится? — оскал всё не спадал с лица Тека.

— Чем быстрее — тем лучше.

Тот ухмыльнулся и встал на колени. Пятна на его теле быстро, даже очень быстро набухали, превращаясь в те самые бубоны, а он лишь продолжал скалиться. Наверное, в этом и был мой страх — не умереть, но превратиться в нечто такое.

— Если спросишь, что я делаю, — Энтони крепче сжал нож, поднося его к шее чудовища, — то, как ты заметил, все духи ощущают себя живыми и делают то, что делали до смерти — курсируют между деревнями, бродят по своей, ходят к рекам в надежде поймать рыбу без лески… Знаешь, чего хотел этот парень в последние мгновения своей жизни? Он хотел нас, — Смит попытался улыбнуться в своей манере, но вышел у него оскал, полный сожаления. — Мёртвыми, разумеется.