Страница 32 из 57
Стоило мне всмотреться, как и без того пустой желудок начало выворачивать с новой силой: те жёлтые наросты, будто светящиеся под кожей, двигались. И не просто двигались: чем тоньше была кожа, скрывающая то странное тело, тем проще было увидеть небольшую чёрную точку посередине того пятна — зрачок. Эта… масса, чем бы она ни была, оказалась покрыта целыми десятками желтеющих и пялящихся во все стороны глаз.
Позади меня вдруг раздался громкий кашель. Кажется, Смит не сдержался, и его всё-таки вырвало, пускай желудок у него и был не менее пуст. Существо успело повернуть на нас голову и выставить напоказ гниющую левую сторону, изъедаемую трупными червями, но на том всё — ровно через мгновение прозвучал лязг и глухой стук, а ещё через одно — тело с ножом в самом темечке упало на пол. Позади призрака своего бывшего сородича стоял Теккейт, в одной руке держа ножны от ножа, а другой прикрывая собственный нос.
— Чёртова вода… — вытер рот рукавом Энтони и, наконец, выровнялся. — Простите. Когда просто слышишь запах этого — ещё можно терпеть, а вот когда я увидел его череп…
— Нормально, — не оборачиваясь на того, ответил я. — Самого чуть не стошнило.
Упавшее тело не подавало никаких признаков жизни. Лёгкие конвульсии в опухших пальцах, напоминающих толстых дождевых червей, но и только. Однако та часть, что менее походила на человеческую… словно взбесилась. Те самые щупальца отпустили череп и, распластавшись по земле, всё ползли в нашу сторону, словно пытаясь оторваться от головы. И глаза… они тоже по-прежнему не находили себе места.
— Мерзость грёбаная, — прошептал Рональд, когда его немного передёрнуло от отвращения. — Вдали они — те, что побольше, пускай и стрёмные, но посимпатичнее будут.
Наш проводник осторожно вынул нож и зачем-то проверил пульс у того существа. Пока он это делал, щупальца чуть было не схватили его за руку.
— Нужно идти, но осторожно, — сказал вдруг тот.
— А этот?.. — пытался я всё подобрать слово. — Жил с вами?
— Нет. Он жил в старой деревне, а до этого…
— Но разве все?..
— Это меня и волнует. В любом случае, он мог быть как одним из тех, кого призвал мой отец, так и…
Вдруг раздался странный звук, прервавший парня. Я не сразу смог опознать то, что это было — кажется, я не слышал его уже очень давно. Однако я всё же вспомнил — очень похоже звучал небольшой церковный колокол в моём родном захолустье, где я родился и вырос.
— Это же не?.. — спросил Энтони, покосив голову, и мы тут же пошли на звук.
Поднявшись, наконец, к равнине, на которой стояла деревня, мы обомлели: по почти заброшенному посёлку бродил десяток-другой «жителей», медленно волочащихся из стороны в сторону и от дома к дому. Возможно, они были жителями старой деревни, возможно — духами тех, кто погиб в этих лесах, возможно — всё ещё нашей общей иллюзией, но в одном сомнений точно не было: ни один из тех изуродованных человеческих силуэтов, бродящих в редевшей пелене тумана, не был человеком.
Но кое-что и радовало: я вдруг вспомнил о том, что где-то вдали деревни, где-то под гниющей и дырявой крышей какого-то сарайчика или вовсе курятника стоял работающий грузовик, оставленный Даниелем. И именно он мог вывезти нас оттуда, как только мы взберёмся на гору и попробуем поймать сеть.
========== Глава 8. Мы не можем вас спасти ==========
— Грузовик?
Мы всё ещё стояли на краю деревни. Теккейт смотрел на меня с нескрываемым удивлением и подозрением, но этого и нужно было ожидать — вроде бы, грузовик был очень важной деталью, и мы должны были бы направляться в ту деревушку сразу, не думая ни о чём другом, но ни я, ни прочие не вспоминали о нём. Чёрт его знает, почему — то ли из-за общего стресса, то ли из-за снежного кома проблем, плотно прижавшего и завалившего нас под собой, но только тогда — в тот момент, когда мы уже были на границе заполненной странными существами деревни, я и вспомнил о нём.
— Грузовик, — повторил я. — Даниель, привезя нас сюда, решил оставить его и…
— Пойти по кратчайшему пути? — спросил он с толикой наивности, будто пытаясь разрушить собственные сомнения. — На севере же пару деревьев завалило прямо на?..
— Да. Он сказал нам то же.
Мы вновь обратили свои взгляды на деревню: по ней, как и в той, что была за Сквирел, тенями бродили извращённые силуэты. Ещё более обезображенные, чем в прошлую ночь, они просто плыли в тумане, медленно курсируя от дома к дому, от одной запертой двери к другой. Словно остатки человечности, самого понятия разума велели им притворяться, что всё было, как раньше; что они просто жили своей рутинной жизнью, готовясь к суровой зиме и ожидая холодных осенних дождей; что их глаза играли с ними в игры, подсовывая ложь вместо правды, а сами зеркала — хитрые подлецы — искажали реальность просто для того, чтобы досадить им. Да… Наверняка, всё так и было в их поражённой чужим, несуразным и непостижимым для нас миром голове — как-то… несерьёзно.
— Тогда разделимся? — предложил вдруг парнишка. — Вы с… Вот с ним, — указал он на Смита, — пойдёте и попытаетесь поймать связь, а мы с…
— Ну, блядь, нет, — тут же перебил того Уэйн, легонько оттолкнув от себя. — Хера с два я с тобой на какой-нибудь шухер пойду.
— Согласен, — подал голос Смит, опершийся на одно из деревьев. — С моими ногой и рукой только на горы и лезть, пускай наша и невысокая.
Он кивком головы указал на вершину горного хребта, возвышающегося над деревней. Действительно не очень высокий и, к счастью, не очень крутой, он протягивался от границ поселения далеко на юг, перекрывая собою горизонт. Тогда мне казалось, что пик его был на высоте в полторы тысячи футов максимум, но… Скорее, мне не казалось, а просто очень хотелось преуменьшать.
— Точно не выше, чем твоё эго, белобрысый, — ехидно улыбнулся геолог, взглянув на хребет, — Взберёшься, я уверен.
Энтони резко перевёл взгляд и очень долго молчал, просто таращась на Рона холодными, как лёд, глазами.
— Эй, ты чего умолк, а? Желчь кончилась?.. Да ладно тебе — это было смешно!
Но тишина всё длилась. Длилась настолько долго, что на неё успел оглянуться и я, и Тек, и, казалось, сам мир. Даже фаза неловкости, привычная для таких моментов, осталась далеко позади, но он — Смит — всё хранил ту тишину.
— У вас двоих всё… в порядке?
— Да я, вот, сам хрен его знает…
Хранил, чтобы потом, когда даже самые безумные версии о причинах такого поведения остались позади, выдохнуть и, к удивлению всех, улыбнуться:
— Ладно, — отвёл он взгляд от толпы и отстранился от дерева, — это было смешно. Но, откинув шутки, повторяю: на гору я не залезу, так что если и нужна пара олухов, что сделает это, — он выставил два пальца вперёд, указывая на меня и Уэйна, — то вот она.
В ответ уже очень долго молчали мы. «Это было смешно», — и, вроде бы, всё звучало нормально, но… То вообще он сказал?
— Фух, блядь!.. — первым очень громко выдохнул тот самый Уэйн. — Охренеть просто можно!
— Чего такое?
— Да так… — отмахнулся он. — Нихера такого… Просто, знаешь… Знаешь… Скажем так: кое-чья четыреждыблядская похвала действительно дорого стоит, — позади нас, не выдержав, засмеялся Теккейт. — В следующий раз отпускай грёбаную драматическую паузу пораньше, а?
— Ась?.. А-а-а, — понимающе потянул Смит. — Да я просто задумался, — его хитрая улыбка и неловкий тон говорили о другом. — А что? Страшно стало, да?
Условившись в плане, мы разошлись в разные стороны. Сложно было сказать, чья часть задумки в исполнении была труднее, но то, что обе из них были важны, было несомненно.
***
— Нет, я понимаю, почему ты согласился и отправил их добывать грузовик — мелкий знает деревню, а от белобрысого здесь не будет толку, но… Блядь! — нога геолога съехала по грязи. — Но нахрен ты сказал им уезжать, если припечёт?!
Обойдя поселение по дуге, я и Рональд пошли прямо в сторону горы. Смеркалось. Угол хребта шёл вверх с мягких тридцати и, через футов восемьсот, продолжался углом в пятьдесят градусов, что уже было вызовом, учитывая погоду.